Деметрий рассмотрел ее лишь позднее, когда на вытянутой руке буквально приволок ее за горло к Аро и, черт побери эту Элис Каллен, тогда он понял, что она имела ввиду.
Его время пришло.
Он впервые взглянул в карие глаза Эллисон Свон и пропал — просто растворился в их недружелюбной глубине, позабыв, кто он и чем живет. Все, что с того момента имело для него значение — это была Эллисон.
Аро приказал отпустить ее, как и Элис — впрочем, Деметрий не причинил бы Эллисон вреда, даже если бы Аро пригрозил ему самому смертью: Аро больше не являлся для него ни авторитетом, ни хозяином, и хитро улыбнувшаяся ему на прощанье коротышка-эльф Каллен знала об этом.
— Сочувствую тебе, — заявила она. — Легко не будет.
Эллисон пустила в него еще одну стрелу, когда он явился за нею в Форкс — и выглядела она вовсе не приветливой хозяйкой дома, а враждебной убийцей нечисти, которой по сути и являлась.
— Ты спятил, раз явился сюда, Вольтури, — процедила она.
— Спятил, — согласился с ней Деметрий, — Но мы не можем выбирать, когда…
— Приходит наше время, — негодующе закончила за него охотница. — Элис и тебе этой ерундой пыталась мозги промыть, да?
— У нее это получилось, более того, — признался Вольтури, и охотница пренебрежительно фыркнула:
— Серьезно? Ты только посмотри на себя. Красноглазый кровосос в алом плаще, что ты забыл на пороге моего дома?
— Опусти арбалет, и мы обсудим это, — предложил ей Деметрий.
— Исключено, — отрезала Эллисон. — Я убиваю таких, как ты. Нам не о чем говорить.
— Твоя младшая сестра собирается замуж за одного из нас, — напомнил вампир упрямо.
— Эдвард вовсе не такой, как вы, — брезгливо скривила губы старшая Свон. — Он не причиняет вреда людям. Каллены питаются кровью животных, они…
— Я тоже могу быть таким, как Каллен, — настойчиво прервал ее Деметрий.
— Исключено, — повторила охотница и перезарядила арбалет. — Ты и я, этого не будет. Убирайся, пока я не прикончила тебя.
Она была бесконечно самоуверенна и дико категорична.
— Уверена? — тоскливо уточнил Вольтури, в ответ на что получил еще одну стрелу. Что ж, она была уверена.
Деметрий честно пытался держаться от нее подальше, честно старался не преследовать ее, честно хотел выбросить мысли о ней из головы, но черная тоска пожирала его изнутри.
Он покинул свиту Аро — не без проблем, но все же ему удалось это, — и незаметной тенью повсюду следовал за своей охотницей.
Он помогал ей, оставаясь незамеченным — не раз и не два Деметрий спасал ее жизнь, не раз и не два уничтожал идущих по ее следу мстителей, но ни разу он не дал ей понять, что это его заслуга.
Он любовался ею издалека, изнывая от желания быть рядом, но не смел нарушить ее желания и навязывать себя ей.
— Я знаю, что ты здесь, Вольтури, — вздохнула охотница в одну из вязких от крови врагов ночей. — Я знаю, что ты оберегаешь меня. У меня есть Элис, помнишь? Она видит тебя. Постоянно видит тебя рядом со мной.
— Я создан для того, чтобы быть рядом, — отозвался из темноты Деметрий. — И я не Вольтури больше.
— Это не имеет значения, — зябко передернула плечами Эллисон. В ее руках был неизменный арбалет, но на этот раз она не делала попыток прицелиться. — Мы все еще по разные стороны баррикад.
— Моя сторона там, где ты, — возразил ей вампир мягко. — С тех самых пор, как ты меня впервые подстрелила.
— Покажись, — попросила Эллисон едва слышно. — Выйди ко мне.
Когда Деметрий шагнул к ней из темноты, охотница всего на мгновение прижалась к нему всем телом и прильнула к его холодным губам своими горячими, а затем отступила назад и велела:
— А теперь уходи. Ты и я…
— Этого не будет, — горько повторил Деметрий уже слышанные от нее однажды слова и пятился до тех пор, пока тьма вновь не поглотила его…
========== Деметрий/Лидия Мартин. Сумерки/Волчонок. ==========
Когда у тьмы, так настойчиво преследовавшей ее, появилось свое собственное лицо, Лидия Мартин, как ни странно, успокоилась.
Чье-то незримое присутствие заставляло нервно дрожать руки, делало невозможными попытки уснуть, а то и дело сбивающееся с ритма и пускающееся вскачь сердце стало нормой. Бояться неизвестности — нормально.
Знать, что за тобой следит бледный красноглазый фрик в причудливом камзоле и алом плаще — совсем другое дело. Все еще страшно, но уже можно разработать план если не самозащиты, то хотя бы каких-либо действий. Как минимум, можно попытаться выяснить, кто он такой, и какого черта ему нужно.
На помощь, естественно, был призван Алан Дитон — Скотт и Стайлз считали этого то ли друида, то ли все-таки ветеринара истиной в последней инстанции. Сама Лидия, на самом деле, предпочла бы наводить подобные справки у Питера — но старшего Хэйла как на зло не было в городе уже несколько месяцев, а контактов своих он никому оставить не пожелал. Даже ей — и это было в определенной степени обидно. Она-то думала, у них особая связь…
Дитон, стоит отдать ему должное, сработал неплохо — он выяснил, кто такой таинственный преследователь Лидии, пусть и весьма поверхностно, но все-таки до истины он докопался. У него даже была парочка догадок о том, зачем вампиру из старейшего клана следить за банши, но ни одна из этих догадок Лидии не нравилась.
Единственным вариантом выяснить все наверняка было поговорить с тем, кто прятался в ночи и следил за каждым ее вдохом.
Вот только наблюдатель не торопился явиться с официальным визитом — он показался ей лишь однажды, мельком, да и то, Лидия подозревала, что сделал он это намеренно, видя и понимая, что она сойдет с ума, если не получит подтверждения того, что слежка реальна, а не просто плод ее воспаленного воображения.
Стайлз настойчиво предлагал ей воспользоваться услугами Скотта как оборотня — выследить и разорвать шпиона пополам, ну или на любое угодное ей количество частей, вот только Лидии эта идея претила.
Стоило признаться, еще со времен Питера у нее появилась некоторая зависимость от преследующих злодеев. Впрочем, был ли конкретный Вольтури, приставленный к ней, именно злодеем, или же слежка была его личной инициативой — этого она не знала.
Интрига сохранялась, но пробудившееся любопытство стало перевешивать осторожность и чувство самосохранения, так что Лидия на уровне подсознания пустилась во все тяжкие и принялась то и дело ставить себя в ситуации, при которых она оказывалась одна далеко от дома поздно вечером, иногда даже без машины и телефона.
Это была чистой воды провокация для ее соглядатая, и провокация, которая могла закончиться печально для самой Лидии, но она готова была рискнуть. Вот только все это оказывалось тщетным — ее преследователь не показывался на глаза, продолжая наблюдать со стороны.
И, в конце-концов, терпение Лидии лопнуло.
Она могла быть весьма убедительной в гневе — а именно в этом состоянии она в итоге и обнаружилась одним воскресным вечером (точнее — уже утром) на пустой парковке заброшенного здания.
К слову о заброшенных зданиях — Бикон-Хиллз ими реально кишел, просто на любой вкус.
— Так и будешь прятаться, или наконец-то выйдешь ко мне и хотя бы имя свое назовешь? — недовольно вопросила у самого темного угла Лидия. — Я могу звать тебя просто «Вольтури», но как-то это уж слишком безлико, учитывая то, что ты следишь за мной уже четыре гребанных месяца и мы с тобой, можно сказать, успели сродниться за это время. Ты совершенно точно не собираешься меня убить, потому что у тебя был миллиард возможностей, но ты ни разу так и не воспользовался ни одной из них… И меня это уже порядком раздражает, потому что если ты не хочешь убить меня, то какого дьявола тебе нужно? Ты какой-то вампирский древний извращенец-вуайерист, или завербовать меня хочешь в свой клан, или просто однажды шел убивать невинных мимо моего дома, заприметил меня и влюбился без памяти?.. Как бы то ни было, просто выйди и скажи мне, что происходит, расставим наконец все точки над чертовыми «i» и решим, что со всем этим делать, потому что я уже порядком устала гадать, что к чему.
