Пёс задумался, чисто по-собачьи склонив набок голову. Потом открыл пасть и со вздохом проворчал:

- "Зовут, зовут... По-всякому зовут. "Хороший собака" зовут. "Где эту чёртову псину носит!" зовут. Тётямаша зовёт: "Бурашечка, иди ешь!" А МОЙ зовёт: "Буран, ко мне!" Вот, сами смотрите - как зовут", - выпятил он грудь и на ней обнаружился, вынырнув из шерсти, кругляшок тёмно-жёлтого металла с выбитыми буквами, подвешенный на кожаном шнурке. Детвора едва лбами не стукнулась, сунувшись одновременно посмотреть.

- Шо-то написана! - сделал открытие Борька.

- Ой, а я ищё не все буковы знаю, - загрустила Лёлька.

- Дай я! - отодвинул товарищей Витька и с серьёзным видом поднёс медальон к глазам. - "24 ПО", - прочитал он, - "Бу-ран". Ищё каки-то цифры...

- О! Тибя же Бураном завут! - сообразила детвора и тут же вознамерилась употребить приобретённые знания на практике: - Буран, сидеть! Буран, лежать! Буран, голас!

- У-у-у-у! - тоскливо выдал в пространство пёс, окружённый заботой и вниманием.

- Бурашка харо-о-оший... Буранчик ла-а-апочка... Бура-а-а-анчик... соба-а-а-ака... - шесть ручонок погрузились в густую шерсть, безжалостно лаская и немилосердно тиская и чухая. "Лапочка" стоически терпел, только встряхивался и отворачивался от самых назойливых поползновений, как то: показать зубки, открутить ушки, дать каждому по лапе, причём одновременно, и - "отдай, дурак, это мой хвост, я первая вилять заняла!". Потому что понимал - доказывать, чей это на самом деле хвост уже бесполезно. Кутя-а-ата!

Наконец, банда натешилась и стала замечать другие развлечения, кроме терзания "братьев меньших". Хотя, не заметить загадочно облупленную коробку недостроенного кинотеатра было сложно. Она высилась в центре стройплощадки, как старинный замок, окружённый недоштурмовавшими его войсками со всякой штурмовой техникой и приспособлениями. Полазить там было для Борьки мечтой жизни. Это было даже интереснее собаки.

- Идём на кинотятр! - загорелся он идеей.

- О! На кинатятр! - немедленно воспылали энтузиазмом остальные члены банды.

Только собака не воспылал. Больше того, попытался с чего-то загасить активность малышни, взгавкивая и поскуливая за их спинами. А когда это не помогло, просто ухватил Борьку за штанину.

- Пусти! Ты чиво?! - задёргался тот, балансируя на одной ноге, но Буран не только не пустил, а ещё и потянул на себя. Борька не удержался и шлёпнулся на попу. Пёс оставил Борькину штанину и метнулся к Лёлькиному платью.

- Ай, Буранчик! Дурак, порвёшь! - затрепыхалась она, "заякоренная" в четыре лапы.

Видя такое дело, рассудительный Витька остановился сам.

- Кажицца, Буран не хочит, - озвучил он нервное поведение пса.

- "Не хочет! Не хочет! Не хочет!" - буркнул Буран, как только выплюнул из пасти измочаленный край платья.

- И чиво хватацца, сказать словами ни мог? - обиделась Лёлька. Пёс только выразительно на неё посмотрел, мол, ожидать от собаки "словами" - это ты, девочка, вообще загнула.

- А давайти... давайти... - задумался Борька, оглядывая поле деятельности, и нашёл, что хотел: - Идём на трактар!

Собака был моментально забыт, а всё воображение занял мощный, тяжёлый даже на взгляд бульдозер, больше похожий на подбитый танк. Рядом торчала такая же "подбитая" железная будка. Борька быстро туда доскакал через грязь, и перво-наперво, зачем-то попытался взять штурмом гладкий литой щит, но сорвался и с полуоборотом шлёпнулся на землю, больно шандарахнувшись бедром о металл. "Уййй!.." - потёр он ушибленное место. Однако, рассиживаться было некогда - следом подтягивалась вся банда.

- Оба-на! - обрадовался Витька и с ходу вознамерился повторить подвиг товарища, но поступил рассудительней - сначала забрался сбоку на балку. Борька оценил преимущества и тоже полез на балку:

- ВГАВ-ррр! - догнало его сзади, и собачий нос ткнулся в попу. - "Ну куда?! Ну зачем вы туда полезли?!" - проскулил пёс, стоя на задних лапах, а передними загораживая Борьке проход.

- Мы на ту сторону перелезим! - похвастался тот, а Витька, уже перебравшийся на фронтальную часть, напряжённо пропыхтел:

- Тут можна протти!

Пёс рванулся было туда, но сзади раздался восторженный визг Лёльки:

- А я тожи к вам!

-РГАУ! "Ты-то куда?!" - кинулся пёс обратно, но девчонка уже забралась на гусеницу, а там - чтоб уж далеко не ходить - полезла на крышку двигателя, зависая при этом едва не вниз головой.

Буран жалобно заскулил и заметался, пытаясь всех проконтролировать, но явно не успевал. Тогда он в отчаянии сел на хвост и принялся гулко и методично лаять в пространство. Такая демаскировка подействовала. Банда прекратила подрывную деятельность и пристыжено спустилась на землю к своему четвероногому няню. Пёс перестал, наконец, сотрясать воздух и устало дыша, прилёг на брюхо. Лёлька немедленно пронялась сочувствием.

- Харо-о-оший... харо-о-оший... Бурашка ла-а-апочка... Буранчик ахраняит!

Постепенно извинения были приняты и в качестве знака благосклонности подставлено брюхо - грязное и, наверное, блохастое, но кого это интересует! Сюсюканье над "хорошей собачкой" многократно усилились. Однако, Борьку эти "сюси-пуси" не интересовали.

- А давайти играть в танкистав! Чур, я буду Янэк! - побыстрее забил он главную роль и посмотрел на друга.

- А чур, я - Гусьлик! - поторопился забить Витька и посмотрел на подругу.

- А чур ловит кур, - и не думала торопиться забивать Лёлька, с достоинством неся свою исключительность. - Правда, Шарик?

- "Пррравда, Марррусечка", - с ворчливым вздохом поддержал Буран.

- Ой! А ты тожи танкистав знаишь?!

- "А как же! Танкиста Шарика каждая собака знает", - гордо сообщил собака.

- Сабаки тоже тиливизар смотрят?!

- "А что это?"

- Эта такая каробка. Она светицца и там гаворят всякое.

- "А! Это куда все смотрят и гладить забывают? Не, не смотрим. Мы с вашими кутятами играем".

- О, играим! - опомнилась Лёлька. - Чур, мы с Шариком в штабе вас ждём, - ткнула она пальцем в перекошенную будку, - А вы, кабутто, к нам приедите!

- Ты жыж Маруся?.. - засомневался Витька.

- И чиво?

- Маруся с разведчиками, а в штаби - Лидка.

- И чиво! Буду и Лидка, и Маруся, - отмахнулась Лёлька.

- Тагда я, чур, буду танкам вадить! - ухватил суть Борька.

- А танкам Григорий водит... - всё ещё упрямился правильный Витька.

- А я буду и Григорий!

- Тогда я, чур, из пушки и з пулимёта стрыляю! - оценил, наконец, новые возможности Витька и сразу приступил к их реализации: - БУ-УХ!.. Ты-ды-ды-ды!..

Ну, как говориться, роли определены, задачи поставлены - за работу товарищи: "Бух! Бух!.. Ты-ды-ды!.. Шарик, ищи Янэка!.. Гав, гав!.. Вжжжы!.. Бэмц-будымц!.. Шарик, ко мне!.. Бым! Бым! Тудух!.. Вжы-ы-ы!.. Ой, Шарик раниный, нада перевизать!.. Ау-у-у!"...

Пока они так развлекались, на стройку стали просачиваться разнообразные тёмные личности откровенно бандитского вида, хотя и детской наружности. Стая пацанов оккупировала экскаватор, и его теперь можно было считать потерянным для посещения - там началась своя "войнушка". Кучка любителей приключений направилась к зданию, намереваясь вдоволь полазить в тёмных переходах. Другая кучка, видимо, любителей острых ощущений, затеяла ловы на стопках бетонных плит - мало того, что бетонных, так ещё и с арматурой, торчащей в самых неожиданных местах. Некая банда начала присматриваться уже и к бульдозеру.

- Эй, малявки! Валите отсюда, здесь наше место!

Борька промолчал, понимая всю бесперспективность связываться со старшими пацанами. Витька тоже промолчал. Не промолчала Лёлька.

- Сами валите! Правда, Буранчик?

- Чё?!! Чё ты, мелкая, сказала?! У ну, дуйте отсюда пока...