— Это нарисовала она, — Эллисон могла бы и не говорить этого, Колдер понимает сразу. — В нашей семье мы храним это, как память о ней.

Ему нечего сказать — в горле стоит ком.

Эллисон касается его руки:

— Я думаю, тебе стоит забрать это себе.

========== Люсьен Касл/Кэтрин Пирс. TO/TVD. ==========

[События сериалов не учитываются]

— Ненавижу тебя, — простонал Дэймон Сальваторе, но прежде жадным взглядом окинул ладную фигурку гостьи, и от внимания Кэтрин не укрылось то, как взгляд этот задержался на ее декольте.

— Поверить не могу, что у тебя хватило наглости заявиться сюда, — негодующе прибавил Стефан, складывая руки на груди. Он стоял рядом со старшим братом и, стоит заметить, так же паршиво, как и старший, изображал недовольство от ее визита.

— Только не говорите мне, что не скучали, — томно улыбнулась братьям Сальваторе Кэтрин. — Я ваша создательница. Можно сказать, ваша вторая мать…

— Мы, кстати, совсем недавно убили первую, — вставил Дэймон, как всегда, напрасно полагающий, что его юмор имеет место быть.

— Я в курсе, — отмахнулась Кэтрин небрежно. — Тем более, вы должны быть рады, что я вас навестила… Стефан, не сваришь ли кофе? Он у тебя всегда отменно выходил.

— Я что, похож на твоего слугу? — мрачно уточнил Стефан.

— Честно? — невинно хлопнула ресничками Кэтрин и прибавила веско: — ДА.

— Ненавижу тебя, — буркнул Стефан, повторяя приветственные слова Дэймона, но поплелся на кухню.

— Что? — вскинулся Дэймон, едва только Пирс успела открыть рот. — Сейчас отправишь меня набирать для тебя ванну? Даже не думай! Я серьезно, тебе придется использовать узы создателя, так просто я не сдамся!

— Ой, да брось, не такая уж я и стерва, — рассмеялась Кэтрин, встряхнув кокетливыми кудряшками, что обрамляли ее милое и вечно юное личико. — Я всего лишь собиралась попросить тебя принести мои чемоданы.

— Да, и еще ты собиралась велеть ему пригласить в дом меня, — раздался недовольный голос от парадной двери.

— Это еще кто такой?.. — нахмурился Дэймон.

— О, это всего лишь мой жених, — успокоила его Пирс. — Давай же, пригласи его в дом. Люсьен, погоди еще минутку.

— Люсьен? — с презрением переспросил Дэймон. — Господи, да где ты вечно берешь этих ненормальных? Ты специально подбираешь тех, у кого имя поуродливей? Элайджа, Никлаус, теперь вот Люсьен…

— Я сдеру с тебя кожу живьем, — пообещал этот самый Люсьен с улицы.

— Он душка, — рассмеялась Кэтрин, хлопнув в ладоши. — Давай же, Дэймон.

— Заходи, кто бы ты ни был, — закатил глаза старший Сальваторе.

— Люсьен Касл, и запомни это имя, — входя, надменно бросил вампир в дорогом костюме. — Твоя вампирская мамочка очень скоро станет миссис Касл.

— Какой ты мечтатель, — хмыкнул Дэймон.

— Испортишь мне любовь, и я превращу твою жизнь в ад, — пообещала ему Кэтрин вкрадчиво.

— У тебя мерзкие дети, — сморщился Люсьен, обнимая ее.

— Ты еще не видел младшего, он ничего, — возразила Кэтрин.

В это время Стефан, топающий с кухни с подносом, на котором возвышался кофейник в окружении чашек, с шумом выронил поднос, завидев Кэтрин в объятиях незнакомца.

— У нас что, опять новый «папа»? — обреченно взглянул он на Дэймона.

— И многих ты сюда приводила? — ревниво осведомился у Кэтрин Люсьен.

— Почитай на досуге дневнички Стефана, он все задокументировал, — посоветовал Каслу Дэймон.

— Не слушай их, милый, они просто злятся, что я не навещала их почти сорок лет, — испепелив обеих Сальваторе взглядом, Кэтрин прильнула к плечу своего жениха.

Посреди ночи она, конечно же, застала Люсьена в кабинете, потрошащим бесчисленные дневники Стефана.

Это всегда заканчивалось одинаково — мужчины всегда остаются собственниками, вампиры они, или нет.

Если братья Сальваторе продолжат в таком духе, ей в самом деле придется остановить свой выбор на одном из них.

А на котором — ну, можно бросить жребий…

========== Кай Паркер/Элисон ДиЛаурентис. TVD/PLL. ==========

Ему всегда нравилось ходить на вечеринки: вопреки всеобщему мнению, социопат и социофоб — далеко не одно и то же.

Кай Паркер любил находиться среди людей — на шумных вечеринках всегда найдется идеальная жертва, которую можно с упоением выследить после праздника, или же можно пойти ва-банк и испытать судьбу на удачу, подкараулив жертву прямо здесь, на чужом празднике жизни, и отнять ее собственную где-нибудь в уборной…

Убийство украдкой обеспечит множество острых ощущений, но эстетического удовольствия принесет мало.

Каю, все-таки, нравилось убивать медленно — чтобы прочувствовать каждое мгновение, и чтобы послевкусие смерти невинного еще долго оставалось на языке: срывать прощальные поцелуи с окровавленных губ было так приятно и так волшебно, черт побери!

Наверное, он был чудовищем — Кай знал это почти наверняка, читал это в глазах своих многочисленных жертв, но никогда всерьез не задумывался о том, правы ли те, кого он убил, в своих суждениях о нем.

Он никогда никого не судил — невероятно, но факт, Паркер ни разу не убил кого-то только потому, что этот кто-то был плохим (по его или чьему-то еще мнению) человеком, или нагрубил ему, или повел себя неправильно и некрасиво…

Он убивал лишь тогда, когда между ним и жертвой проскакивала искра — и здесь не играли роли ни пол, ни цвет кожи, ни личные предпочтения, но что-либо еще.

Это было так, будто смерть сама выбирала и направляла его — о, да, так это было для него.

Итак, поскольку он сам никогда не разделял людей на плохих и хороших, то его не особенно заботило и то, считают ли его монстром или даже просто странным парнем другие.

Он просто был — был собой, таким, каков есть, и ему это нравилось.

Кроме того, он никогда особенно не задумывался о том, а что, если бы на очередной вечеринке он встретил бы кого-то такого же, как и он сам.

Но однажды это в самом деле случилось — и он безошибочно понял, кто перед ним.

Это были не искры, как бывало с жертвами, нет — это было нечто иное.

Это был фейерверк — будто бы небо над его головой взорвалось и осыпалось вниз яркими звездами, запутавшись в ее волосах.

Кай глядел на нее, будто зачарованный, а она глядела на него, и в ее глазах застыло то же выражение узнавания и удивления, что и в его собственных.

— Я — Элисон ДиЛаурентис, — она заговорила первой, и ее голос сладкой музыкой коснулся его ушей. — И это моя вечеринка. Не припомню, чтоб приглашала тебя…

— Я друг твоего брата, — отозвался Паркер, все еще блуждая взглядом по ее миловидному личику с отпечатком порока. — Кай, Кай Паркер.

— Кай Паркер… — повторила Элисон, растягивая гласные и выгибая бровь. — Что же мы с тобой будем делать, Кай?..

Конфликт интересов был налицо, но они нашли компромисс.

========== Кэтрин Пирс/Калеб Риверс. TVD/PLL. ==========

Ах, эти юные и самоуверенные красавчики!

Кэтрин Пирс их обожала — они рвутся перегнать даже самого дьявола по пути в ад, столько в них задору.

Они поднимаются с колен с завидным упорством снова и снова, они бесстрашны, они амбициозны и они полны страсти — той самой страсти, утратив которую (годам эдак к тридцати) они превращаются в пустое место.

Их век так короток — и они просто упоительны.

В самом прямом смысле упоительны — Кэтрин если чем и упивается до самого рассвета, так это кровью своего нового любовника.

Калеб Риверс прекрасен — с темными волосами, завивающимися на затылке, с гладкой кожей, с рельефными мускулами…

Он едва вышел из того возраста, когда мужчину называют мальчишкой, но до того, когда он уже заслуживает зваться мужчиной, еще не дотянул.

Увы и ах, ему суждено так и погибнуть — между двух рубежей разных возрастных категорий, между лаской и пыткой, что дарит ему Кэтрин.

Он чем-то напоминает ей Дэймона — у Калеба тот же непокорный блеск во взгляде, та же вызывающая усмешка, та же манера брать на себя гораздо больше, чем сможет вынести.