Входит Белен и ошарашено смотрит на меня. Она вешает пальто и бросает ключи на стол. Её волосы распущенны, и она устала, но всё так же чертовски привлекательна. Красива до боли, так как она не принадлежит мне, я не имею права дотрагиваться до неё, даже смотреть на неё.

— Тебе лучше? — спрашивает она, пока я прислушиваюсь к тому, как она копается в холодильнике.

В этом вся она: невзначай перевести всю ситуацию во что-то милое, случайное и несущественное, будто бы это совсем не я принял два косяка мета (прим. метамфитамин) в мужском туалете. Хотя я не так уж и сильно в это втянут; просто иногда надо встряхнуться и принять дозу для воображения. Я могу завязать на время и не поддаваться соблазну, но сегодня я сорвался и вынужден был принять пару косяков, чтобы убедить их.

— Ты собираешься пойти на выпускную вечеринку Джереми на выходных? — небрежно спрашивает Белен, открывая верх банки содовой.

— Что ты готовишь на ужин?

— Chuleta (прим. с исп. свиная отбивная). Так что с вечеринкой?

— Да, наверное, заскочу, заценю имущество этого парнишки-жополиза. Не понимаю, что его люди вообще делают в этом районе, — говорю, пожимая плечами и сжав губы. Мне даже не приходит в голову спросить её, откуда она знает о вечеринке или почему она спрашивает: сейчас ранняя весна — повсюду будут проводиться выпускные вечеринки почти каждые выходные.

— Он пригласил меня, — выдаёт Белен, стоя спиной ко мне.

Я встаю. Реальность происходящего обрушивается на меня, и я подрываюсь, будто готов тотчас сорваться с места. Я не могу прятать её ото всех вечно. Придёт время, когда я уйду, и она будет предоставлена себе одной.

— Так вы, ребята, друзья или что-то большее…? — я задаю вопрос, но это звучит как обвинение, будто бы она примкнула к лагерю врага. Мне хочется рычать и рвать на себе волосы, схватить Белен, затащить в комнату и показать, наконец, что она заставляет меня сходить с ума. Хочу сорвать её одежду, напугать её и вылизывать её грёбаную киску до тех пор, пока она не кончит мне в рот. Хочу трахнуть её так жёстко, чтобы она даже забыла думать о том, что может позволить другому парню коснуться её. Одержим мыслью исписать её тело словом «моя» несмываемым маркером. Сделать своей чёртовой личной собственностью. Дать понять другим парням, что они могут валить нахрен.

— Типа того, — отвечает Белен, то ли напевая, то ли улыбаясь, как бы делала нормальная девушка, будучи приглашённой на свою первую вечеринку. Я же долбанный урод с наркотой, всё ещё действующей в моём организме. Я должен к чертям убраться из этой квартиры, пока не сказал или не сделал того, о чём мы потом оба будем жалеть.

Я проношусь мимо неё так быстро, что она вскидывает голову.

— Что…?

Она заходит на кухню посмотреть, чем я занимаюсь, и застаёт меня, вынимающего мокрую одежду из машинки и засовывающего её в пластмассовую миску, разбрызгивая мыльную воду по всему линолеуму.

— Лаки, стирка же ещё не закончилась! Что, во имя Господа, ты творишь?

Я снова потею как собака, но не хочу заставлять её волноваться обо мне.

— Есть столько мест, Лен, где мне надо быть. Столько людей надо увидеть. Надо получить комплект детоксикации, чтобы я смог пройти тест на мочу. Ну знаешь, хочу пожить как солдат, — я уже за дверью, до того как заканчиваю предложение, сбегая по ступеням вниз и захлопывая дверь своей квартиры. До сих пор слышу её сладкий голос, зовущий меня по имени. Такой обеспокоенный расстроенный голос. Господь Бог, помоги мне.

11 глава

Белен

Мы с Яри давно не виделись. Но если речь идёт о школьных вечеринках, то Яри — лучший человек, который может составить компанию. И не только из-за того, что она всех знает, но и из-за неё самой: Яри — весёлая, шумная, бойкая и дерзкая — она идеально вписывается в атмосферу вечеринки. Она обставляет парней в пиво-понг⁵ и может скрутить косяк с закрытыми глазами. По общему мнению, она делает лучший минет во всей школе, поэтому все парни поднимают шумиху, требуя её внимания, вертясь и рисуясь вокруг неё, будто бы она красный плащ, возбуждающий их внутреннего яростного быка.

Мы обе выпрямляем волосы в салоне; затем поочерёдно закручивание друг другу волосы на плойку в ванной. Она заставила меня умирать со смеху, ибо никто кроме Яри не может производить такое впечатление на парней по соседству.

— Бей, а у тебя будет, что выпить? — спрашивает она лукаво.

Я смотрю на неё, подняв брови и гадая, что же она задумала. Моя мама дома, и она стопроцентно не допустит никакого алкоголя.

— У Гектора есть пиво в холодильнике, но мама убьёт меня!

— Вот увидишь, я достану его. Тебе нужно карандашом подвести глаза посильнее.

Я забираю у Яри плойку, так как мои волосы завиты только наполовину. Она проскальзывает в комнату, где мама смотрит телик и покуривает свою вечернюю сигарету.

— Мисисс Эредия, можно я сделаю себе и Беленни что-нибудь перекусить?

— О, конечно, mi hija, если вы голодны, еда ещё осталась. Если что, то могу сделать сэндвичи. На вашей вечеринке хоть будет еда?

— О’кей, спасибо! — выкрикивает Яри и забегает на кухню. Я не хочу быть пойманной; я в восторге от этой вечеринки и не хочу, чтобы что-то всё разрушило. Яри возвращается с двумя банками содовой и огромным пакетом чипсов. Она засовывает руку с пакет с чипсами и достаёт средних размеров банку пива; открывает её и протягивает мне; затем делает тоже самое со своей и чокается со мной в шуточном тосте.

— За горячих парней с огромными членами и выпускные вечеринки!

— Мерзость! — говорю я и делаю жадный глоток пива.

Мы одеваемся в моей комнате. Яри притащила целую сумку нарядов для вечеринок, чтобы было из чего выбрать. Я надеваю свои самые классные джинсы и футболку с длинным рукавом, но Яри, грозя мне пальцем, говорит:

— Эм, нет. Даже близко не то, Би.

На ней надет сарафан, который отлично подчёркивает её упругую задницу и обеспечивает хороший вид на ее грудь.

— У меня есть похожее платье, типа того, что на мне, только синего цвета, примеришь?

— Давай, — соглашаюсь, пожимая плечами, это за меня говорит выпитое пиво, ибо я сама даже под страхом смерти не надела бы такой наряд. Я натягиваю на себя платье, оно облегает все мои округлости. Если бы я одевалась так всегда, могу поспорить, у меня бы давно уже был парень.

Мы допиваем пиво, наносим блеск на губы и накидываем толстовки поверх наших нарядов. Хихикая, на цыпочках прокрадываемся мимо моей мамы, а она кричит нам вдогонку:

— В полночь чтобы была дома, никаких мальчиков и выпивки! Лусиан будет там? Если нет — позвони Гектору, чтобы он забрал тебя после своей смены в больнице. Держи телефон включённым. И вытри это дерьмо со своих губ, mi hija! Выглядит, будто ты наелась жирного жареного цыплёнка!

Я закатываю глаза, но люблю свою маму и её заботу обо мне. Забавно, что она думает, будто присутствие Лаки делает наше пребывание на вечеринке безопасней. Если бы она только знала, что происходит за закрытыми дверями, ужаснулась бы. Она наверняка заперла бы меня в комнате и выкинула ключ. И, к тому же, заставила бы Тити отправить Лаки в исправительную школу. Моя мама и так разгребала слишком много дерьма в своей молодости. Её родители не знали, как помочь ей преуспеть в этом мире, и поэтому она сделала всё сама. Затем она помогла Тити и убедилась, что та получила свой GED⁶. Она бы смогла помочь и Хеми, но та свалила с осуждённым парнем до того, как кто-то мог бы её остановить.

Вечеринка была в самом разгаре. Квартира Джереми в пентхаусе величественного старого здания на Риверсайд–драйв занимала целый этаж. Лаки оказался прав: в нашем районе не так уж много людей с большими деньгами.

Из дома раздаётся музыка, и многие уже пьяны. Большинство парней приветствуют Яри, а затем удивлённо выдают: «Белен?», словно вместо меня увидели призрак. Думаю, всё из-за того, что обычно я не распускаю волосы, не снимаю очки, да и не крашусь, раз уж на то пошло. Но я обычно наряжаюсь на ежегодные снимки и зимний бал, не знаю, почему они этого не замечали.