- И на что вы готовы пойти ради вашей цели? - Брэдли нахмурился.

- На всё, Ваше Превосходительство.

Пускай Багровый и не мог понять, почему Кинг задаёт ему эти вопросы, скрывать это алхимик не видел смысла. Ведь это не какая-то государственная тайна, чтобы Зольф держал свой язык за зубами. Сейчас он может рассказать правду. Да и она не такая уж ужасная.

- А вы умеете молчать в нужных ситуациях?

- Так точно, Ваше Превосходительство.

А вот это было действительно очень странным и наталкивало на не очень хорошие мысли. Что же могло понадобиться фюреру от обычного алхимика, раз он спрашивает это?

“Нужно быть готовым ко всему”, - отмечает про себя Багровый.

- Тогда у меня будет для вас задание, - коротко отвечает Кинг.

- Какое, сэр?

Поднявшись со своего стула и упёршись руками о дубовый стол, Брэдли всё тем же строгим голосом произнёс:

- Пройдёмте. Я вам всё покажу.

А Кимбли, сохраняя спокойное выражение лица, внимательно слушал фюрера. Сейчас Зольф пытался хоть как-то понять, что здесь происходит, но у него ничего не получалось. Кинг не дал ему никакой информации, кроме той, что алхимику предстоит встретиться с чем-то государственной важности.

Он ещё не знал, что у Расса появилась новая фигура на шахматной доске.

Комментарий к Глава 12. Новые фигуры

Вы же помните, что в манге Кимбли сразу после своего освобождения сзнал о гомункулах? И что именно он в Ишваре использовал философский камень? Так вот. В этой главе я пытался хоть как-то раскрыть начало их сотрудничества.

С Днем проды)

========== Глава 13. Предвкушение ==========

Пока Расс, Слосс, Ласт, Обжорство и Энви усердно работают над осуществлением плана Отца, а Грид прячется где-то на Юге (в этом были уверены все гомункулы, только они не знали, где именно находится Абсолютный щит), Прайд не знал, чем заняться.

Он, конечно, время от времени проверял, как работают его братья и сёстры или не решил ли кто-нибудь из людей предать гомункулов, но это занимало у него далеко не всё время. Пока входить в семью Гнева в качестве сына фюрера было слишком рано.

Посему единственным, чем сейчас мог заняться самый старший гомункул, - просто наблюдать за жителями Аместриса, которые совсем скоро перестанут существовать в своём привычном виде – спустя всего несколько лет они станут сырьём для огромного философского камня.

И самое забавное во всём этом – никто даже не догадывается, зачем была создана эта страна. И только единицы, чьё прямое участие было просто необходимо, обладали этой информацией. Но даже им гомункулы не рассказывали абсолютно всего. Ведь даже эти люди – всего лишь очередные пешки на их пути к цели.

Прайду совершенно не было жаль этих слабых, никчёмных, противных, смертных существ. Гомункулу вообще не было присуще такое чувство, как жалость. Эта всевидящая тень, у которой в груди вместо сердца был философский камень, мог испытывать только одно чувство – гордыню.

Жадность, гнев, похоть, обжорство, лень и зависть были для него до сих пор неизведанными. Прайд не знал, что ощущают люди, когда в их грудных клетках подобно буре бушуют все эти грехи.

Первый гомункул никогда не мог их ощущать. Ни разу за все эти несколько веков, которые он так преданно служит своему Отцу, ему не довелось ощутить что-нибудь из этого. Просто когда его создатель давал ему жизнь, он дал ему только одно единственное чувство – гордыню.

И Прайд об этом совершенно не жалел. Всё было с точностью да наоборот: гомункул считал это своим достоинством. Гордыня прекрасно понимал, что делает людей такими слабыми: сочетание в их смертных и таких хрупких телах всех смертных грехов. Именно потому, что люди с самого своего первого дня на этой земле имеют возможность ощущать все грехи сразу, делает их невероятно никчёмными.

Прайд видел, как люди из-за своих чувств легко расстаются со своими жизнями и как из-за смеси всех смертных грехов проигрывали многолетние кровопролитные войны. А если у существа есть только один грех, то он намного сильнее.

И все гомункулы – прекрасное тому подтверждение. Даже Грид (этот предатель, который посмел поставить свои интересы на первое место, при этом полностью проигнорировав желания своего создателя) сильнее, чем любой житель Аместриса. Он, несмотря на свои убеждения и невероятно скверный характер, смог до сих пор оставаться не пойманным. Если бы на его месте был человек, то Отец бы непременно бы его уже смог найти и уничтожить.

А вот Жадность… Он до сих пор прячется где-то на Юге, и никто из его братьев и сестёр не может найти отступника, не смотря на то, что Аместрис невероятно милитаризирован. Именно благодаря тому, что у этого алмазного монстра есть только один грех из семи, он до сих пор так прекрасно прячется.

Пускай Гордыню и раздражало, что ни он, ни кто-либо ещё не мог найти Грида (им ведь даже известен район, где стоит искать гомункула), это было лишним подтверждением того, что люди – это низшие существа.

И пожертвовать такими для высшей цели – совершенно не грех. Ведь свиней разводят только для мяса, а не для того, чтобы они управляли этим миром. Вот и с людьми всё точно так же.

И Прайд хочет поскорее поймать Жадность, чтобы тот не смог появиться в самый неподходящий момент и присвоить себе всё то, чего столько добивались его собратья. Гордыня прекрасно знал: его брат на это способен.

А ещё старший гомункул прекрасно понимал, что Грид вполне мог объединиться с Хоэнхаймом. Они сейчас по одну сторону баррикад. И их сотрудничество было бы вполне логичным – Мудрец с Запада смог бы отомстить Отцу, который когда-то ему помог, и заодно бы спас весь Аместрис, а Жадность с помощью последнего жителя Ксеркса смог бы избавиться от своего создателя, тем самым обезопасив себя.

Для них обоих смерть Гомункула и всех его детей выгодна. Ни Хоэнхайму, ни Гриду не нужно, чтобы Отец со своими созданиями был у руля. Ведь если это будет так, то шанс на жизнь у них слишком мал.

А вот когда эти двое избавятся от того, что им угрожает, то они смогут зажить спокойно, а Грид даже сможет осуществить свой невероятно абсурдный и нереальный план – получить господство над всем миром.

Поэтому Гордыня прочёсывал Аместрис метр за метром, пытаясь найти кого-то из этих двоих. Чем он раньше найдёт их, тем больше шансов, что ни Хоэнхайм, ни Грид не успеют ничего натворить.

И пускай Прайд смог предупредить Мудреца с Запада «смертью» супругов Рокбеллов, он всё равно не был уверен на все сто процентов, что последний житель Ксеркса станет точно тихо сидеть в своей глуши.

По рассказам своего создателя Гордыня прекрасно понял, что Хоэнхайм способен абсолютно на всё. Даже на самые неожиданные и абсурдные поступки. Поэтому первый гомункул усердно искал этого «человека». Иначе он никогда со своими братьями и сёстрами не добьётся своей цели.

А пока вечер постепенно переходил в ночь, гомункул начинал потихоньку мелькать чёрными тенями по городу, чтобы было легче найти необходимых ему… Созданий. Людьми их назвать нельзя.

- Мальчик, а что ты здесь делаешь один? – слышится сверху мужской голос.

Прайд хочет вспылить и съесть этого человека в армейской форме, который посмел отвлечь его от поиска Грида. Но гомункул быстро берёт себя в руки – он вспомнил, что не все в армии знают о том, кто он на самом деле. Да и раскрывать свою сущность сейчас не слишком выгодно. Ведь о его присутствии могут узнать те, для кого эта информация сейчас не предназначена.

Улыбнувшись, как и подобает «ребёнку» его возраста, гомункул перевёл взгляд на мужчину в синей военной форме с погонами младшего лейтенанта. Кому-кому, а этому человеку лучше не знать, что сейчас на самом деле творится в Аместрисе. Обычные пешки никогда не знают, что планируют в своих головах игроки.

Такие люди никогда не узнают больше, чем им следует знать. Это закон той вселенной, в которой они все живут.

- Гуляю, - непринуждённо отвечает гомункул.

- А где твои родители? – не успокаивается мужчина.