– Я не боюсь, – твёрдо возразила Яра, приближаясь к нему. – Я давно хотела…

Он сглотнул, закрыв глаза. Она была совсем рядом, так близко, что он чувствовал исходящий от нее цветочный аромат. Сейчас она вежливо поблагодарит его за спасение, скажет, что они такие же друзья, как и раньше, и что ему стоит поменьше думать о том, чего уже не изменишь… А потом уйдёт, сославшись на то, что завтра рано вставать.

Яра молчала. Один миг или целую вечность. А потом просто взяла в свои руки его лицо. Робко открыв глаза, он увидел, что Яра улыбается.

И вопреки всем кошкам, что всё это время скребли у него на душе, улыбнулся в ответ.

Они так больше ничего и не сказали друг другу в ту ночь. Когда домовой, выйдя в сад, спугнул целующуюся под Деревом Живого сияния парочку, было уже давно за полночь. Облака чуть-чуть рассеялись, и из них выглянул холодный острый краешек луны.

Ксюше не спалось. Тревога мучила её, а в коротких беспокойных снах то и дело мелькали затопленные водой Болотные Ели и идущие ко дну озера родители. Вскакивая, она вставала и неслышно бродила по комнате, то и дело ловя удивленный взгляд наблюдавшей за ней Золушки, и от души надеясь, что Варя и вправду спит, а не просто притворяется. За окном ухнула сова и легонько поскребла когтистой лапой по стеклу. Ксюша вздрогнула, и, глубоко вздохнув, впустила почтальона в комнату.

Пару минут она просто молча смотрела на сложенный вчетверо лист пергамента. Автор послания даже не потрудился найти для него конверт, а просто вывел на обратной стороне её имя. Сова назидательно ухнула, напоминая, что стоит всё-таки прочесть.

Подписи в письме не было. Ни долгого вступления, ни объяснений – лишь две размашистые строчки:

«Мы ещё встретимся, ведьма.

Мы обязательно встретимся».

Сова удовлетворённо ухнула и вылетела прочь. Ксюша закрыла окно, растянулась на кровати и быстро, спокойно заснула.