«А тут? Трактор, человек – тоже маленький трактор», – рассуждал он. Трактор тянет, а чем он тянет? Тросом он тянет, – осенило его вдруг. – У меня в кузове лежит верёвка для буксировки».

Обрадованный, он бросился к автомобилю, забыв о боли в пояснице, взял верёвку и вернулся к брёвнам. Сделав на верёвке петлю, накинул её на тонкую часть самого толстого бревна, затянул, накинул на плечо и потянул верёвку. Бревно с трудом, но тронулось с места. Пригибая и заминая траву, бревно двигалось вслед за человеком, оставляя за собой след на примятой траве. С перекурами вытащил бревно на каменистый берег, оно втыкалось в камни, нагребая перед собой груду щебня, и оставляло за собой борозду. Тихо, но уверенно отшельник преодолел одну сторону берега, и деревяшка плюхнулась в воду. Течение понесло бревно, но Владимир Поликарпович уже вышел на другой берег и видел, что бревно снесло по течению и развернуло. Пробуксовывая по щебню, он вытащил бревно из воды и поволок вверх по берегу к строительной площадке. Метр за метром преодолевая путь, он дотащил первый строительный материал до намеченной цели. Сел на бревно и, сняв с головы кепку, вытер пот со лба. Передохнув, отшельник пошёл за вторым бревном, оно было тоньше, поэтому трелевать его по проложенной дороге было уже легче.

До обеда Владимир Поликарпович перетащил четыре бревна и сложил их по периметру у основания будущего дома. Замерил рулеткой высоту бревна, оно составляло чуть больше двадцати сантиметров. «Если одно бревно – двадцать сантиметров, то на весь сруб потребуется не менее десяти венцов. Значит, срубить надо ещё девять деревьев и перетащить тридцать два бревна», – рассуждал он.

После обеда отшельник взял топор и начал вырубать выемки на брёвнах, подгоняя одно к другому. К вечеру первый венец был готов. Раздевшись по пояс, он пошёл к ручью помыться, стал омывать холодной водой руки, потрогал бицепсы – они отвердели. «О-о, да тут и накачаться можно», – обрадованно подумал он. На следующий день Владимир Поликарпович решил пойти и заготовить мох. Как он читал: это лучший строительный материал. Когда он шёл от дороги к ручью, то под ногами заметил желто-зеленую траву, похожую на мох. Он срубил две жерди, сбил между ними несколько тонких перекладин, получилось что-то вроде односторонних носилок, потом запрягся в них и потащил к месту, где видел мох. Нарвал его целую гору, уложил на волокушу и потащил назад. Последующие дни проходили размеренно: до обеда Владимир Поликарпович шёл вглубь леса, спиливал дерево, распиливал его на брёвна и стаскивал к срубу. После обеда вырубал выемки, подгоняя брёвна, между венцами укладывал мох – и так сруб рос от венца к венцу. По мере роста дома наверх брёвна затаскивать становилось всё труднее и труднее. При помощи той же верёвки он затаскивал сначала один конец бревна на небольшое расстояние, подставлял чурку, потом затаскивал на другую чурку другой конец, затем опять повторял так, пока не забрасывал бревно на самый верх. День ото дня он чувствовал, что у него прибывает сила, мышцы рук и ног перестали болеть и окрепли. Он стал готовить разнообразную пищу, используя для приправ местные растения. Чай пил только из трав, порою, не зная их названия, но чувствуя их ароматный запах, был уверен, что это полезные растения.

В один из дней, которым Владимир Поликарпович, потерял счёт, он услышал звук приближающего автомобиля. По звуку он определил: едет УАЗик. Через просветы между деревьями отшельник видел, как машина, поравнявшись с его автомобилем, остановилась. Из неё выпрыгнул мужчина и, перепрыгивая с камня на камень, стал подниматься вверх по ключу в направлении стройки. Владимир Поликарпович по телосложению и усам сразу узнал в незнакомце лесничего. Когда тот подошёл, то поздоровался за руку и, поведя взглядом по сторонам и посмотрев на сруб, заинтересованно спросил:

– А где брёвна берёшь и как сюда доставляешь, по воздуху, что ли?

– Да нет, по земле таскаю, – спокойно ответил отшельник.

Следов не было видно, прошедший накануне дождь сровнял борозду, по которой он тягал брёвна.

– Я тут привёз вам договор аренды земельного участка, находящегося в лесном фонде, его нужно заполнить и подписать, а я передам в лесхоз. Вам потом нужно будет туда съездить, оплатить аренду – я не знаю сколько – и забрать свой экземпляр договора, подписанный директором лесхоза.

– Да, конечно, – согласился Владимир Поликарпович, придя в себя от некоторой неловкости. Он уже почти месяц жил один в тайге, разговаривать ему было не с кем, поэтому всё больше молчал, общался только с птичками да бурундуками, которые то и дело забегали к нему на становище.

– Я ещё нарисую план-схему расположения вашего арендуемого участка и привяжу его к местности. От устья этих ключей вы в какую сторону собираетесь расширяться?

– Во все, – ответил отшельник.

– Это как? – не понял лесничий.

– Вверху, на той площадке, построю дом, внизу, с правой стороны, где площадка, заросшая мелким кустарником, разобью огород. А там, где стоит моя машина, построю гараж.

– А омшаник где будет? – спросил лесничий.

– А это что? – спросил удивлённо Владимир Поликарпович.

– А это строение, где зимой находятся пчёлы, – пояснил лесничий.

– А-а, – протянул отшельник. Он действительно не знал ни что такое омшаник, ни многое другое, что ему придётся узнать у этого мужчины.

Лесничий достал из планшета лист чистой бумаги и нарисовал карандашом план-схему.

– Так где омшаник будете ставить? – прервав рисование, спросил он.

Отшельник повёл взглядом вокруг.

– Где вы домики с пчёлами собираетесь расставлять? – помог собраться с мыслями лесничий.

– Вон там, где лес пилю, между деревьями можно и разместить.

– Тогда в том месте и омшаник поставьте, чтобы далеко лес не таскать, – предложил лесничий.

Владимир Поликарпович согласился, и когда план-схема была готова, он расписался в нем, и лесничий спрятал документ в планшет.

– Может, чаю попьёте? – предложил бывший следователь лесничему, когда тот хотел уже уходить.

– Да, можно.

Владимир Поликарпович налил в кружки горячего чаю, только что вскипячённого на костре. Лесничий присел на чурочку и стал медленно потягивать ароматный напиток.

– Красивое место выбрали, – сделал он комплимент отшельнику.

– Да-а, – протянул тот, оглядывая свои владения.

– Летом ладно – огород, пасека, а зимой чем заниматься будете, если вы не охотник? – поинтересовался лесничий и добавил: – Здесь соболей много водится.

– Пока ещё не думал, да и ружья у меня нет.

– А на пушнину и ружья не надо, ставь себе капканы да лови.

– Да и капканов у меня нет, более того, я даже ставить их не умею и никогда не видел, как их ставят.

– Да это вообще не проблема, капканы во всех магазинах продаются, а ставить их совершенно несложно, у меня пацаны (он имел в виду своих сыновей) с дошкольного возраста капканы ставят и пушнину ловят.

Это заинтересовало отшельника, и он сказал:

– Доживём до зимы, посмотрим.

– Так это заранее надо, осенью охотничьи участки распределяются, поэтому надо с начальником охотничьего хозяйства поговорить, чтобы именно этот участок выделил.

– Да, я думаю согласиться с вами, хоть какое-то занятие будет зимой.

– Это не только занятие, а материальное вознаграждение, в этом году принимали соболей по восемьсот рублей за шкурку, так я аж семнадцать штук поймал, – похвастался лесничий.

– Ух ты, – подивился Владимир Поликарпович, а сам подсчитал в уме, сколько это лесничий заработал, получилось тринадцать тысяч шестьсот рублей.

«Это ж моих две месячных пенсии», – удивленно подумал он.

– Да и ружьё не помешает вам здесь, на одной тушёнке долго не протянете, – махнул головой лесничий в сторону, где кучкой лежали пустые консервные банки. Мясо вокруг вас тут ходит, на той стороне дороги по ручью Изюбриному солонцы есть, можно и зверя добыть и всё лето с мясом жить.