– Что это с ним? – спросила я у Паши.

– Знаешь, ты его лучше про Катьку не задевай.

Радомир потом несколько дней со мной нормально не разговаривал. Воду по утрам носили молча, как в параллельных вселенных. На раскопках он старался держаться подальше от меня, ускользая от любых моих попыток пообщаться. Пришлось самой разговор утром затеять.

– Ты извини, если я что-то не то про Катю ляпнула. Просто вижу, как она возле тебя вьётся, словно плющ вокруг дерева. Не хочу мешать вам.

А он как засмеётся. И смех такой искренний был, словно я ему шутку рассказала смешную до колик в животе. Я насупилась.

– Ты чего ржёшь как лошадь? Что смешного я сказала?

– Я и Катька? Дарьяна, да ты в своём ли уме?

Я ошарашено уставилась на него.

– А что? Она красивая, вроде, и не глупая.

– Вот-вот. Вроде. Нет между нами ничего. И быть не может! – сквозь зубы сказал Радомир, а у самого желваки играли от злости. – Ты с чего так вообще решила, что я и Екатерина вместе? Я, вроде, по вечерам с ней в саду не гуляю, по углам не целуюсь, на сеновал не тягаюсь.

– Да ну тебя. Я тут с ним мирюсь, а он ещё больше злится. Чего взъелся-то?

– Извини, просто достала она меня уже. А тут ты ещё ерунду всякую понапридумывала. Так что? Проведём бой? – подмигнул он мне. – Не боись, ничего тебе не сломаю.

– Ой-ой! Выискался герой на мою голову. Как бы тебе самому битому не быть.

– Вот и проверим, на что ты способна. Видел, как мечами неплохо машешь. Самому хочется навыки освежить в памяти. Я тоже мечи деревянные вырезал.

Я удивлённо изогнула бровь.

– И каким ты видом спорта занимаешься?

– Скажем так – всеми понемногу. Но тебя точно скрутить смогу, – ответил Радомир.

– Ой-ой! Говорил дед бабке. Ладно, уговорил. Будет тебе бой, когда я скажу. Только с одним условием.

– С каким же это? Руки за спиной держать, чтобы легче бить было?

– Нет. Мне лук нужен. Если ты такой умелец на все руки, может, лук мне поможешь сделать?

Такого ответа он точно не ожидал.

– Хм. Я смотрю, ты полна сюрпризов. Будет тебе лук. Только это, в каком таком дзюдо мечи да луки используют?

– А я очень разносторонняя личность.

– Это я заметил. Ладно, давай воду доносим. Солнце уже взошло.

– Мир? – протянула я ему руку.

– Мир!

Его ладонь была шершавой от мозолей. Рукопожатие крепкое. У меня душа в пятки провалилась, сердце заколотилось, в жар бросило. Я тут же стряхнула с себя это наваждение. Нечего тут нюни свои распускать, потому что подтирать их некому будет.

Через неделю у меня был традиционный деревянный лук с набором стрел. Оказалось, что Радомир заказал его через своих знакомых. Это был лук для тренировочной стрельбы отличного качества. Я не смогла отказаться от такого подарка. Да и Радомира мой отказ мог бы сильно обидеть. На поляне повесили огромную мишень.

– Продемонстрируй свой талант, воительница. Просим, просим! – сказал Паша.

Я встала в стойку, закрыла глаза, положила стрелу. Вдох – выдох. Войти в ритм с природой. Прицелилась и выпустила стрелу через всю поляну прямо в яблочко. Без пристрелки. Без привыкания к луку.

Лица у присутствующих вытянулись.

– Амазонка, не меньше, – выдохнул Паша.

Антон и Маша смотрели на меня с восхищением. Катя – с нескрываемой завистью. Радомир стоял с застывшим лицом. Он смотрел вовсе не на меня, а на мишень. Мне показалось, что в этот миг мысленно он был где-то очень-очень далеко.

– Сегодня мы будем учиться стрелять из лука. Любой из вас может отказаться от этих тренировок.

– Учитель, а зачем нам вообще стрелять из лука? На земле столько огнестрельного оружия, что лук уже стал ненужным пережитком прошлого.

– Лук – это ещё один компонент развития вашего ума, духа и тела. Полёт стрелы отличается от полёта пули, как живая птица от чучела. Умея управлять полётом стрелы, вы учитесь управлять собой. Те, кто не хочет стрелять, может не приходить.

Постепенно ребята перестали появляться на стрельбище. И на занятия по стрельбе из лука ходили только мы с учителем. Его это нисколько не удивило. Современные парни мечтают о крутой пушке. Ребята есть ребята.

– Учитель, а почему всё-таки лук?

– Всё просто, Дарьяна. Чешую драгондов можно пробить стрелой, а пуля им не страшна. А теперь начнём тренировку.

Лук оказался самым сложным для меня оружием. Стрела извивалась в полёте, как уж, запущенный из пращи. Я попадала куда угодно, только не в мишень. Даже в дерево, на котором она висела, я попасть смогла не сразу. Поправка на ветер. Расчёт дуги. И… И… И опять мимо.

– Ты должна понять, что если меч является продолжением твоего тела, то лук является продолжением твоей души. Ты должна войти с ним в один ритм. Ты должна почувствовать его целиком. Стрелу в полёт отправляет не тетива, а стрелок. Ты должна чувствовать окружающую тебя природу, ветер, влажность воздуха, помехи в виде звуков. И только когда ты придёшь в равновесие с окружающим миром, твоя стрела всегда будет попадать в цель. Поняла?

– Да, учитель.

– Встань ровно, закрой глаза. Почувствуй траву под ногами, шум листвы, ветер на коже. Вдох – выдох. Твоё сердце бьётся в одном ритме с окружающим миром. Положи стрелу, подними лук. Прицелься. И выпусти её.

В этот раз стрела летела так, будто я сама несла её к цели. Она попала в самое яблочко. Больше я никогда не промахивалась.

Время шло, а я всё лежала на полянке. Слёз больше не осталось. Только в сердце ширилась зияющая пустота. Зачем мне эта жизнь, если в ней не будет моего солнца, моего лю́́бого? Зачем мне всё, если его не будет рядом? Я выла как волк, попавший в капкан. От бессилия и злобы.

На небе светило две луны, третья начинала подниматься над горизонтом. Я вся продрогла, но шевелиться не хотелось. У меня не было сил встать. Я смутно помню, как батюшка с братьями меня нашли, как на руках отнесли домой.

Я провалялась в горячке несколько дней. Ждана мне потом рассказала, что я звала кого-то в бреду, порывалась бежать куда-то. А потом снова падала без сил. Все эти дни я звала его, своего лю́бого. На ноги меня быстро поставили, только жизнь из меня ещё на полянке вытекла. Вся до капли. Я помогала по дому, как и раньше. Руки помнили, руки делали. Сама же ходила, как привидение, как тень.

Однажды батюшке подносила чашу. Он в глаза мои глянул, да ничего в них не увидел. Словно в омут тёмный заглянул. Связался он тогда со своим братом Даромиром. Тот из стана быстро прискакал. Оплеух мне понадавал. Велел собираться в дорогу.

Поу́трени мы отправились в путь. Когда на тракт выехали, я пустила коня вскачь. Ветер дул мне в лицо. А я скакала так, словно догнать свою прошлую жизнь пыталась. Меня дядька чуть обогнал, коня за узды схватил да как заорёт.

– Дура, девка! Ты что с конём, полоумная, делаешь? Ты его почто загнать хочешь? Он пред тобой в чём провинился? Я из тебя всю дурь-то вышибу. Будешь у меня в стане раньше всех вставать, позже всех ложиться. Тренироваться будешь так, что спать на ходу начнёшь.

– Дядюшка. Как забыть мне его? Скажи? Разве можно солнцу запретить светить? Неужто воеводы семью иметь не могут?

– Понимаешь, Дарьяна. Воевода потому без жены и детей малых живёт, чтобы он думал о защите всего Рода. И бился за людей, не щадя живота своего. Смерти не боялся. Он должен быть всегда готов к битве. А в бою воин не имеет права страшиться потерять чего-то или кого-то.

– А разве не может жена рядом с ним быть? Воительницей?

– Есть в легендах сказания о таких парах. То были знатные воины. Сила их была в любви огромной. Они сражались вместе, как одно целое. И равным им в бою не было.

– Вот и мне с ним равных не будет. Не ты ли сызмальства меня воинскому искусству обучал? Не ты ли сейчас в стан ратный везёшь?

– Так-то оно так. Только вряд ли князь своё благословение на вашу свадьбу даст. Лю́бый твой сейчас с дружиной своей на вайтманах полетели рубеж системы жёлтого солнца патрулировать. Там опять драго́ндов[2] видели. Наш дозор их спугнул. Но чует моё сердце, что не улетели они далече.