«Когда огонь стихнет, останется пепел, из него родится отчаяние разделяющей с мирами бездны. Так выглядит безысходность…» – говорила Лилит.

И тут на него накатило, разом сплелось, смешалось и спуталось. Миры, города, люди, эпохи. Что видел, где был, кого помнил. Воспоминания, перешедшие в отчаянно безысходное понимание разделяющей с ними пропасти.

«Эту бездну никогда не перелететь».

Мир, который он знал, опрокинулся, остались одиночество и превращённое в пепел всё. Уткнувшись лицом в сжимавшие кончики крыльев пальцы, Камил безудержно зарыдал.

Луч выплюнул гостя. Пожалуй, такого панического чувства он никогда не испытывал. Кого сюда занесли черти?!! Пытаясь рассмотреть внезапного посетителя, Камил уставился на мерцавшую в ярком свете площадку, но изменённый зрачок оказался слишком чувствителен. Луч его ослепил. – «Кто???!!!!!»

Неуютно, когда опорой ногам служит воздух. Выскочив на площадку, Доминик себя ощупал. Главные части вроде на месте, про остальные сразу не поймёшь. С первым визитом ему повезло, Камил находился внизу, и он совершил чинное восхождение по парадной. Попробовать думал сегодня, но оказалось, что без сопроводительных лиц допуска к Императору больше нет. Пришлось караулить эти самые лица. Едва не упустил. Хорошо в последний момент заметил отца и ринулся следом. Ход до первого яруса был мгновенным, потому никаких впечатлений, зато сейчас откровенный испуг. Закончив ревизию, Доминик огляделся, и… ночной список кошмаров дополнился ещё одним пунктом. Перемены его лица, явили живейший образ – когда глаза на лоб лезут. Понимая, что в нынешнем состоянии ничего кроме оторопи не наведёт, Камил боялся этой встречи, однако события стали развиваться отнюдь не по сценарию.

– Отец меня прикончит!!! – Взвыл Доминик, хватаясь за голову.

– Ты-то тут причём? – Камил опешил.

– Хотелось самому узнать, но вряд ли выживу. – Сказал и с тихим скулежом съехал на пол. – Твою ж мать…

– Тоже рад тебя видеть. – Камил натянуто улыбнулся.

Но Доминик пропустил мимо ушей приветствие, был занят. Процесс нытья занял меньше минуты, выплеснув, что накопилось, княжич взял себя в руки и теперь, отступив на шаг, оценивал застывшую в эльфийской стойке метаморфозу. Под пристальным взглядом сделалось неуютно, Камил заёрзал.

– Чего-нибудь скажешь?

Обошедший первым кругом Доминик скрестил на груди руки и, критически оглядев его фигуру, потёр подбородок.

– Все пропорции идеально выдержаны.

«Ну и как на это реагировать…, спасибом? – Руки Камила по-прежнему оставались заняты. – Может, за лупой сбегаешь? – Бормотавший под нос княжич едва не водил по нему носом.

– Ась? – Доминик прервал осмотр.

– На Эри-Шинджу зоопарк есть? – Поинтересовался вдруг Камил.

На секунду задумавшись, Доминик кивнул. – Целых два, один на э-э…

– Неважно. – Тот его перебил. – За вход сколько?

– В смысле…

– Ну, сколько народ платит, что бы зайти и посмотреть. – Из-за спины Камил не мог видеть Доминика и это раздражало.

– Пятнадцать империалов, вроде… – Голос Доминика стал отвлечённым, он ещё не учуял подвоха.

– Хм, ну тогда… – С ехидством начал было Камил, однако развить до конца мысль не успел. Резко вынырнувший Доминик едва не сделал его заикой.

– Ты же линяешь!! – Заявил Доминик и с видом обличителя сунул в нос доказательства.

«Убить тебя, мало». – Камил попытался увернуться.

Взгляд Доминика привлёк Татру. Пользуясь тем, что Камил отвлекся, венец устроился на его колене. – Твоя? – Доминик сел пред ними на корточки. Детский вопрос вовсе не подразумевал ответа, знать в лицо корону Императора положение обязывало, естественно он её видел, но цвет покоившегося в ларце венца был глубоко чёрным. Получив благодарного зрителя, Татру разошёлся и теперь щеголял перед гостем, демонстрируя едва ли не весь арсенал спецэффектов. – У неё… – С трудом оторвав от радужного венца взгляд, Доминик поднял голову.

– Него. – Сухо поправил Камил, ощущая нечто похожее на уколы ревности. Перед ним венец так не сыпался. Не успел додумать, как Татру ввинтился в его макушку. Теперь не снимешь. Камил про себя чертыхнулся, выходит, изводил нарочно.

– Впервые вижу сапфир такого цвета. – Токовал Доминик и вдруг, оборвавшись на полуслове, с восторгом уставился на Камила. – Синь с фиал…, ага, ну, точно!

Лицо Императора перекосилось. Что Татру совпадает с цветом его глаз, Камил знал прекрасно. Добила последняя фраза. Вот по этой теме, он предпочитал не распространяться.

– Я в саду цыгерусы видел…

Расплата за сказанное настигла врасплох, причём обоих. Получив хлёсткий удар, Доминик кубарем отлетел в сторону и наконец-то соизволил обратить внимание на Императора целиком. Неподвижно восседавшее величество находилось в чертовски мрачном настроении. Отпущенные крылья встали растопыркой, в том, что они его не слушаются, Камил не мог признаться даже себе.

Интересно, столь потрясающая сметливость результат воспитания тётушки Оливии или досталась княжичу в наследство? Доминик взялся за крыло, для удобства зажав его подмышкой.

«Безбожник». – Камил на него покосился, потом протянул ладонь.

Сцедив пригоршню масла, Доминик его растёр, мимоходом нюхая и пробуя на язык. – Мирра?

Камил пожал плечами. – Называй, как хочешь. – И зашипел. – Та-та-та-ашшш….

– Извиняй… – Доминик потянулся за новой порцией масла. Ничего не говоря, Камил, развернул запястье. Вдвоём получалось быстрее. Разглаживая отросшие почти до середины пёрышки, Камил время от времени поглядывал на племянника Оливии, действовал тот весьма профессионально. Зацепившись взглядом, Доминик ему улыбнулся. – Охота с ловчими на Аноре в чести. Птиц разных держат, но отец только к рарогам неровно дышит. – Задумавшись, Доминик хмыкнул. – Короче, за соколами с детства ухаживал.

– Их так щипать навострился?

Домик сдержанно фыркнул. – Гусей на кухне.

– Спасибо, что не кур.

– Щажу твоё самолюбие. – Спикировал княжич. – Обычно петухов.

– Заткнись, орнитолог. – Отозвался Камил. – Давно у меня не был, где пропадал?

Доминик скорчил рожу. – Не пускали.

– Как, не пускали? Ты вроде премьер. – Удивился Камил.

– А ты вроде Император. Взял бы, да приказал.

– Агась, разбежался. – Из груди Императора вырвался затяжной вздох. – Какие трусы надеть не выбираю.

На лице Доминика появилось смешливое выражение. – У нас много общего.

Остальное время они работали молча, изредка бросаясь друг в дружку короткими фразами, но в основном матерясь, чихая и отплёвываясь. Пух был повсюду, лез в нос, рот, забивался в глаза, оседал на головы и плечи.

– Будто всё… – Доминик провёл рукой по крылу. – У меня чистенько.

– Я тоже, закончил. – По неосторожности Камил потянулся, отчего жившие собственным разумением крылья сделали мощнейший взмах. Снежный вихрь из пуха и перьев взметнулся под самый потолок.

– Платка не найдётся? – Прогнусавил в рукав Камил. – Кажется, у меня аллергия… – Он страдальчески завозил носом.

– Соболезную. – Прохлюпал носом Доминик, мотая головой. – Сейчас понимаю, с чего матушка противилась в доме животным. – Рукой зацепил валявшуюся на полу тряпку и, рассмотрев, туда высморкался. – Уже самому не хочется. Лови. – Он перекинул её Императору.

– Башку оторвать тебе хочется. – Проворчал Камил, сморкаясь в наволочку. Мучительный зуд исчез вместе с последними отмершими пёрышками. Сквозь блаженную дрёму видел, как световой поток выпускает порцию спасательной бригады и, судя по выражению лиц, настрой у господ был крайне решителен.

Незаметно поддев его локтем Доминик шепнул. – Сейчас брать будут.

К полудню обнаруженные бреши заделали, дорожки перекопали и засыпали. Основателя экстремальной кухни гвардейцы не нашли. Злые и угрюмые проводили отлучённого помощника шеф-повара, молча оставив наедине с кастрюлями. Разумеется, переход с царской кухни на должность казарменной стряпухи вещь унизительная, но могло быть хуже. В целом парень отделался лёгким испугом, своя выгода тоже имелась, там он был всего лишь мальчик на побегушках. Обозрев хозяйство, бывший помощник принялся за стряпню. Первым делом обшарил закрома и, обнаружив заготовки предшественника, радостно прихлопнул. Возни с гулькин нос оказалось, овощи нарезать да компот сварить. Мясное рагу в исполнении новобранца-кухмейстера было великолепным. Придя в благостное расположение духа, гвардейцы позабыли о нанесённой обиде, с аппетитом умяв всё. Об истинной причине исчезновения гвардейского повара его преемник, конечно же, не знал, а крысиные шкурки Вонг Хун сжёг ещё ночью…