_____
А в детском садике "Солнышко" наступил "тихий час". Наступить наступил, но тихим никак не хотел становиться.
- Всем спать! Всем спать! - как заклинание повторяла воспитательница, пышным белым "ангелом" обходя раскладушный табор, раскинувшийся на ползалы. - Все уже спят! - с убеждённостью гипнотизёра внушала она, но всё тщетно.
Ёрзанье, скрипенье и перешёптывание смолкало было, но едва она переходила дальше, как всё возобновлялось опять и с новой силой. Мало того, кто-то с кем-то уже что-то не поделил и воодушевлённо пинался руками и ногами. В другом конце кому-то стало тоскливо и захотелось поплакать. В третьем, начали меняться подушками...
- Спать, спать. А ну - прекратили баловаться!
- А он первый начал!.. А он сам начал!..
- Спать, я сказала!.. Так! Быстро положили подушки, а то совсем отберу.
- А они ищё адиялки паминяли... Ябида-карябида!.. Сам - карябида!..
- Легли и накрылись - и чтобы я ни слова не слышала!.. Сейчас, сейчас, Леночка, уже иду! Что случилось, маленькая?
- К маме хоцю-у-у!
- Мамы сейчас нет. Мама сейчас на работе...
- А я уже хоцю-у-у!
- Мама вечером обязательно придёт...
- А я писять хоцю-у-у!
- Ну тогда вставай и пойдём...
- И я хочу!.. И я!.. И я!.. А я быстрее - я какать!.. И мы хотим...
- ТИХО! НАКРЫЛИСЬ ОДЕЯЛКАМИ! И ЧТОБ НИ ЗВУКА! - страшным голосом закляла малышню воспитательница и стала отступать к выходу, шаря глазами по рядам постелей, словно оттуда могли выпрыгнуть дикие звери. Только выйдя и прикрыв дверь, она вздохнула свободнее и позволила себе повернуться к детям спиной:
- Тоня-я-я! То-о-онь! - громким шёпотом позвала она. Ответа не последовало, только из помещения дальше по коридору раздавались звуки льющейся воды и стук посуды. Воспитательница прошла два шага и настойчиво возвысила голос: - Антонина! Тонь! То!-Ня! То-о!..
Неожиданно боковая дверь распахнулась и оттуда буквально вывалилась другая воспитательница в серо-синем халате технички. Едва успев схватиться за косяк, она затормозила падение, взбрыкнула по инерции ногой и стала поперёк коридора в позе "где горим?!".
- Шо?! Шо стряслось?! - вытаращилась она на первую.
- Ай! - отшатнулась та. - Тонь, ты сдурела - так вылетать?!
- А ты чего орёшь?!
- А ты чего не отзываешься? - огрызнулась первая воспитательница и тут же нажаловалась на своих воспитуемых: - Они опять не спят! Иди, уложи уже.
- Так я посуду...
- Ладно тебе, домою, - отмахнулась она. - У тебя усыплять так здорово получается!
- Ну, Наташ-а-а!..
- Ну, Тоня-а-а!..
- Ладно, иду уже, - согласилась Тоня, вытерла об халат руки и с кислым выражением направилась в залу. Но едва она взялась за ручку двери, как её широкое лицо с несолидной "пимпочкой" носика и смешной рябью веснушек вдруг резко набрало важности, а во взгляде появилась сталь.
- Кто у нас ещё не спит? - сурово вопросила она с порога.
- Я!.. Я!.. Мы!.. - ничуть не испугавшись, отрапортовали с раскладушек и через секунду вся группа повскакивала на постелях. - А Серёшка дирётса!.. А я писять хоцю!.. А можна попить вадички?.. А я тожи хочу!.. Можна вытти?.. Тёть-тоня, а ты расскажишь сказку?.. Расскажи!..
- Ти!-Ха! - погасила огонь энтузиазма Тоня. - Вы чего расщебетались? Хотите чтобы заведующая пришла? А?
- Не-е-е!.. Не хотим!..
- Тогда подняли руки, кто в туалет? Ага! Ты, ты и ты - быстро туда, а остальные ждать. Ждём и тихо-о-онечко слушаем сказку, да? Значит так...
"За полями, за лесами,
За широкими морями,
Не на небе, на земле
Жил старик в одном селе..."
Через полчасика вся зала, убаюканная размеренным речитативом, уже вовсю сопела в две дырки. Тоня свернула историю Горбунка, поправила кое-где одеяльца и тихонько вышла. И тогда у самой дальней стенки поднялась над подушкой голова.
Если бы у Борьки спросили, что он любит больше всего, он бы ответил совершенно определённо - где-то лазить! На дереве, на крыше, в подвале... и чем темнее, грязнее и загадочнее, тем лучше. Едва дождавшись, когда воспитательницы угомонятся их убаюкивать, он приподнялся и оценил обстановку.
- Витька-а-а... - На соседней кровати сейчас же поднялась такая же голова. - Лезем?
- Давай! Только - тссс... тихо...
Но тихо сползти с раскладушки не смог бы даже знаменитый Чингачгук. Предательские пружины заскрипели, заябедничали и, конечно, разбудили Лёльку.
- А вы куда? - распахнула она глаза, как два прожектора охраны. Застуканные нарушители режима замерли.
- Никуда. Спи.
- Сам спи.
- Ну, тогда не спи.
- Сам не спи.
- Лёлька, шо ты хочишь?!
- А вы куда?
- Нику... - Борька понял, что сейчас пойдёт по второму кругу, но от вредной девчонки не отвяжется, и предложил компромисс: - Мы - в разведку, а ты пастой на стрёме, ладна?
- Неладна. Я с вами хочю.
-Ты ж не умеишь!.. - начал было возмущаться Борька, но товарищ его перебил.
- Пусть идёт, - шёпотом посоветовал он. - Толька слышь, ты мелкая, впирёд лезь. Давай, спускайся, мы - за табой.
- Не-а, я лучче на стрёме полежу, - сразу "согласилась" та. - Толька, чюр, патом расскажите?
- Расскажим-расскажим, - отмахнулся рукой Колька, словно так и думал. - Мы пошли...
Под раскладушками было классно! Таинственное, подсвеченное сверху подполье, сплошь перегороженное алюминиевыми ножками и придавленное низким, провисающим то и дело "потолком", было просто создано для тренировки настоящего разведчика. А чем должен заниматься настоящий разведчик? Конечно, разведывать...
- На калидор, - тихо скомандовал Борька, оглядываясь через плечо.
- На каридоле застукают... - так же тихо засомневался Витька, прижавшийся к полу чуть сзади.
- Не дрефи, тока послушаем.
- А кто дрефит...
И даже вопроса не возникало, зачем вообще пыхтеть, мучиться, ползти, под раскладушками, вытирая пузом всю пыль с пола, а потом с риском для жизни заглядывать в коридор и подсматривать за воспитательницами. Потому что настоящий разведчик не задаёт вопросов, настоящий разведчик совершает подвиги. Поползли!
Долго, бесконечно долго тянется время в тесном подкроватном мирке. Усталые мышцы дрожат от напряжения, то голова, то попа чиркают по брезенту провисающих постелей и тогда приходиться замирать, ожидая глупых вскриков и возни сверху. Но сверху всё остаётся спокойно, только слышится сопение и всхрап уморенных одногруппников. Обыденные звуки, обычные люди... Они даже не подозревают, что под их раскладушками крадутся сейчас те, для кого обычная жизнь по распорядку - непозволительная роскошь, а послеобеденный сон - только повод для настоящей, тихой но героической работы.
Наконец, показался край раскладушечного "потолка". Последнее усилие, и можно дать себе чуть-чуть передохнуть перед рывком через открытое пространство. Борька оглянулся проверить, как там товарищ, но сказать ничего не успел. Неожиданно из коридора раздались гулко отдающиеся по полу шаги и скрипнула дверная ручка. Борька припал щекой к напастованным доскам, чувствуя, как колотится в паркет сердце.
- Спят, - раздался над их головами шёпот тёти Наташи.
- Проходи, не стой, - ответил ей такой же шёпот тёти Тони. - А то не успеем чайку попить.
- Успеем. Укатала ты их основательно.
Едва не под носом замерших разведчиков прошаркали тапочки воспитательниц и осторожно хлопнула дверь бытовки. Оттуда раздались чуть осмелевшие голоса, стук и звяканье посуды. ФУХХХХ!.. Чуть не спалились. Теперь можно было и оглядеться.
- Живой? - приподнявшись на локтях, глянул через плечо Борька.
- Живой, - как эхо отозвался Витька.
- Лезим дальше?
