– Как я его заведу? – в панике заорал майор.
– Спокойно! Там нет ключа. Кнопка на панели, разберешься! Понял?
– Понял!
– Всё, давай! Выход там...
Бобровский исчез за дверью.
Влад затаил дыхание и прошмыгнул к свисающим с ажурных перекрытий тросам.
В холл выскочили трое с автоматами наперевес.
Биолог быстро выдохнул воздух и открыл стрельбу по ногам.
У двоих подломились колени, они с истошным воем покатились кубарем. Оставшийся незадетым попытался отпрыгнуть в сторону, но споткнулся и упал, ударившись плечом и уронив “Калашников”.
Охранник приподнялся на руках, а затем со стремительностью испуганного бабуина на четвереньках бросился прочь.
Рокотов нажал на спуск.
Все четыре девятимиллиметровые пули попали точно в цель.
Тридцать шесть граммов свинца разворотили ягодичные мышцы, разодрали в клочья кишечник, превратили таз в кровавое месиво и придали чеченцу дополнительное ускорение.
Со стороны могло показаться, что ему кто-то невидимый отвесил .хорошего пендаля, – его вдруг подбросило в воздух и перевернуло на два оборота. Это Рокотов догнал его еще одной пулей.
“Смачно, – Влад закинул „агран" за спину и полез по тросу, – как в мультике... Прямое попадание в жопу – это сильно...”
Выбравшись на верхний этаж, Рокотов полоснул очередью по окнам, чтобы привлечь внимание жителей окрестных домов и сообщить террористам, что их противник перебрался на следующий уровень.
В пылу боя мало кто умеет оценивать ситуацию с холодной головой. Обычно стреляют и бегут на звук, не задумываясь над тем, что впереди может ждать засада.
Так и случилось.
Выкрикивая бессвязные ругательства, охранники ломанулись вверх по единственной незаставленной оборудованием лестнице.
Когда они преодолели половину пролета, из-за ограждения выскочил Рокотов н разрядил в них весь магазин.
Укрыться от пуль было негде.
Передние бойцы повалились на задних, и пятнадцать человеческих тел бесформенным комом скатились вниз с семиметровой высоты.
Даже те, кто не был оцарапан пулей, разбили головы об острые грани ступеней.
Влад с левой руки прошил падающих чеченцев из второго ствола.
Мечущиеся на другой стороне арены остальные охранники побежали к выходу. До них наконец дошло, что всё кончено.
Мужчина в длинной зеленой куртке с накладными карманами обвел безумными глазами стадион и изо всех сил припустил к компрессорной.
У него еще оставался шанс опустить вниз рубильник, который через две недели должен был включиться по команде с пока не установленного пульта.
На улице взревел мощный дизельный двигатель.
Арби успел пробежать только половину будущего ледового поля.
Из прохода между трибун выступила темная фигура, и чеченец почувствовал, как его ребра сминаются под ударами летящих со сверхзвуковой скоростью тяжелых тупьк пуль.
Арби раскинул руки, развернулся вокруг своей оси и осел на холодный песок.
Влад подошел к распростертому телу, обхлопал его карманы, вытянул залитый кровью бумажник, бросил в свой рюкзачок и побежал к главному входу...
ЭПИЛОГ
На перроне Московского вокзала было, как всегда, многолюдно. Сновали отправляющиеся на свои фазенды дачники, толпились встречающие, фланировали бабульки с плакатиками, обещавшими гостям города недорогое жилье, суетились торговки, вяло бродили местные бомжи, вышагивали милицейские патрули, о чем-то горланили смуглые дети гор, собирающиеся для встреч под табло с номерами и временем прибытия поездов.
– Она бы и не взорвалась, – сказал мрачный Бобровский, уже закинувший свои вещи в вагон и вышедший перекурить на платформу. – Ошибка в длине световода привела бы к тому, что одна половина сферы вмяла бы другую...
– Мы же этого не знали, – рассеянно ответил Влад, погруженный в свои мысли.
– О чем задумался?
– О тех цифрах, что нарисованы на листочке из бумажника этого урода Арби. И при чем тут Минск...
– Выброси из головы. Лучше займись собой. Ребята из нашего ведомства уже провели работу с Терпигоревым и Ковалевским... Получай документы на квартиру и начинай нормальную жизнь.
– Сегодня Милошевич дал согласие на ввод войск НАТО в Косово, – невпопад изрек Рокотов.
– Ну и хорошо. Война наконец закончена.
– Да, но ценой каких потерь...
– Ты всё равно ничего уже изменить не можешь.
– Как показывает практика – очень даже могу, – Владислав бодро встряхнул головой, – надо только захотеть.
– Ты мой номер знаешь, – майор усмехнулся, – всегда готов поучаствовать. И не я один.
– Вот видишь! Пока мы живы, все будет в порядке. А там и новые подрастут...
– Непременно.
Бобровский с Рокотовым обнялись.
– Будешь в Москве и не зайдешь – обижусь раз и навсегда.
– Не беспокойся, – Владислав посмотрел на ярко-голубое небо, – всё будет хорошо...
