Верую и приемлю.

Исповедуеши ли, яко Церкви Православно-Кафоличестей Глава есть Господь наш Иисус Христос, и поставляемым от Духа Святаго пастырем обещаеши ли нелицемерное послушание?

Исповедую, и пастырем Церкви повиноваться обещаю.

Она истово поклонилась

– Чти символ веры, дитя…

По слогам, боясь ошибиться Елена начала

Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век, Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша. Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с Небес, и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша и погребенна. И воскресшаго в третий день по Писанием И восшедшаго на Небеса, и седяща одесную Отца. И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Егоже Царствию не будет конца И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго, Иже от Отца исходящаго, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки. Во Едину Святую Соборную и Апостольскую Церковь. Исповедую едино Крещение во оставление грехов. Чаю Воскресения мертвых и жизни будущаго века. Аминь!

«Сия вера истинная, Сия вера апостольская, Сия вера православная, Сия вера вселенную утверди», – древним напевом вывел ипподиакон по прочтении Символа веры.

Архиерей снял с себя клобук, мантию, панагию, четки и рясу. Служки споро унесли святое облачение, а пара диаконов берет благословение на кадило, и протодиакон возгласил: «Да возрадуется…».

– Благословляю дшерь моя – Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, Аминь.

Елена преклонила колени и батюшка возложил руку на ее голову

Господу помолимся!

Господи помилуй! Господи помилуй! Господи помилуй! – запел хор.

– Господи Боже истины, призри на рабу Твою Елену, ищущаго прибегнути ко святей Твоей православней Церкви и под кровом Ея сохранитися. Обрати его от заблуждения прежняго пути его ко истинной в Тебя вере, и подаждь ему благодать, еже ходить в заповедях Твоих… Да будут очи Твои взирающие на него милостию, и уши твои, еже слышати глас моления его, и тако да сопричтится ко избранному Твоему стаду… Твоя есть слава, Отца и Сына и Святаго Духа, во веки веков. Аминь! Аминь! Благословен Бог, просвещай всякого человека, грядущего в мир!

Архиерей подал Елене конец омофора

– Вниди в Церковь Православную, и совершенно отринув заблуждения, в них же был еси, чти Отца Вседержителя, Сына Его Иисуса Христа, и Духа Святаго, иже от Отца исходит, Троицу единосущную и нераздельную!!!

Храм наполнило молчание.

И вот, среди этой внезапно наступившей тишины, раздался громкий, наполнивший собою весь храм, голос архиерея.

– Боже, ущедри ны и благослови ны, просвети лице Твое на ны и помилуй ны: познати на земли путь Твой, во всех языцех спасение Твое. Да исповедятся Тебе людие, Боже: да исповедятся Тебе людие вси. Да возвеселятся и да возрадуются языцы: яко судиши людем правостию и языки на земли наставиши. Да исповедятся Тебе людие, Боже, да исповедятся Тебе людие вси. Земля даде плод свой: благослови ны, Боже Боже наш, благослови ны, Боже: и да убоятся Его вси концы земли.

Посли Дух Твой, и созиждутся, и обновиши лице Земли. Спаси раба Твоего, Боже мой, уповающаго на Тя. Благодарим Тя, яко и сей рабе Твоей Елене возсиял еси свет познания Твоея истины, и сподобил еси его ко святей Твоей Православно-Кафоличестей Церкви прибегнути… Ты бо еси Бог милости и щедрот и человеколюбия, и Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Завершив молитву он повелел – воистину повелел

– Восстань!!

Встав перед алтарем Елена произнесла втайне ужасаясь акцента:

– Веру православно-кафолическую, ныне добровольно исповедую, целую и ненарушимую даже до конечного моего издыхания, твердо содержати, и заповеди ея радетельно и радостно исполнять потщуся, соблюдая в непорочности, сколько мощно сердце мое. Во уверение сего моего обещания целую словеса и Крест Спасителя моего. И приложилась губами сперва к кресту, а затем – к Евангелию – старинному в золотом окладе – дар Платона, архиепископа тверского.

– Аминь!!

Архиерей и все духовенство вышли из алтаря, и стали на громадном, покрытом алым сукном архиерейском амвоне среди храма.

Сонм прочего духовенства, с иконами в руках, стал двумя рядами, мало что не до самых царских дверей.

Елена знала их названия: небольшая икона Нерукотворенного Спаса в золотой оправе; образ апостола Павла и Марии Магдалины, поднесенный жителями Гатчины еще наследнику; образ Казанской Божией Матери, икона святого Александра Невского и святой Марии Магдалины в серебряной вызолоченной ризе; икона Богоматери-«Скоропослушницы» – икона эта была написана и посвящена на Афоне, в русском Пантелеймоновом монастыре; икона Господа Вседержителя, и Сергия Радонежского…

– Благословен Бог, хотяй всем человеком спастися и в разум истины приити, благословен во веки! – возгласил священник

– Аминь!. – возгласил клир в ответ.

– Аминь! – повторила православная христианка Елена Филипповна – пока что еще Орлеанская.

После завершения Святого Чина и Миропомазания Ея Высочеству было оставлено прежнее имя, но уже в честь святой праведной Елены – матери святого Константина Равноапостольного – также имя это во крещение носила Святая Равноапостольная Княгиня Ольга. Вдовствующая Государыня Мария Фиодоровна благословила свою будущую невестку драгоценной иконой Нерукотворного Спаса…

«Санкт-Петербургские Епархиальные ведомости». 2 июня 1890 года

Торжественный чин Православия в маленькой придворной церкви Гатчинского дворца – когда я приобщилась к этой великой вере – произвел на меня громадное впечатление, оставшееся на всю жизнь. впоследствии мне приходилось присутствовать на торжественных богослужениях в разных местах… Но описанное богослужение по силе впечатления осталось у меня наиболее памятным, и доныне незабываемым. Moгy теперь смело сказать, спустя уже почти шесть десятков лет, что именно тогда я полной грудью вдохнула то, что является русской православной верой, цeрковным преданием и русским духом. Им нельзя научиться по книгам или проповедям: их можно только воспринять сердцем и во всей полноте…

Елена Филипповна, Вдовствующая Императрица Всероссийская

«Мое жизнеописание»

Первая редакция, издательство «Голубь» Москва. 1951 год.

30 мая 1890 года. Брест-Литовск.

Георгий в мрачном молчании изучал доставленные этим утром фельдъегерем бумаги. привез их курьерский поезд из столицы – куда доставил с Урала – из Екатеринбурга – только-только началось прямое железнодорожное сообщение – и вот что привезли.

Судьба словно изощряясь в каверзах преподнесла трагический подарок к скорой свадьбе.

Губернские газеты с кричащими разворотами, отчеты и рапорта на орленой бумаге, картонки со снимками…

Все прошедшие почти два года каверзы и несчастья исходили от людей. Сейчас свое слово сказала стихия. Точнее – огонь.

В этот роковой для Невьянска день, 23 мая ничего не предвещало ужасного несчастья жителям, занимавшимся своими делами.

И вот ровно в полдень, как только куранты на Невьянской башне сыграли свою мелодию: недалеко от торговой площади, загорелась усадьба мещанина Савелия Чуфелина. Как потом выяснили, вспыхнула от недогляда и неосторожности олифа, которую варили в бане. Пламя моментально охватило все подворье и соседние дома. Ударил набат, но пока сбежался народ, пока привезли старенькие пожарные насосы, пылали уже полдюжины домов… Через какую-то четверть часа огонь охватил все окрестные улицы. В патриархальном заводском поселении тушили пожар обычно всем миром: били в набат, и на помощь погорельцам сбегались соседи не только из окрестных домов, но, бывало, и из соседних улиц, кто с багром, а кто с ведром. Может и удалось бы потушить, но ветер… проклятый ветер! В дело вступила городская пожарная команда, затем заводская… Тщетно – ветер усиливался, разнося пламя все дальше и дальше, а машины был ветхим и много раз уже чиненные. Бывало что из прохудившихся шлангов, больше выливалось воды наземь чем в огонь.