- Какая честь, - огрызнулась я, отворачиваясь. - Почему я должна вообще во всё это лезть? Неужели я не могу прожить спокойную тихую жизнь без королей, войн и богов? И всего этого имперского столового серебра. Не хочу, я слабая, я не могу сражаться и вообще терпеть всё это. А кругом все только и делают, что предают, лицемерят и пытаются использовать меня.

- Я бы хотел сказать, что будет легче, но... Не будет, по крайней мере, пока мир не скинет с себя безумство единого. Дарит, я бы рассказал тебе всё, что тебе бы следовало знать, но я правда очень слаб. И прошу тебя, комната опечатана магией, не взламывай защиту, сейчас я не смогу её замкнуть снова, - Норган вздохнул, ложась на кровать, которая оказалась куда больше, чем мне думалось, и прикрыл глаза.

Я кивнула, плотнее обернувшись одеялом, и продолжила есть, периодически бросая взгляд через плечо. После зелья нападал действительно неутолимый голод, и я сама не заметила, как на столе практически ничего не осталось. Я кинула взгляд назад и прислушалась. Норган был бледен и дышал поверхностно, так что на секунду мне показалось, что он и вовсе мёртв. Поёжившись, я принялась осматривать комнату. Одно я могла сказать точно, представлялась она иначе.

Стандартная роспись на стенах, широкие окна, кажется, даже с выходом на балкончик. Последний этаж, названный в народе королевским, был довольно роскошным по сравнению с комнатами ниже. В книжных шкафах стояли книги по магии и несколько художественных романов, но одна потрёпанная книжка выделялась. Она стояла с самого края, накренившись набок, и рядом лежало что-то блестящее. Я оглянулась, но не заметив признаков бодрствования у хозяина комнаты, отправилась исследовать пространство. А чем ещё заняться, выпускать меня, четко сказали, не намерены.

Своровав из шкафа самую длинную из найденных там рубашек, завернулась в неё и решила всё же сунуть свой любопытный нос в книжный шкаф. Книги оказались самыми разнообразными, от учебников академии, до писаний пророков и летописцев. Трактаты высшей магии, собрание пыток безвременья... Я снова обернулась, боязливо потянувшись к кулончику, лежащему на полке. Ничем не приметный овал, в центре которого черный камень. По сути, дешёвка, такое можно купить за медь на любом рынке, но следы времени и выцарапанные инициалы придавали ему свою, бесценную значимость. 'С.д.А'.

Книга была потрёпанной, кое-где даже подпаленной ни то магией, ни то обычным пламенем. Старая, явно женская. Я открыла её и прочитала название. 'Бродящие во сне. Роман в трёх частях. Лонда Дель, дата написания 671 год после единения. С.Д.А.'. И вложен небольшой переведённый на серебро портрет. Кулон кольнул ладонь, и я спешно закрыла книгу, вложив изображение обратно, и с удивлением всмотрелась в блики внутри камня. Магия снова ужалила меня, и я осмелилась сделать непростительное. Я заглянула в осколок чужой памяти, закрыв глаза и сжав в руке безделушку.

' - Именем его имперского великолепия Хельгуса Агрозского, в 1034 год от единения леди Скарлет диа Амарант обвиняется в иномыслии и угрозе единению. Обвиняется в провидении неугодных единению судеб и в поклонении лжебогам, в утверждении в пророчествах падения храмов единого и покорении несуществующей земли. Великим законом приговаривается к смерти через магическое опустошение. Приговор привести в исполнение через две луны, а до сих пор поместить осужденную вглубь Скарлога. Пятилетнего сына Норгана Амарант выслать на северный край в обучение храмом единения, - читал со сцены демон, держа в руках судебный кристалл.' Видение размывается и я вижу другое. Письмо, написанное сухим рваным подчерком.

' Сообщаем вам, что Скарлет диа Амарант погибла в Скарлоге на рассвете пятого дня, в связи с чем казнь не может быть приведена в исполнение. Приносим свои извинения, лорд, наши люди не соизмерили крепость настойки истин.'

Меня передёрнуло. Ужасная смерть. Нет, не так, это худшая из возможных, когда изнутри тебя буквально разъедает, когда гниль вместо крови льётся по венам, медленно отнимая дыхание, отнимая разум.

' - Именем его имперского великолепия..

- А давай без пафоса, - усмехнулся знакомый голос, и по телу прошлась волна чужого страха. Я попыталась разжать пальцы, но ничего не вышло. Рука будто одеревенела, скованная ощущением цепей, сковавших руки, поставивших его на колени.

- Да как хочешь, выродок, - сплюнул демон, обнажая клинок рода. - Такой же, как эта дрянь, наследственность, да, ублюдок? Доигрался, а я говорил. Ты ничтожество, и сегодня ты падёшь ещё ниже. В бездну к мамочке.

- Сдохни, - бессильная злоба пробежалась от рук и затаилась в сердце. - Режь, покажи свою суть, папа, - огрызнулся Норган, а я едва смогла сделать новый вздох. Чужой страх, чужая боль и отчаяние душили меня, они убивали меня, затягивая в путину самых тёмных секунд.

- Ты сдохнешь там же, где эта грязная Скарлет. Тоже мне, будущий император. Видела бы она тебя сейчас, жалкого, скованного, вот-вот лишённого самой демонической натуры.

- А слабо самому убить? Зарезать? Снести голову? Вырвать моё сердце? Что же ты трусишь, насекомое? - рычание вырывалось из горла, кровь кипела лишь одним желанием - кинуться и вырвать глотку собственными зубами, порвать на части, уничтожить. Он встречал наказание с гордостью, не сдаваясь, не показывая того, что сейчас ощущала я под всей этой ослепляющей яростью. Всепоглощающая боль, не оставляющая в душе и проблеска света. И приказ холодным ядом слетел с его губ. - Режь!'

Кулон выпал из ладони, упав на мягкий ковёр, и я упала рядом, обхватив колени руками. Меня трясло, холод пробирался под кожу, дыхания не хватало, я едва могла сфокусировать взгляд. Он не мстил, он помнил и ждал, набирался сил и власти, действуя хладнокровно. Не смотря на всё, что преподнесла ему жизнь, он не сломался, он не потерял то мягкое и тёплое, что дано каждому от рождения - надежду. Он не потерял своё сердце, хотя должен был, так было бы проще, так он стал бы сильнее, но вместе с тем и безрассуднее. В нём была настоящая чистая душа, закованная в прочные калёные доспехи. Раненная и истекающая кровью душа.

Это мир? Это их единение? Это мы с сестрой должны охранять? Мир, в котором каждый несогласный ссылался в место, похуже Хаоса, мир, в котором отец ненавидел сына, в котором в каждом третьем бокале был яд. Единый был создан, чтобы поддерживать мир, но явно не справлялся с возложенной на него ответственностью. Зато единый прекрасно справился с тем, чтобы взрастить настоящего монстра, которого ему не сдержать. Заглянув в его самый тёмный миг, в миг, когда единый забрал у него всё, что было ему тогда дорого... Я вижу конец мира.

Утерев глаза, скинув с себя наваждение чужой памяти, погребённой в кристалле, я взяла книгу и отправилась присесть на край кровати. Чтение отвлекало, уносило в придуманный автором мир, такой чужой, но такой похожий на наш. Вот только казалось, и воздух там был слаще, и улыбки теплей... И я не заметила, как прилегла на край кровати и уснула, мысленно бороздя просторы чужых морей, в которых так хотелось утонуть навсегда.

1. Itrel' delu amarh - ( истинный магический язык) - Чарующий призрак сновидений.

2.Reya amatos dem Val't- (ИМЯ) - Любовница проснувшегося бога. Rea ires te - ( ИМЯ) - Возлюбленная императора/ принадлежащая императору.

3. Itrel' te - (ИМЯ)- очаровавшая меня.

4. Rea ita te - (ИМЯ) - моё сердце.