– Пэкстон… – произнес Себастьян во время передышки между поцелуями. – Ты хорошо подумала? Считаешь, это хорошая идея?

Она открыла глаза и немного отстранилась. Они оба тяжело дышали. Румянец на его щеках сделал его еще более красивым. Руками он крепко держал ее за ягодицы.

Что она делает? Он сказал ей расслабиться, но наверняка не это имел в виду. И все равно не отталкивал ее. О, Боже, какая же она жалкая…

Она быстро слезла с него, нашла полотенце и обернула вокруг себя. Он наклонился и поставил локти на колени. Он так и сидел, тяжело дыша и уставившись в пол, словно собираясь с мыслями.

Наконец он встал.

– Думаю, мне стоит уйти.

Пэкстон выдавила улыбку и кивнула.

Не говоря больше ни слова, он ушел.

Она хотела переехать, но не хотела расстраивать родителей. Она хотела помощи во всех своих делах, но была слишком горда, чтобы попросить. Реставрация «Мадам Блу-Ридж» должна была упрочнить репутацию ее семьи в обществе, но теперь на этот проект падала тень скелета. Семьдесят пятая годовщина Женского общественного клуба должна была увенчать ее успех как президента клуба, но теперь для празднования нужно искать другое место. И она так отчаянно желала, чтобы Себастьян стал тем, кем он не был, хотя бы сейчас, на несколько минут, что могла разрушить то лучшее, что есть в ее жизни.

Как можно с такой насыщенной жизнью постоянно чувствовать пустоту в сердце?

Пэкстон подошла к бару, достала бутылку нелюбимого виски и налила его в бокал. Глубоко вздохнув, она сделала большой глоток.

Стараясь не заснуть после очень долго дня, Уилла открыла окно машины по пути домой, чтобы влажный ночной воздух обдувал ее. Она не собиралась идти на ежепятничную вечеринку Рейчел. На самом деле, почти всегда она отказывалась от приглашения. Вечер пятницы – время уборки дома. Иногда время оздоровительного бега, если она не ленилась или съела накануне слишком много пирожных в магазине. Ее дикие и безумные вечера пятниц. Но после того как Уилла увидела выкопанный скелет, она хотела побыть с людьми. Колин отвез ее в магазин, вымолил прощение и рванул обратно в особняк. И с тех пор они не общались и не встречались.

Уилла закрыла магазин и поехала с Рейчел к ней на вечеринку. Это было семь часов назад. Она слишком долго там пробыла. Вечеринка была в разгаре, когда Уилла отправилась домой. Рейчел обычно не вела себя как обычная девушка двадцати двух лет, но все менялось в окружении таких же молодых ребят. И только сегодня Уилла поняла, что за восемь лет жизнь может стать абсолютно другой. Она не скучала по своей юности – в колледже она слишком много пила и слишком много тусила, – но ей не хватало ощущения момента, когда живешь только здесь и сейчас, не задумываясь о будущем.

Попрощавшись, Уилла направилась по шоссе, ведущему в Вотер Волс. Рейчел со своим парнем снимали маленький дом за чертой города. Через пару миль она проехала магазин «Заправь меня», популярное место среди студентов колледжа, так как там продавали дешевое пиво, в том числе и несовершеннолетним. На парковке стояли три машины. Уилла сначала не поверила своим глазам, когда узнала одну из них.

Нет, такого быть не может. Она снизила скорость.

Да, точно, это белая BMV Пэкстон Осгуд.

И это точно Пэкстон Осгуд выходит из магазина.

Что, черт возьми, она здесь делает? Посреди ночи, да еще и за городом?

Уилла ехала настолько медленно, что машина позади нее просигналила. Она решила притормозить на обочине, чтобы не мешать движению.

И тогда она увидела ее бывшего одноклассника Робби Робертса позади Пэкстон.

Он вырос в привлекательного мужчину, но красота его была словно увядающей. Он всегда нагло шутил и мог быть очаровательным, когда хотел. Но он пил слишком много; места работы менял как перчатки, так как его постоянно увольняли; да и жена раз в неделю стабильно выгоняла его из дома. Робби – это ходячая неприятность. Но два его друга, которые ошивались у магазина, – настоящая проблема. Уилла была уверена, что Пэкстон сможет выйти с достоинством из любой ситуации. Ей не нужен защитник. Вокруг нее словно был особый воздух, который заставлял людей относиться к ней с должным вниманием. Она умела говорить так, что ее все слушали. И без каблуков ее рост был около ста восьмидесяти. Она была не тем человеком, которому можно легко бросить вызов.

Наблюдая за тем, что происходит, Уилла поняла, что Пэкстон, возможно, впервые в жизни, напилась до чертиков. Не часто около этого магазина можно увидеть таких, как она: в облегающем коротком красном платье и на высоких каблуках. Около выхода ее остановил один из мужчин. В руках она держала два больших пакета, которые, казалось, были набиты бутылками вина и чипсами. Дешевое вино и чипсы? А по ней так и не скажешь. Ее волосы, обычно уложенные в гладкий пучок, были растрепаны: часть волос еще держалась в пучке, а другая обрамляла ее красивое широкое лицо. Казалось, она еле держится на каблуках.

Пэкстон явно была пьяна.

Уилла бы смеялась над этой ситуацией, наслаждалась бы зрелищем пьяной женщины, которая всю свою жизнь посвятила стремлению к идеалу, присутствие которой подавляло всех женщин вокруг… Если бы не окружившие ее мужчины.

Это странное женское понимание. На каком-то уровне подсознания все женщины понимали страх быть беспомощной. У нее в груди сердце затрепетало, когда она подумала о том, как мужчины могут нагло себя вести по отношению к женщинам. Они могли подойти на улице и начать приставать, предлагая проводить тех до дома. Слишком много выпив, женщины не смогли даже собраться с силами, чтобы сказать нет. Просто улыбались незнакомцам в лицо, не желая их обидеть или устроить сцену. Все женщины помнили такие случаи, даже если никогда сами не сталкивались с таким. Это и есть коллективное бессознательное.

Уилла не могла просто сидеть и наблюдать. Она должна помочь, хоть чем-нибудь. Только чем? Она развернула машину и направилась к Пэкстон через парковку. В этот день ничего не было нормальным, ничего – скучным.

И она никогда не признается даже себе, что ей это нравилось.

Уилла притормозила перед группой мужчин – скрипнули тормоза. Она увидела, как Пэкстон отдернула руку, когда один из мужчин хотел дотронуться до нее, а затем отступила назад и тут же врезалась в другого мужчину. Уилла достала из сумочки перцовый баллончик и открыла дверь.

– Привет, Пэкстон, – сказала она. Ее сердце забилось в бешеном ритме, она чувствовала, как адреналин растекается по венам. – Что ты здесь делаешь?

Один из мужчин повернулся к ней. Пэкстон вздернула голову, и Уилла увидела ее страх, первобытный страх. Она была словно слабым животным, окруженным хищниками. «Помогите!» – кричали ее глаза.

– Глянь, еще одна поменьше. Теперь мы сможем устроить полноценную вечеринку, – сказал мужчина, держащий Пэкстон за руку. У него на лбу было написано, что он любит насилие и издевательства. Именно это когда-то произошло и с ним. А сейчас он и сам стал измываться над людьми. Он настолько погряз в этом, что уже не мог смотреть на людей и не представлять синяки и кровоподтеки на их коже. Уилла почувствовала это, увидела в его взгляде, когда он внимательно посмотрел на ее скулы, подбородок, шею.

– Может, отстанешь? Уверена, девушка не рада твоей компании, – сказала Уилла. Ее пальцы дрожали от готовности пустить в ход перцовый баллончик. Она настолько собралась, что улавливала малейшее движение противников, любое дуновение ветра.

Робби тихо заржал. В школе он всегда тусовался с хулиганами, хотя никогда и не был одним из них. И, как и большинство людей, он быстро понял, что лучше быть с ними, чем противостоять им.

– Да ладно тебе, Уилла. Как часто тут у нас ошивается пьяная королева выпускного бала? Она, кстати, и любовное письмо мне в школе написала. Конечно, она все отрицала, из-за этого я стал постоянной мишенью для насмешек, но она точно его написала. Признайся, Пэктон.

– Да ради Бога, Робби, это я его написала, – сказала Уилла. Это я Джокер. И я хотела таким тупым способом вас разыграть. Пэкстон не имеет к этому никакого отношения.