– Ритуаль…

Дурак! Ведь убийца должен был прислать подробности готовящегося убийства! Да еще ритуального! А я… Я! Забыл!

– Василь Сергеевич! – Взмолился я. – Перешлите мне, пожалуйста, письмо это, а то я ничего не знаю.

В трубке запыхтели.

– А как? – После долгого молчания поинтересовалась трубка.

Я пустился в долгие объяснения: «нажмите клавишу… да-да, справа… а теперь… где русская «л» … да… вот… в верху, слева…». Фот заглянул, облизнул губы, закатил к потолку глаза, а я все объяснял, объяснял…

– Ушло! – Выдал шеф радостную весть.

– Ловлю! – Я.

– Перезвоню. – Пообещал Железнов и отбился.

Пельмени оказались в самый раз – не холодные, не сильно горячие, проваренные.

– Может сбегаю? – Андрей не унимался.

– Ага! И пьяными по квартирам…

– Зачем? Гейдрих, – Это он так Виктора Николаевича прозвал, – о каком-то плане префектуры по благоустройству… Плюнь! Я этих бабок знаю! Я тебе ответы напишу за пять минут!

Я помотал головой.

– Сегодня святой день! Пятница. У нас…

– У меня. – Я решил внести ясность в вопросы собственности.

– Хорошо – у тебя есть пельмени. У меня есть деньги. Рядом есть магазин. Завтра ни куда идти не надо! А?

Я просчитывал ситуацию. С одной стороны, Андрюха прав – пятница, ехать и идти никуда не надо. К пельменям можно прикупить селедки и салатик какой…

– Вечером. – Благосклонно заверил я друга, решительно взяв ложку и приступил к трапезе.

Фот кивнул и последовал моему примеру. Ел он шумно, со вздохами, чмоканьем, присвистом. А если соседи извращенцы? Подслушивают? Что они могут подумать?

Хотя пока в извращенцы записали меня. Записала – бабушка из дома, напротив. Сама…

Только я доел, телефон разразился новой тирадой во славу начальства.

– Да, Василь Сергеевич…

– Ну? Смотрел?

– Щас! Обедал. Щас посмотрю. Я перезвоню!

Отбой.

Ноутбук на окно. Так.. Почта…

Ни фига себе!

Андрюху отправить…

– Ну – чай попил?

Фот блаженствовал. Слегка кивнул, и потянулся к чайнику.

– За водкой кто пойдет? – Намекнул я.

– Схожу… Не боись. Вот еще…

– Надо, Андрей! Надо сейчас идти. – Я старался быть настойчивым.

Фот насупился.

– Зачем? Через минуту разберут?

– Мне позвонить надо. – Признался я.

– Подруге?

Медленные движения моей головы справа налево заверили его, что позвонить мне надо по делу. По важному делу.

Несколько секунд он размышлял. Затем решительно встал и направился к выходу.

– Денег дать? – Зачем-то поинтересовался я. Ведь он обещал купить.

– Давай!

В кармане оказалось триста. Я протянул купюры, Андрей махнул – хватит, и вышел.

Я сразу к ноутбуку…

Глава 6.

«В воскресенье ритуальное убийство. Церковь, праздник, имя.

Ждите!».

Значит теперь просто убийство. Фамилии нет. Есть намек на церковь, то есть место.

Что-то не похоже на нашего киллера – ни тебе фамилия, ни точного времени, как в прошлые разы.

У меня под боком церковь, рядом с парком, и есть зацепка, что преступник где-то рядом живет.

Что там Железнов за бумажку прислал? Вот!

Квартира № 37 – Власов Георгий Владимирович, Власова Вера Вениаминовна, Власов Владимир Георгиевич – вопрос.

Квартира № 38 – Гончар Борис Борисович – восклицательный знак.

Ладно, что у нас по соседству?

Квартира № 49 – Лушкина Маргарита Леонидовна – два плюса.

Квартира № 53 – Кульков Евгений Валентинович – восклицательный…

Позвоню шефу!

– Василь Сергеевич… Получил я письмо – загадочно, конечно… И вот листок вы прислали…

– Это Фот который передал?

– Да.

– Это от участкового – твои соседи.

– Это я понял… А вот знаки здесь – плюс, минус, вопрос?

– Плюс – можешь не ходить, участковый квартиру знает – наведывался, а уж если два – то всех знает хорошо. Восклицательный – под подозрением – не адекват. Вопрос – сам понимаешь – ничего не понятно – из тех, что «не был, не состоял, не…». Разберешься.

– А тут и на мне восклицательный…

– А ты женись! Три года живешь в доме, а девушки – не постоянные, редкие и по информации майора Дергача – расфуфыренные, на проституток смахивают. И друзья к тебе ходят… Один Фот чего стоит! Так что, в глазах участкового майора Дергача – личность ты не адекватная, подозрительная и находящаяся под пристальным вниманием! Понятно?

Железнов охарактеризовал меня четко, грамотно, по-военному кратко.

– Понятно… – Протянул я. – А вот Лушкина – целых два плюса! А с ее телефона звонили…

– Скорее всего в коробке, в телефонной подключались… Митрич всех в квартире знает и не один год – говорит хорошая семья там… Так что можешь не соваться. Хотя… Как хочешь.

– Да… Вот по поводу – соваться… А зачем соваться? Мне тут Фот от Виктора Николаевича…

– Виктор Николаевич так, – прервал меня шеф. – помочь просто хочет. Легенду вам с Андреем… Мол молодые журналисты, ленивые, по подъезду пройтись решили, раз редакция задание дала, ну заодно и познакомитесь. Понятно?

– Да… В общем то…

– У тебя с чутьем журналиста как?

– Нормально. – Несколько неуверенно поспешил я уверить шефа в своей профпригодности.

– Вот и хорошо. Участковый участковым, а ты чутьем! Может унюхаешь что…

– Как собака… – Сорвалось у меня не кстати.

– Собака животное хорошее. Водку не пьет, и песни по ночам не орет. Намек ясен?

Железнов часто удивлял меня, в том числе и способностями: читать мысли, через телефон определять запахи, видеть сквозь стены.

– Нет! Что вы! Василь Сергеевич… Всего один раз! Мы пото… – Я осекся.

– И потом – не надо. Фот небось уж за бутылкой побежал?

И тут раздался звонок в дверь.

– Да нет… Покурить… Уже возвращается.

Звонок выводил настойчивую трель.

– Открывай и помни! Завтра отзвонишь. – Закончил шеф наставления.

Я кивнул телефону и отбился. Чего говорить – и так все видит, через время, через расстояния…

– Ты че не открываешь? – Андрей стоял набыченный. – Запор?

– Сам запор! Шеф звонил… точнее я ему звонил – а он уж знает, что ты за водкой пошел.

– Откуда?

– Оттуда! Ты вообще личность подозрительная! – Я сунул ему под нос листок с крестиками и вопросами. – Вот! – Мой палец очертил мою фамилию.

– Ну и что?

– Восклицательный знак. И это значит – я личность подозрительная.

– Это кто же определил?

– Майор Дергач! И Железнов, Василий Сергеевич, его определение расшифровал. Говорит – Фот, который к тебе часто ходит, на тебя всем своим видом и поведением, бросает темную и глубокую тень!

– Темную тень?

– Косуха – раз, бандана с черепами – два, перчатки с клепками – три. Ну еще – кожаные штаны, казаки со шпорами…

– Нормальный вид…

– Водку вон купил…

– Продают – вот и купил. Мы же договорились? Под пельмешки. Вот селедка, хлеб, салат… Ты че? Да и вообще – твой Дергач – туповатый мужик под пятьдесят, в грязноватом пиджаке и не чищенных ботинках! Подозревает даже детей!

– Откуда знаешь?

– Да… В магазине встретились. Почитать ему захотелось – вот я ему свой паспорт и дал.

– Представляю… – В паспорте Андрей Андреевич Фот представал образцово-показательным комсомольцем, собравшимся на ударную стройку в Сибирь – на БАМ, или еще куда. По молодости он решил, что фотография в официальном документе тоже должна быть официальной. Потому постригся, побрился и надел отцовский костюм, с Олимпиады 80 висевшей в шкафу как реликвия.

– Долго он сравнивал! – Хихикнул Фот.

Бутылку и закуску поставили в холодильник. Андрей налил себе чай. Я изучал вопросы Виктора Николаевича. Все вертелось вокруг молодежи, как-то: наркомания и алкоголизм; отношение к пожилым; сексуальная распущенность…

Сначала я читал с улыбкой – нашел что спрашивать! Уж я бы и сам бы… Скоро улыбка исчезла – до меня дошло – вопросы не просто так составлены – они с определенной целью составлены, и цель эта… Я разозлился! На Виктора Николаевича. Ведь мог бы написать…