Не знаю, как описать это, но впечатление неприятное. Он словно носит улыбающуюся маску, которую не снимает даже тогда, когда на его глазах умирают люди. Выражение его лица способно на небольшие изменения, но я не могу понять, что стоит за этим выражением. Вот как-то так.

Кстати, если подумать, кто-то должен был избавиться от Рена и Ицуки.

Мотоясу верит, что это сделал я, но это неправда, а значит настоящим преступником является кто-то ещё.

Выходит, этого типа и можно считать тем самым преступником?

— Это мы — Герои, что защищают мир от волн и спасают людей, которые верят в нас. Те же, кто создают стране проблемы, а уж тем более те, кто смотрят свысока на верующих — лишь самозванцы, выдающие себя за Героев, — ответил Архиепископ так, словно говорил о чём-то совершенно обыденном.

— Ч... то? — Мотоясу ошарашенно таращился на Архиепископа.

— Что же до кандидаток в королевы, то во имя справедливости их придётся... нет, вернее, Демон Щита уже убил их. Сейчас они — не более чем ожившие мертвецы, и волноваться о них нет нужды.

— У меня... нет слов, — даже Рафталия остолбенела, не в силах даже разозлиться в ответ на такое абсурдное заявление.

Прежде, при нашей последней встрече, Архиепископ казался мягким и достойным человеком, но, видится мне, то было лишь первое, обманчивое впечатление.

— Хоть я и благодарен Демону Щита за приобретение святой воды, теперь он ведёт себя слишком агрессивно. Поэтому я, как представитель Господа нашего, явился дабы свершить очищение.

Да-а, ну и оправдание. Короче, получается, он продал мне святую воду по общей цене по доброте душевной, но как только я начал угрожать им, так решил убить? Получается, в тот раз он ещё не показывал себя во всей красе?..

Возможно, он сделал так, чтобы не вызвать подозрений.

— Что это за шутки?! Я — следующая королева! Щит меня вовсе не убивал!

— Нет-нет, всё уже решено. Не беспокойтесь, принцесса Малти, мы уже подготовили вам замену, которая и унаследует страну. Пути Господни неисповедимы.

Сука, поняв, что дело запахло жареным, громко возмутилась происходящим, но быстро поняла, что ей нечего противопоставить планам Архиепископа, и бледнела на глазах.

— Это ведь... шутка?..

— Ха-ха-ха, отнюдь. Такую мещанку, как вы, и правда стоит убрать из этого мира.

— Что это значит?! Вы обманули нас?! — воскликнул истерзанный Мотоясу, наставляя на Архиепископа Копьё. — Разве мы сражаемся не ради спасения принцессы Мелти и всей страны?!

— Да, именно так. Все это — часть священной войны за эту страну и, в конечном счёте, за весь мир. Это битва за авторитет и влияние, в которой наша церковь истребит Демона Щита, искушающего людей, и трёх Героев-самозванцев, заставляющих людей сомневаться в их вере.

— Самозванцев, говоришь?.. — пробормотал я.

Выражение лица Архиепископа как-то скорчилось, а затем он с явным недовольством в голосе ответил:

— Верно... действия Героев-самозванцев вызвали бедствия в разных уголках страны и привели к тому, что вера страны пошатнулась. Самозванец Меча распространил эпидемию и нарушил баланс природы, Самозванец Копья выпустил на волю запечатанное чудище, а из-за бесцеремонных действий Самозванца Лука пострадал наш послушник.

Ага, мне приходилось исправлять за ними последствия этих событий.

Не знаю, о каком именно поступке Ицуки он говорит... но наверняка о свержении богача, установившего чрезмерные налоги. Весьма вероятно, что он жертвовал значительную долю своего состояния церкви.

Вспоминается феодал, выпустивший на волю чудовище — он, вроде бы, тоже фанатик Церкви Трёх Героев.

— Поэтому, когда Самозванцы Меча и Лука начали совать нос не в свои дела, я удалил их, — добавил Архиепископ так, словно говорил о какой-то общеизвестной истине.

— Что?!

Эй, Мотоясу, чего так удивляешься? Мог бы сразу догадаться.

— Я завёл Меч и Лук в назначенное место и стер их с лица земли Приговором. И это — тоже воля Божья.

Рен и Ицуки... как я и предполагал, они почуяли, что происходящее выглядит неестественно и решили провести независимое расследование.

Наверняка... Ицуки уже почти поверил Рену.

Он узнал бы о том, что замышляют эти типы. И когда Ицуки понял бы глубину их замыслов, наверняка начал бы действовать во имя справедливости или что-то в таком духе.

Получается, их переиграли и прикончили упреждающим ударом?..

— Ты убил их?! Рена?! Ицуки?! Сражавшихся ради этого мира?! — воспылал гневом Мотоясу и заговорил угрожающим голосом.

Неужели вы настолько сдружились? Я, к сожалению, не ощущаю к ним сочувствия.

Меня беспокоят лишь слова Фитории о том, что если часть Героев исчезнет, то миру будет грозить опасность...

— О чём вы, какие убийства? Я бы предпочёл, чтобы вы называли это избавлением от демонов-самозванцев, что обманывали нас.

— Что?..

— А королю и королеве мы сообщим следующее: Герои-самозванцы пытались захватить власть над страной. Нам удалось спасти страну, но, увы, в тяжёлом бою принцессы... понимаете?

Да-а... ну и бред. На это вообще можно купиться? Хотя-я... зная подонка, он, как ни странно, может и поверить, что я всех переубивал.

Если нас здесь подведут сила и воля...

В истории моего мира есть бедняги-правители, которые узнавали правду слишком поздно.

Некоторые из них развязывали войны не считаясь с ценой, а в результате их самих казнили.

Я не знаю всей правды, но одно могу сказать точно.

Они придумали себе оправдание и пытаются уничтожить нас.

— Наофуми, перемирие. Мне нужна твоя сила, — не найдя, что возразить Архиепископу, обратился ко мне обомлевший Мотоясу.

— Какая эгоистичная просьба. Только не говори, что уже забыл, как обвинял во всём меня. И вообще, ты хоть помнишь, сколько раз я до тебя достучаться пытался?!

Я не спущу ему с рук то, что он как последний болван разряжал в меня все свои навыки и отказывался слушать.

И вообще, он до этого самого момента искренне верил в существование промывающего мозги щита.

— Прошу тебя! Я должен... почтить их память. Я не могу простить его!

— Да-да. Вот и дерись с ним в одиночку.

Даже не смей говорить, что забыл о том, сколько я из-за тебя натерпелся.

— Неужели ты не поможешь мне? Неужели он тебя совершенно не беспокоит?!

— Ещё как беспокоит. Я собираюсь во что бы то ни стало сделать из него кровавое месиво. Но при этом, Мотоясу, я не обязан помогать тебе.

Атака сломала клетку, и сейчас самое время сесть на Фиро да бежать со всех ног.

Прости, Фитория, но даже если мы помиримся, поверить ему я не смогу.

И я, пусть и не совсем всерьёз, хочу ему кое-что сказать.

— И вообще, — я показал Мотоясу направленный вниз большой палец и улыбнулся. — Сдохни, чёртов болван, думающий одной только промежностью.

— Ах ты-ы-ы-ы-ы! — Мотоясу, пошатываясь, занёс кулак.

— Ты уверен, что хорошо подумал, прежде чем меня ударить?

Сейчас у меня активен Щит Гнева. А значит, его атака может спровоцировать Проклятие самосожжения, которое его и добьёт.

— Гх...

Конечно, я бы не дал ему сработать, чтобы не задеть Рафталию, Фиро и Мелти.

— Как я и предполагал, Самозванец и Демон Щита не ладят друг с другом.

— Нашёл кого «другом» называть.

— Заткнись! Ты мне не нужен! Я сам его убью!

— Хе-хе-хе, ты всё ещё надеешься, что сможешь победить меня?

Архиепископ улыбнулся и приказал одному из своих слуг принести оружие.

Это ещё что такое? Похоже на крупный меч...

Он сверкает серебром и богато изукрашен... выглядит очень круто. Вот только из самого центра его торчит четырёхугольный драгоценный камень, который мне чем-то не нравится. В целом он производит впечатление... этакого святого меча, вроде тех, которые находишь ближе к концу игры.

— Э... это же...

Сука и Мелти дружно побледнели.

— Наофуми! Будь осторожен, это...

— Начну я с Демона Щита. Да падёт на тебя кара Божья, — провозгласил Архиепископ и, не обращая внимания на расстояние, быстрым взмахом опустил меч.