– Хватит дрыхнуть! Надежда, подъем! Надежда лениво перекатила свое тело на другую сторону.
– Так, еще 15 минут, и мы опоздаем на завтрак!
"Завтрак" – слово заклинание для всех людей, любящих поесть! Ведь утром себе можно позволить все, что угодно, уговаривая, что все это рассосется и нигде не отложится. А что такое санаторный завтрак! Это вкуснейший дымящийся омлет или творог с крупинками сахара, насыпанный горкой, как вершина Эвереста. А дымящийся кофе? Короче, Надежда вскочила и начала одеваться.
В столовой за столиками люди с аппетитом занимались поглощением пищи. Там их легко было разделить на своих и вновь прибывших. Свои походили на краснокожих индейцев, обгоревшие носы, как родовая метка объединяли их в одно племя, индейцы приветливо здоровались с персоналом и делились впечатлениями. Бледнолицые же осматривались и вели себя нарочито культурно. Чайка кокетливо протянула талончики и им с Надеждой присвоили номер столика. Подойдя поближе, Чайка увидела за столом мамашу с орущим младенцем на руках. "Этого еще мне не хватало", – подумала Чайка и, не дойдя до своего места, круто развернулась.
– Мне этот столик решительно не подходит! Я прошу вас, милочка, пересадите нас… – Чайка обвела цепким взглядом зал и вдруг заметила знакомый силуэт вчерашнего возмутителя спокойствия ее души. – Вот, хотя бы, за тот. – Чайка сделала равнодушное лицо.
– А чем вам этот столик плох?
– Орущие младенцы меня раздражают, милочка. Я на отдыхе.
Не дожидаясь ответа, Чайка резко развернулась на тонких каблуках и направилась прямо к цели. Надежда побрела за ней. Подойдя к столику, Чайка поняла, что не ошиблась.
– Приятного аппетита!
Мужчина привстал и, любезно улыбнувшись, приветственным жестом пригласил двух дам присесть.
– Очень приятное соседство. Кирилов, – незнакомец протянул руку.
– Чайка, – она тоже протянула руку, но с намеком на поцелуй, а не на рукопожатие.
– Надежда, – скромно кивнула подруга.
– Чья? Позвольте спросить?
– Что чья?
– Ну, чья вы, Надежда?
– Кто вы, дева с печальным лицом?
Чья избранница вы и невеста?
Где ваш рыцарь с тяжелым мечом?
На коне в неподъемных доспехах?
Надежда расплылась в улыбке.
– Какие прекрасные стихи! Кто это?
– Ваш покорный слуга!
Чайка нащупала под столом ногу Нади и жестко придавила мизинец левой ноги. Надя вздрогнула и подобралась.
– Я вас знаю! Вы – великий художник!
– Да? Вы ходили на мои выставки? – Кирилов с интересом переключил внимание.
– Конечно, вы же – маринист! Чайка глотнула кофе и победоносно взглянула из-под шляпы. "Не в бровь, а в глаз! Да, в самое яблочко!" – подумала она.
Кирилов тут же утратил интерес к Наде. Та, привыкнув ко вторым ролям, и поняв, что Чайка вышла на передовую, принялась за яичницу.
Те же любезно щебетали, и, как часто бывает в жизни, встреча с незнакомым человеком за 15 минут общения сближает и кажется, что ты знал его всю жизнь, ну или, по крайней мере, не видел его с самого детства. Время пролетело незаметно, и завтрак подошел к концу.
– Я вас приглашаю вечером прогуляться по набережной, – Кирилов любезно пожал руки дамам.
– Спасибо, – сказала смущенно Надежда. Чайка тут же ткнула ее локтем в бок.
– Я приду, – она сделала шаг вперед, явно давая понять, что приглашение касается только ее одной. Кирилов улыбнулся в бороду, кашлянул и откланялся. Очарованные дамы долго смотрели ему вслед.
– Аполлон! – восхищенно вздохнула Чайка. Надежда в этот раз не возражала.
Морской бриз приятно освежал лица двух влюбленных. Море ласкало босые ноги, как бы маня к себе в гости. "Интересно, у меня педикюр в порядке?" – подумала Чайка в тот момент, когда Кирилов пытался объяснить ей разницу между постреализмом и абстракцией.
– А знаете что, давайте в омут с головой! – и Кирилов приглашающим жестом театрально выставил руку.
– Но у меня нет купального костюма! – "Боже, какое счастье, что у меня его нет".
– А я буду вашим скульптором, дорогая, я просто отсеку все лишнее, и вы будете прекрасны, – он уверенным жестом опытного ловеласа тут же отсек все, что было на Чайке. Они вошли в воду, и та ласково приняла их в свои объятия. Этой ночью с Чайкой случилось то, что, казалось, уже случиться не может. Никогда.
Домой она пришла утром. Как в молодости, хотелось есть и говорить. Растолкав недовольную подругу, Чайка трещала без умолку. Надежда рефлекторно кивала, пытаясь удержать сонную голову. Чайке было все равно, кому и что говорить.
– Вечером мы идем в ресторан! Я думаю, как порядочный человек, он сделает мне предложение! Я с ума его свела! – Чайка закатила глаза и представила себя то в одном, то в другом свадебном наряде. Марш Мендельсона торжественно звучал в её ушах. И она уже не могла уменьшить громкость. Ни в чем.
* * *
Любви все возрасты покорны,
Не ведом ей ни ум, ни страх.
Кто осуждает – тот завистник
А кто сочувствует – дурак.
Почти на самой вершине горы Ахун расположился приятный и очень дорогой ресторанчик с символичным названием "Единственная". За столом, который просто ломился от яств, сидели двое. Чайка была смущена и покорена такими щедротами. Черную икру она ела во времена советской оттепели, а тут чего только не было! Надо сказать, жених аппетитом не страдал, ел он напористо и жадно.
– Не стесняйтесь, дорогая, я еще закажу. Гулять, так гулять! Любезный, – обратился он к официанту, – нам еще шашлычка из осетринки и бутылочку самого дорогого вина!
Чайка закатила глаза, какая женщина не любит щедрых мужчин! Чайка не была исключением. Они ели, пили и танцевали. Теплый воздух обдувал их разгоряченные лица. И все было сыто, пьяно и дурманно.
– Ах, друг, как вы танцуете! – запыхавшись, Чайка плюхнулась на стул и залпом опрокинула в себя бокальчик.
– Я закажу по десертику, – Кирилов подошел к барной стойке и, улыбаясь, тыкал в меню холеными пальцами. Официант кивал и записывал. Чайка жмурилась, как сытая кошка. Незаметно для себя она задремала. Вино крепко шарахнуло по мозгам, и Чайка потеряла бдительность минут на сорок. Очнулась она от бесцеремонного расталкивания администратором зала.
– Уважаемая, мы уже закрываемся, расплатитесь, пожалуйста.
– Что, что? – Чайка медленно возвращалась в реальность. Реальность нравилась ей все меньше.
– Я говорю, расплатитесь, пожалуйста. Вот ваш счет. Ваш муж сказал, что расплатитесь вы.
Слово "муж" приятно резануло ухо Чайки, а вот "расплатитесь" – тут же отрезвило.
– Позвольте, тут ошибка какая-то! Да, муж. Но у меня нет никаких денег…
– О Господи, опять двадцать пять. И каждый раз одно и то же. А с виду такая приличная пара… Где вы только их находи те, дамочки?
Чайка нервно хлопала глазами и решительно отказывалась верить, что ее сон закончился. За спиной официанта, громко звеня шваброй и ведром, появилась уборщица. Торжественно и победоносно она вручила Чайке весь свой арсенал, включая синий халат.
– У меня есть право на один звонок? Как известно, женщины делятся на две категории: уборщицы и поварихи. Одни умеют хорошо убирать, но совершенно не умеют готовить, а вторые же наоборот. Чайка не умела ни то, ни другое. Ее единственным спасением был звонок другу. Точнее подруге. Но та спала беспробудным сном человека с чистой совестью.
Трудно было сказать, что больше делала Чайка: возмещала убытки или наносила новые. Перебив всю посуду и вспомнив весь фольклор, ей пришлось расстаться с комплектом дорогих украшений. С первыми лучами солнца Чайка рухнула на санаторную кровать.
