Через час сундук уже находился на предназначенном ему месте и колонисты быстро смастерили над ним перекрытие из толстых дубовых брёвен, а учёный-философ бросил на них тяжёлую золотую цепочку.

– К чему подобная щедрость? – Спросил Френсиса один из пуританцев.

– Что б жадность будущих грабителей наказала их, охотников за чужим добром – ответил усмехнувшись учёный.

И на каждые следующее перекрытие, которое настилалось на венцы шахты расположенные примерно через три метра, учёный бросал или золотой браслет, цепочку или укладывали тяжёлый камень с выбитыми на нём колонистами, по указанию Френсиса Бэкона, таинственными знаками. Через месяц последнее бревно было уложено в верхнее шахтное перекрытие.

– Может мы над шахтой, воздвигнем небольшой холм – спросил один из пуританцев учёного.

– Нет, мы ничего воздвигать над моим кладом не будем – ответил ему Бэкон – необходимо чтоб мой сундук в шахте в будущем был найден людьми. Постройте над шахтой небольшой дом, где я со своими слугами буду дожидаться корабля, который отвезёт нас домой, в Англию.

Через две недели над шахтой красовался небольшой бревенчатый дом. Учёный щедро рассчитался с пуританцами за проделанную работу, а когда наступили осенние холода к острову подошёл долгожданный корабль. Френсис Бэкон тепло попрощался с колонистами, ставшими ему добрыми друзьями, и ранним морозным утром двадцать первого Ноября тысяча шестьсот двадцать второго года, он отплыл с острова Оук на Восток, на встречу подымающему из-за горизонта оранжевому доброму Солнцу. На встречу со своими новыми гениальными произведениями.

– Как прошли ваши полгода на необитаемом острове? – Спросил учёного капитан, стоя с ним на корабельном мостике.

– А вы не поверите – великолепно! – Воскликнул Френсис Бэкон, улыбнувшись свежему попутному морскому ветру – цели своей я достиг и упрятал надлежащим образом свой бесценный клад. Вдобавок я сделал первоначальные письменные наброски своих будущих произведений находясь на берегу моря, под шум рокочущих волн подсказывающих мне интересные сюжеты для моих пьес трагикомедий и комедий.

– Тогда в добрый путь, непризнанный великий английский писатель, Френсис Бэкон!

– В добрый путь, капитан.

– А мне постельного белья не нужно, у меня своё есть – говорил в общежитии ухмыляясь крепкий молодой парень, вытаскивая из сумки чистые белоснежные простыни в дорожной полиэтиленовой упаковке и хвалясь ими перед своими товарищами – когда все пассажиры выходили из вагона, я прошёл в заднее пустующее купе и аккуратненько положил в свою сумочку этот свежайщий комплект белья – с этими своими хвастливыми словами парень вытащил из пакета простыни и с наслаждением вдохнул в себя их аромат.

– Молодец – отозвался второй молодой рабочий Виталий, расправляя свою постель на скрипучей железной кровати в небольшой полутёмной комнатке – хозяйственный ты человек Серёга, деньги себе сэкономил. Многим надо учится у тебя простой житейской мудрости и давно бы мы уже тогда коммунизм построили и уверенно шагнули бы в светлое счастливое будущее человечества.

– А обнову обмыть полагается – хохотнув, молвил Юрий, молодой парень так же командированный в заснеженный приморский городок для монтажа спецоборудования – так что Серёга, беги сейчас за пузырём.

– Плохо ты поступил Серёга – вздохнув сказал невысокий средних лет рабочий одетый в старую потрёпанную рабочую одежду – у молодой проводницы вагона вполне возможно есть маленькие дети и она сидит сейчас со слезами на глазах и уже в который раз пересчитывает бельё, пытаясь понять откуда у неё недостача. Куда же делись эти её злосчастные простыни? Выходит, ты украл деньги у её детей. Нельзя так поступать Серёга и нарушать восьмую заповедь Господа которая гласит – НЕ ВОРУЙ.

– Да что ты так Степаныч переживаешь из-за её драных простыней! – Отозвался с негодованием Серёга – да у неё этого барахла в загашнике как у дурака махорки!

– Сколько бы не было, но нельзя так поступать и тянуть всё, что плохо лежит. Не по Божьи это.

– Да будет вам уже ругаться из-за пустяка – недовольно басом произнёс Васильич, бригадир их летучей бригады по ремонту и монтажу спецоборудования, одетый в новенькую рабочую спецовку и примерно одного возраста со Степанычем – давайте лучше думайте пацаны, что нам на ужин сегодня сварить?

– Что-то мы борща давненько не кушали – молвил Виталий зевая – Степаныч, я знаю ты борщ хорошо варишь. Давай я помогу тебе картошку к нему чистить.

– Да что там чистить пять картошек – отозвался он – управлюсь сам.

– Так, тогда ты Пашка – обратился бригадир к лежащему на кровати худенькому пареньку, увлечённо рассматривающему цветные картинки в своём телефоне – дуй в магазин, купишь пару пузырей с водярой ну и, что-нибудь там из курева.

– Хорошо – отозвался он вставая со своей кровати – деньги давай.

И бригадир отсчитав помятые купюры, передал их рабочему со словами:

– Сдачу не забудь вернуть.

– Ладно – лениво ответил Пашка и одев тёплую курточку вышел из комнаты.

– А Степаныч принялся готовить ужин для бригады недовольно слушая разговор рабочих:

– Сейчас Пашка пойдёт в магазин, деньги все пропьёт за углом и приползёт в общагу пьяный на карачках – ехидно молвил Юрка глядя в морозные узоры на окне – нельзя ему деньги доверять. Ему и лопату то на работе страшно доверить, а здесь кучу рублей выдали.

– Конечно – согласился Виталий сметая тряпкой мусор со стола – а скорей всего с этими деньгами пойдёт он сейчас в женское общежитие и будет там гулять с девками до утра.

– Это вряд ли – молвил Серёга вступая в, обычный в таких случаях, диалог и ложась на свою кровать – Пашка у нас тихушник. Скорее всего он запрячет куда-нибудь деньги, а нам скажет, что их потерял или у него их из кармана вытащили, когда он в очереди за водярой стоял.

– Да хватит вам уже поганить своего товарища – возмутился Степаныч не выдержав потока грязной лживой напраслины льющийся смердящим потоком на одного из рабочих и ставя кастрюлю с водой для борща на газовую плиту – заповедь святую девятую Божью нарушаете которая гласит – НЕ НАГОВАРИВАЙ НАПРАСЛИНЫ НА БЛИЖНЕГО СВОЕГО. Вместе в одной бригаде работаете и всякую гадость на Пашку наговариваете.

– Степаныч! – Возмутился Виталий – хватит нас уже своими нравоучениями доставать! Жизни от тебя никакой нет. Достал ты нас уже своими заповедями Божьими.

– Мы же не мешаем тебе борщ варить – поддержал его Юрка – вот и вари его себе потихоньку и не вмешивайся в наш разговор.

– Да рад бы не вмешиваться, просто молчать больше мочи нет! Вы же прекрасно знаете, что Пашка порядочный человек и никогда ничего подобного он себе не позволит. По себе что ли о нём судите?!

– Ты когда-нибудь нарвёшься на большую неприятность, праведник – лениво отозвался Серёга – что ты постоянно против рабочего класса прёшь! Нравится тебе соблюдать законы Божьи, ну и соблюдай ты их у себя в тёмном углу, а на нашу психику не дави!

– Хватит вам уже орать! – Вступился за Степаныча бригадир – самим тогда надо было бежать в магазин. Что не пошли?

– Пашка у нас самый молодой – недовольно отозвался Серёга – пусть он и бегает по магазинам.

Вдруг дверь в комнату отворилась и вошёл Пашка с пакетом в руках, он вытащил из него бутылки и поставил их на стол, а блок сигарет со сдачей отдал Васильичу. Сняв куртку он вновь лёг на свою кровать, уставился в свой телефон и на некоторое время в комнате во царила тишина.

– Когда уж этот борщ сварится? – Нарушил молчание Юрка – жрать то как хочется. Степаныч, сделай там пламя на конфорке побольше, целый час борщ у тебя уже на плите варится.

– Да нормально он варится. А вы тоже на кроватях не валяйтесь, ложки чашки на стол соберите, хлеб порежьте, полы в комнате подметите.

– Ты же вчера их подметал Степаныч.

– А сегодня на полу мусора нет, что ли?

– Пашка! – Приказным тоном произнёс Юрка – живо подметай пол.