Верховного главнокомандующего для непосредственных переговоров. Наряду с тем по многим делам, касавшимся одновременно театра войны и всей остальной империи, требовалась обширная переписка как по существу самого дела, так и в целях устранения разномыслий, а равно для ознакомления военной власти с взглядами правительства на те или иные явления в гражданской жизни в районах военных действий. Однако при множестве выдвигаемых военными условиями вопросов, и личные, и письменные сношения оказывались недостаточными для установления прочной связи между правительственными мероприятиями и действиями военных властей».
В дальнейшем изложении вышеупомянутой справки содержится перечисление важнейших случаев и общих вопросов, на почве которых сказывались неблагоприятные для нормального течения государственных дел последствия разделения Империи на две части с подчинением одной из них – Верховному командованию и другой – правительству, из коих первое обладало безапелляционными полномочиями, а второе в распорядительных своих действиях должно было либо оставаться в рамках общих законов мирного времени, либо прибегать к мелочному по отдельным случаям законодательству в порядке статьи 87 Основных государственных законов. Воспроизведение всех соответствующих материалов выходит из задач и объема «Дополнительных пояснений», без того принявших слишком обширные размеры. Можно ограничиться лишь одной выпиской из справки, заслуживающей упоминания ввиду быстрого отражения приведенного в ней случая на дальнейшем развитии событий.
«Без предварительных сношений с Советом министров, – отмечается в справке, – был осуществлен ряд мер в отношении выселения во внутренние губернии немцев-колонистов и евреев, а также возложена была на последних обязанность выдавать заложников. По еврейскому вопросу начальнику штаба Верховного главнокомандующего сообщены были соображения Совета министров о недопустимости подобных огульных мероприятий с точки зрения поддержания общественной безопасности внутри страны и ввиду неблагоприятного впечатления за границей, могущего иметь последствием затруднения для наших финансовых операций на иностранных рынках.
Со своей стороны, начальник штаба приказал начальнику гражданской канцелярии (в то время эту должность занимал статский советник Ч., временно заместивший князя Н. Л. Оболенского) довести до сведения управляющего делами Совета министров, что «все принятые в отношении евреев, с достаточною ясностью доказавших свое явно враждебное отношение к интересам нашего Отечества, репрессивные меры» признаются генералом от инфантерии Янушкевичем «весьма слабыми» и что он «не остановился бы перед усилением их в еще более значительной степени». «Ни соображения тягостного экономического положения еврейской бедноты со всеми его последствиями для населения местностей, служащих пунктами водворения; ни отношение к постановке данного вопроса общественного мнения союзных нам держав; ни даже настроение биржевых кругов, состоящих под подавляющим влиянием евреев; а те практические затруднения, который неминуемо должны возникнуть у гражданских властей по приведению в исполнение массовой высылки евреев из постоянных мест их жительства, являются существенным препятствием к усилению репрессий».
Из соответствующих глав «Тяжелых дней» усматривается, что через короткий срок чрезвычайная государственная необходимость вынудила Совет министров в интересах обеспечения финансовых потребностей войны прибегнуть к демонстративной мере отмены черты еврейской оседлости в отношении городских поселений. Меру эту пришлось проводить в исключительно спешном порядке, прибегнув, несмотря на продолжавшуюся в то время сессию законодательных учреждений, к искусственному применению статьи 158 Учреждения министров.
Необходимость нахождения при Верховном главнокомандующем лица, близко осведомленного в правительственных видах и могущего быть, по своему служебному положению, выразителем взглядов Совета министров, стала очевидной для последнего с первых же недель войны. По поводу предпринятых к разрешению этого вопроса шагов читаем в справке следующее:
«Накануне отбытия к действующей армии, Его Императорскому Высочеству князю Николаю Николаевичу угодно было, между прочим, высказать пожелание об установлении тесного взаимодействия между Верховным главнокомандующим и высшим гражданским управлением империи в лице Совета министров. Со своей стороны, Совет министров, всецело приветствуя такое пожелание и считая в государственных интересах приведение его в исполнение существенно важным, остановился на мысли о назначении при особе Его Императорского Высочества особого лица, опытного и авторитетного в области гражданского управления, которое явилось бы живой связью между Его Высочеством и Советом министров.
«Предложение это, а равно намеченные Советом министров кандидаты для указанного назначения (князь Б. А. Васильчиков и граф П. Н. Игнатьев) представлены были статс-секретарем Горемыкиным на усмотрение Его Императорского Высочества.
«Телеграммой от 15 августа и письмом от 19 того же месяца, начальник штаба Верховного главнокомандующего уведомил председателя Совета министров, что Его Императорское Высочество, согласно точному смыслу Положения о полевом управлении войск в военное время, считает необходимым, чтобы назначенное лицо состояло лично при начальнике штаба, было исключительно ему подчинено и, следовательно, имело доклад ему, а не непосредственно Верховному главнокомандующему При таких условиях, генерал от инфантерии Янушкевич полагал бы более соответственным назначение для изъясненной цели кого-либо из чинов канцелярии Совета министров или Государственной канцелярии. Впоследствии бывшей по этому предмету переписки, состоящим при начальнике штаба Верховного главнокомандующего по делам гражданского управления назначен был в сентябре 1914 года помощник статс-секретаря Государственного совета, сверх штата, коллежский советник князь Н. Л. Оболенский.
«3 октября 1914 года при штабе Верховного главнокомандующего образована была, во главе с князем Н. Л. Оболенским, канцелярия по гражданской части, к предметам ведения которой отнесены:
1. Вопросы гражданского управления, возникающие в отношении мирного населения по случаю военных действий;
2. Мероприятия, имеющие общее по гражданскому управлению значение и выходящие за пределы предоставленной войсковым начальством власти;
3. Предложения, относящиеся к устройству управления в занятых силой оружия неприятельских местностях. Вместе с тем установлено, что сношения по перечисленным предметам с министрами и главнокомандующими отдельными ведомствами производятся, за исключением не допускающих отлагательства случаев, войсковыми начальствами через штаб Верховного главнокомандующего, по Гражданской канцелярии; на обязанности последней лежит изготовление проектов этих сношений к подписи начальника штаба; на канцелярию же возложена переписка по этим вопросам с прочими местами и лицами, а также истребование, согласно указаниям начальника штаба, сведений и заключений подлежащих военных генерал-губернаторов и главных начальников снабжений армии.
«Таким образом, из изложенного явствует, что выраженное Его Императорским Высочеством и всецело разделяемое Советом министров пожелание об установлении непосредственной живой связи между Верховным главнокомандующим и высшим гражданским управлением империи осталось неосуществленным. Принятые, вследствие возникшей по этому общему вопросу переписки, меры ограничились созданием исполнительного при начальнике Штаба органа по гражданским делам».
Заканчивая на этом выписки из справки, необходимо в заключение, для понимания положения Совета министров в обстановке «тяжелых дней», остановиться еще на одном обстоятельстве, отзывавшемся на авторитете правительства и на обострении внутренних отношений.
Государственная дума, наблюдая невероятную тыловую разруху в дни июльского и августовского отступления нашей армии, расстройство сообщений, беспримерные страдания насильственно выдворяемого и превращаемого в беженцев гражданского населения, гибель сотен людей и достояния тысяч вследствие нераспорядительности и непредусмотрительности местных властей, произвол и путаницу в действиях многочисленных начальств и вообще ряд тревожных фактов, заставлявших опасаться возникновения внутренних осложнений, – не могла, ввиду категорического смысла постановлений Положения об управлении войск в военное время, привлечь к подобным случаям – в порядке использования права вопросов и запросов – внимание Верховного главнокомандующего, на всецело подчиненной коему территории театра военных действий (ст. 8 Положения) все эти явления происходили. При таких условиях, не считая возможным оставаться как бы безучастной к событиям, грозившим интересам общегосударственным, Государственная дума обращала соответственные вопросы и запросы как в комиссиях, так и в общих собраниях к председателю Совета министров и к главным начальникам отдельных ведомств. Со своей стороны, лица эти, фактически не обладая распорядительной властью на территории, подведомственной военному начальству, и не имея даже непосредственных сведений о происходящем, о целях и существе проводимых на этой территории мероприятий и пр. не могли давать исчерпывающих объяснений и принимать обязательств об устранении замеченных у фронтовых учреждений пробелов или злоупотреблений.
