— Кх... королева, жена моя. Меня просто обманывали. Прошу, прояви милосердие.

Кто там тебя обманывал?! Церковь Трёх Героев? Может, я? Хочешь выкарабкаться за счёт суки?

— Вот-вот, мам. Дай нам время.

— Всё милосердие и время, которое я могла бы дать вам, уже исчерпано. Ах да... есть способ ещё лучше.

Королева подманила меня к себе. И я, только этого и ждавший, шагнул вперёд.

— Иватани-сама. Как вы предлагаете наказать этих людей? Я даю вам право выбора.

— Смертью! Казнить их.

Я выпалил это рефлекторно, непреднамеренно. Видимо, так пропитался ненавистью к ним, что она лезет даже из подсознания.

И, если честно, других вариантов кроме смертной казни попросту нет. По-другому с моей обидой на вас не справиться.

— С учётом того, что они стояли во главе этого огромного скандала, смертная казнь действительно неизбежна.

— И правда. Как я понимаю, их преступления уже затрагивают международные отношения.

В таких вопросах Рен и Ицуки тоже проявляют жёсткость.

Вот только для вас это посторонние люди, да и ответственность нести не вам, так что можете говорить, что хотите.

— Гн-н! Ах ты...

— Что это за шут...

Королева жестом велела им умолкнуть.

— А разве... вам хватит их казни?

Потоки магической энергии, окутывающей королеву, потекли в меня.

Когда говорят, что по спине пробежал холодок, имеют в виду именно это. Я на самом инстинктивном уровне понял, что имею дело с поистине... опасным человеком.

— Разумеется, их смерть неизбежна. Но приятнее всего будет убить их в тот момент, когда они сполна вкусят страданий, добьются успеха и улыбнутся своей долгожданной свободе.

— Ну ты... хотя, продолжай.

— Я говорю о том, что казнь — слишком мягкое наказание. Если они могут нам пригодиться... то куда приятнее будет чесать их за ушком, словно верных псов, пока они сами не отойдут в мир иной.

Если она настолько безжалостна к своей семье, то, быть может, у королевы есть тёмная сторона — как и у её страны впрочем.

— Это случайно не она здесь главный злодей? По крайней мере, ощущение такое возникает.

— Действительно. Можно я заберу свои слова обратно?

Быстро же вы стороны меняете, товарищи Герои!

— Я хочу, чтобы вы рассматривали это, как проявление остатков моего самоконтроля.

— А-а... вот оно что.

Другими словами, она хочет хоть как-то избежать убийств. При этом она согласна на любую альтернативу.

— Если вслед за скандалом с Церковью Трёх Героев королева использует свои полномочия, чтобы казнить членов королевской семьи без суда и следствия, это непременно повлияет на мнение о нас других государств.

— Но разве этих полудурков, поставивших под угрозу весь мир, не следует показательно распять на кресте для демонстрации другим странам?

— Щи-и-и-ит... ах ты-ы-ы-ы-ы!..

Королева проигнорировала заголосившего подонка и заявила:

— В обычных условиях я бы так и поступила. Но к Олткрею это неприменимо.

— Почему?

— В своё время этот глупец был потрясающим человеком. Может, сейчас он старый маразматик, но тогда... его имя гремело и за рубежом, поэтому мы не можем так просто убить его...

Не знаю, как именно подонок заработал себе имя, но суть проблемы более-менее понятна.

Он слишком известен.

И вообще, мне всегда казалось, что с учётом его политики непонятно, как ему доверили столько прав.

Похоже, в прошлом он добился такого успеха, что обзавёлся сильным тылом. Он и сам говорил «знать не станет молчать».

Наверняка сверху будет очень забавно смотреть на то, как этого мужа лишат былой славы и смешают с грязью, но всё же оставят в живых.

— Хорошо. Будь по-твоему.

— Премного благодарна.

— Но их жизнь должна превратиться в ад. Это принципиальное условие.

— Да, разумеется... итак, с какого наказания вы предлагаете начать?

Надо подумать... что угодно, кроме убийства, значит?

— Можно, конечно, оторвать им руки и ноги...

— Наофуми-сама...

Рафталия бросила на меня многозначительный взгляд.

Наверняка она считает, что пусть я и вправе так сделать, и что они вполне заслужили такое, это всё же перебор.

Что бы такое им устроить?.. Такой момент, а я не могу определиться.

Если я упущу этот шанс, то, выходит, зря столько времени ждал его.

— ...Нао-фуми-сама, — умоляющим голосом обратилась ко мне заплаканная сука, сложив ладони перед собой.

Интонация, которой она произносит моё имя, несколько отличается от интонаций Рафталии и Мелти. Мне кажется, или она его как «Нао Фуми» произносит?11

Из её глаз льются слёзы и поблёскивают на свету. К тому же щёки у неё покраснели. Может показаться, что она и в самом деле раскаивается.

Ну и актриса. Ничего не подозревающего типа с лёгкостью бы провела.

Ставлю на что угодно, именно с таким лицом она и прибежала к Мотоясу.

И кстати, она впервые произнесла моё имя...

— Прошу вас, оставьте ваши глупые мысли о мести. Месть рождает лишь месть. Всё, что вам нужно — терпение, Нао-фуми-сама. И, по возможности, смягчить отношение к ситуации королевы.

— Ух...

Рен оторопел и перевёл взгляд на суку. То же самое сделал и Ицуки, но ещё и озадаченно почесал щеку. Мелти приставила руку ко лбу и склонила голову. Рафталия сокрушённо закатила глаза. Фиро... ты чего в таком недоумении головой вертишь?

Что же до меня...

...Хе-хе.

— Так вот...

В тот же самый день глашатаи верхом на лошадях, Филориалах, драконах и прочем гужевом транспорте начали ездить по городам и весям, зачитывая следующее объявление:

«Как ответственные за недавние события, Олткрей, король Мелромарка, и принцесса Малти отныне навечно переименованы в Подонка и Суку соответственно! Любого, кто по какой-либо причине посмеет назвать их иначе, ждёт суровое наказание!»

Так же быстро по городам и селениям развесили объявления, текст которых гласил ровно то же самое.

И вся страна — все люди, вне зависимости от своего положения — узнав об этом, единодружно восклицали:

— А?!

— ...Какой идиот будет это терпеть?!

— Как ты посмел пойти на такое, Демон?! — лицо суки исказилось в гневе.

Теперь жители этой страны всю жизнь будут говорить о них, как о принцессе Суке и короле Подонке.

Надо же, как приятно. Честно, никогда не думал, что доживу до такого дня.

— Вы заслужили это... — тихо проговорил Рен, который удивляться больше не мог.

— Я тоже так думаю. Да, это ужасное наказание, но неплохой компромисс, как мне кажется, — вторил ему Ицуки.

— Ах ты-ы-ы-ы-ы! — завопил Подонок, лицо которого покраснело ещё сильнее.

— Ха-ха-ха-ха-ха! Вот о такой гримасе я и мечтал!

— Месть рождает лишь месть... всё, что нужно — терпение... какой высокий слог. Вот и претвори слова в жизнь, Мал... в смысле, Сука.

— Заткнись! Я никогда не соглашусь на такое! — выпалила она, готовая в любую секунду наброситься на нас, да только стража ей не позволяла.

— Ах да, у Суки ведь был и псевдоним, которым она пользовалась, когда выдавала себя за авантюристку. Что сделаем с ним?

— «Стерва».

— Стерва?..

Рен и Ицуки тут же притихли. Оба выглядят ошеломлёнными. И я могу их понять.

— Что же, тогда отныне как авантюристка она будет известна под этим именем. Соответственно, своё старое имя она уже не сможет использовать нигде.

— Я убью тебя! Подгадаю момент и убью!

К собственному удивлению, даже после такого свирепого заявления я ничего кроме радости не чувствую.

Страдай!

— Попробуй, если сможешь. Только помни: если хоть пальцем тронешь — тебе конец!