- И как он себя вел в тот день? Что говорил?
- Да все как обычно. Боб, он неразговорчивый был, как и всегда. В общем, ничего такого. Хотя... - Рабочий задумался.
- Ну-ну! - заинтересовался инспектор.
- В то утро у нас сломался редуктор, - приводной вал накрылся медным тазом - и мы вместе его чинили. И вот, когда он выбивал шкворень - я гляжу, а он бьет молотком с левой руки. Я говорю: "Боб, не знал, что ты левша!". Он на пару секунд замешкался, потом посмотрел на меня и говорит: "Да вчера правую руку слегка подвывихнул, вот и приходится теперь...". Я тогда ему: "Надо было тебе к доктору с утра идти, а не на работу". А он так странно засмеялся, и говорит: "Я сам себе доктор!". - Рабочий замолчал на некоторое время. - Ну, а больше ничего такого, вплоть до того момента, когда произошел этот кошмар.
- Любопытно. - Инспектор задумался. - И что, когда все это случилось, он вот так сразу взял и прыгнул в чан? Вы где тогда были?
- Да я во-он там, наверху был! - Рабочий показал рукой на металлическую конструкцию, стоявшую у окна и уходившую под самым потолок цеха. - Вентиляция забилась, ну я и возился там с ней. Боб меня окликнул, потому я все и видел. В общем, он по лесенке взобрался, постоял, посмотрел туда, вот как вы сейчас... - Рабочий слегка ухмыльнулся. - Я у него спрашиваю: "Чего тебе, Боб?", а он мне: "Фирменная начинка выйдет!", или: "Шикарная начинка выйдет!", - я точно не помню. И перевалился в чан. Жуть!
- И вы не успели ничего сделать?
- Ну, я пока слезал с вышки, пока добежал... Заглянул "туда"... А там одни ноги из шоколада торчат. И крутятся, крутятся...
Ковальскому показалось, что рабочий подавил сейчас желание улыбнуться.
- Кто-нибудь еще был с вами в зале? - спросил он.
- Да, электрик был! - понимающе улыбнувшись, ответил рабочий. - Он с освещением возился, а я-то слесарь. Он тоже подбежал, но после меня.
- Он тоже слышал, что перед смертью сказал погибший?
- Нет, он был вообще в другом конце зала. - Рабочий с тревогой посмотрел на инспектора. - А вы что, думаете, что я имею к этому...
- Разумеется, ничего такого я не думаю! - остановил его Ковальский с некоторым раздражением. - И что было потом?
- Что-что! - Рабочий скривил губы. - Я тут же на аварийную остановку нажал - вон та красная кнопка... Потом стал тянуть его за ногу... Да только поздно уж было: его там лопастями к дну прижало. Пришлось сливать массу, а потом... Фу-уф, вспоминать страшно, что там под лопастями творилось! Еле мы его оттуда вытащили. Полицейские потом ругались, что надо было, мол, не трогать его, а оставить как есть. Да откуда ж мы знали эти ваши правила...
"Можно подумать, никто здесь детективные сериалы не смотрел!", - усмехнулся про себя инспектор.
- Все понятно, - вслух сказал он, спускаясь на кафельный пол, хотя ничего ему не было понятно, кроме того, что из этого свидетеля ничего больше не вытянешь.
"Да, и тут зацепок никаких. Возможно, что-нибудь сможет объяснить "мозгоправ". Как ни крути, а он единственное связующее звено в этих трех делах. Если, конечно, тут вообще есть какая-то связь... Любопытная деталь, однако: все они что-то такое выкрикивали - этакую смесь черного юмора и затаенных намерений. Вроде того, что обычно кричат крутые парни в боевиках, прежде чем кого-то грохнуть, либо самим отправиться к праотцам".
***
- Не понимаю, сколько можно спрашивать об одном и том же? Ко мне теперь все полицейское управление будет приходить по одному?
- Ну, вы же, как психоаналитик, сами должны понимать, что значит для исследователя личный контакт с субъектом, - парировал Гарри.
- Почему же в первый раз ко мне пришли не вы, а прислали этого... гориллу?
- Я был в отпуске. Симпатичный парень, этот Уоткинс, не правда ли?
- Да уж, прекрасный образчик дегенеративного типа... Видимо, в вашей работе без таких особ не обойтись.
- О, да! Совершенно незаменимый работник при проведении некоторых щепетильных операций. - Инспектор перестал улыбаться и посмотрел доктору прямо в глаза - точнее, между глаз (его любимый прием!). - Но, к делу! Итак, мистер Нортон, вы утверждаете, что ваши бывшие пациенты на момент смерти были вполне адекватны?
- Извините, но в момент смерти меня рядом с ними не было, - улыбнулся Нортон.
- Я имел в виду, на последних сеансах? - поправился инспектор. - Ничего такого за ними не замечали?
- Нет, все как обычно.
- А по какой методике проходили ваши... занятия?
- Ну, поскольку вы не специалист, скажу попроще: я совмещал гипноз и медикаментозный метод частичной блокады с направленным торможением подкорки.
Инспектор с деланным удивлением вскинул на доктора глаза.
- Любопытно! То есть, если я правильно понял, вы на некоторое время принудительно вводили их в состояние ступора? Или, проще говоря, "овоща"?
- О-о! Ваши познания в медицине поражают.
- Спасибо, я готовился.
- Точно. Я и забыл, что все мои записи у вас. - Психоаналитик слегка подвинулся назад в своем кресле.
"Нервничает!", - автоматически отметил Ковальский.
- И что вам давала такая методика?
- Я пытался воздействовать на их затаенные фобии, на застарелые, так сказать, детские страхи.
Инспектор улыбнулся и качнулся вперед, на мгновение задумавшись.
- Я, конечно, не психоаналитик, но, на основании событий, происшедших с этими несчастными, напрашивается сам собой вывод, что их детские страхи явились как бы и причиной их смерти. Итак, смею предположить, что первый боялся высоты, второй в детстве, возможно, подавился шоколадкой, ну а третий...
- Не стоит так упрощать, инспектор! Это работает совсем по-другому.
- Но есть ли смысл усложнять? Вам, как ученому, должен быть известен "принцип Оккама", из которого прямо следует: самым простым решением было бы предположить, что...
- О, не продолжайте - я понял, куда вы клоните. - Доктор засмеялся.
- Что смешного?
- Нет, просто вы так вольно обращаетесь с неизвестной вам областью... - Доктор замолчал на мгновение. - Вот вы слышали, например, что человеческое тело, это ни что иное, как трехвольтовая батарейка? В электрохимическом смысле, разумеется.
- Допустим. И что?
- Но вы ведь на этом основании не станете вставлять себе в рот... лампочку от фонарика? - Нортон засмеялся. - Впрочем, ваш коллега Уотсон наверняка бы попробовал. Но вы ведь не он?! Так почему же вы...
- Да, но ведь это так очевидно! - перебил инспектор. - Я имею в виду не лампочку во рту, а вариант с фобиями.
- Очевидно для полного дилетанта, извините.
- Доктор, но вы ведь знаете о таких вещах, как бессознательная тяга к суициду?! Когда человек стоит на краю пропасти, и ему хочется сделать последний шаг.
- Это общепринятое заблуждение, одно из многих, - с усмешкой ответил Нортон. - Попробовали бы вы столкнуть этого человека в пропасть - ручаюсь, сами бы туда отправились! Все как раз наоборот: чересчур навязчивые страхи наша психика пытается вытеснить из зоны, которая контролирует сенсорную моторику.
- Хорошо, пусть так. Но ведь это касается психически здорового человека, не так ли?
- Если вы о моих..., - он на мгновение замялся, - бывших пациентах, то в этом смысле они были вполне нормальными людьми.
- Да, но не могли ли ваши опыты..., - начал, было, Ковальский.
- Мои сеансы - не опыты! - с раздражением поправил его доктор. - Послушайте, инспектор, не пытайтесь инкриминировать мне то, чего вы совсем не понимаете!
"Ого, похоже, я немного вывел его из равновесия!", - с удовлетворением подумал инспектор.
- О,кей! - примирительно сказал он. - Давайте тогда так... Что вы можете сказать о фобии покойного Джонатана Бялко, шагнувшего с края крыши? Он боялся высоты?
- Определенно нет! - уверенно ответил доктор. - Он работал строителем-монтажником, и был, можно сказать, с крышами на "ты".
