Один торговец, нагрузив хлебом свой корабль в Италии, перед отплытием увидел во сне Николая Чудотворца, который приказал ему отвезти хлеб для продажи в Ликию и вручил ему в виде задатка три золотые монеты. Проснувшись, купец увидел у себя в руке вручённые ему во сне Николаем Чудотворцем золотые монеты. После этого он счёл своим долгом исполнить волю святого мужа, явившегося ему во сне, и отплыл в Миры, где и распродал свой хлеб, рассказав о своём видении. Граждане Мир, узнав в явившемся купцу муже своего архипастыря Николая, вознесли благодарность Господу и Его Угоднику, напитавшему их во время голода.
Глава 7
Пользуясь уважением и влиянием за свою святость, Николай ещё при жизни прославился как умиротворитель враждующих, защитник осужденных невинно и предстатель и избавитель от напрасной смерти.
Предание сохранило случаи умиротворения им враждующих и заступничества за осужденных невинно.
В царствование Константина в стране Фригии (лежавшей на север от Ликии) вспыхнул мятеж. Для устранения его Константин отправил войско под начальством трёх воевод - Непотиана, Урса и Ерпилиона. Последние отплыли с войском на кораблях из Константинополя и, вследствие сильного морского волнения, не доплыв до Фригии, остановились в Ликии, у Адриатского берега, где был город.
Море продолжало быть неспокойным, и им пришлось здесь остановиться на продолжительное время. Между тем у войска стали истощаться припасы. Поэтому воины часто сходили на берег и, пользуясь силой, обижали жителей, отнимая у них припасы. Жители возмущались подобным насилием, и вот в местности, носившей название Плакомата, произошла схватка между воинами и жителями.
Едва Николай услышал о том, что произошло в Плакомате, как поспешил туда для усмирения мятежа. Весть о прибытии всеми почитаемого Божьего Угодника прекратила споры между той и другой стороной и собрала навстречу ему как жителей возмутившегося местечка, так и виновников мятежа - воинов с воеводами во главе. Узнав от последних, что они держат путь во Фригию для усмирения мятежа, Николай уговорил их восстановить тишину и повиновение в своём войске и не позволять ему обижать местных жителей, причём пригласил их в город и угостил.
Умиротворив враждовавших в одном месте, Божий Угодник почти одновременно явился защитником осужденных невинно в другом. В то время как он находился в Плакомате, сюда явились к нему из Мир горожане, прося его о заступничестве за трёх ни в чём не повинных их сограждан, которых градоначальник Мир Евстафий, подкупленный завистниками этих людей, осудил на смерть. При этом они прибавили, что этой несправедливости не произошло бы, и Евстафий не решился бы на столь беззаконный поступок, если бы архипастырь находился в городе.
Услышав об этом поступке градоначальника Мир Евстафия, Николай поспешил в Миры, чтобы успеть освободить незаконно присужденных к смертной казни, и попросил следовать за собой также и трёх царских воевод. Когда Николай прибыл в местечко, называемое Лев, ему сказали, что обвинённые уже выведены на Диоскурово поле для смертной казни. Ускорив шаги и достигнув церкви святого Крискента, Божий Угодник увидел поле, покрытое народом, окружавшим обвинённых. Они были готовы к смертной казни: руки у них были связаны, лица закрыты, колени преклонены, и обнажённые шеи протянуты в ожидании удара. Казалось, что человеческая помощь была немыслима. Но в этот момент является к месту казни Николай и, вырвав из рук палача обнажённый меч, бросает его на землю и освобождает осужденных невинно. Никто из присутствовавших не осмелился остановить его: все были уверены, что всё, что он делает, делает по воле Бога. Освобождённые от уз три мужа, которые уже видели себя во вратах смерти, плакали слезами радости, и народ славил Божьего Угодника за его заступничество.
В это время к месту казни пришёл и начальник города Евстафий, по приказанию которого должна была состояться казнь осужденных невинно. Видя правоту Божьего Угодника и осознавая собственную виновность, за которую он мог потерпеть наказание от царя, Евстафий припал к ногам Николая, умоляя его о прощении. Но он не хотел признать себя виновным в преступлении и свою вину в нём сваливал на двух городских старейшин - Симонида и Евдоксия. Такая ложь не укрылась от Божьего Угодника, который ввиду упорства Евстафия хотел донести на него царю и угрожал ему муками на том свете за несправедливое управление. Наконец Евстафий сознался, что осуждение на смерть трёх невиновных граждан - его дело, и со слезами раскаяния просил Николая о прощении. Раскаяние Евстафия было принято Божьим Угодником, и он простил его.
Присутствовавшие при этом воеводы царя дивились ревности и власти Николая, не подозревая, что им он некогда окажет такую же защиту, как трём сужденным невинно гражданам города Миры. Напутствованные на дорогу благословением святителя Господа, они усмирили мятеж во Фригии и с радостью от успешного выполнения поручения царя возвратились домой. Царь был доволен скорым усмирением мятежа во Фригии и осыпал военачальников дарами и почестями.
Расположение царя к трём военачальникам возбудило в сердцах их врагов зависть, и они решились погубить их. Для этого они оклеветали перед Константинопольским градоначальником Евлавием осыпанных царскими милостями военачальников в измене царю и желании свергнуть его с престола. Подкупленный золотом Евлавий внял их клевете и уверил в её правдивости царя. Последний, возмущённый такой неблагодарностью только что облагодетельствованных им воевод, велел заключить их в узы и бросить в темницу.
Некоторое время спустя враги военачальников, опасаясь, как бы ни раскрылась их клевета при расследовании дела, новыми подарками склонили Евлавия к тому, чтобы он испросил у императора позволение на немедленную смертную казнь военачальников. С унылым лицом и печальным взором явился градоначальник к царю. "Ни один из заключённых не хочет покаяться, - сказал он царю. - Напротив, они пребывают в своём гнусном намерении против тебя и питают к тебе злобу. Повели, царь, казнить их, чтобы они не выполнили своего злого умысла против тебя". Введённый вторично в заблуждение, император разгневался и приказал на следующее утро казнить военачальников. Первым передать несчастным узникам эту весть выпало на долю сторожа темницы. Последний сожалел о случившемся, уверенный в невиновности приговорённых к смертной казни, и оплакивал предстоящую разлуку с ними. "Лучше было бы, - говорил он им, - если бы я не познакомился с вами, не наслаждался бы беседой и трапезой с вами: тогда я не страдал бы так от разлуки с вами, не болел бы за постигшую вас напасть, и не было бы такой скорби в моей душе. Завтра мы разлучимся друг с другом. Горе мне! Эта разлука будет окончательная, навсегда, навеки. Никогда больше не увижу я вашего возлюбленного лица и не услышу ваших прекрасных и мудрых речей. Утром назначена ваша смертная казнь. Сделайте теперь заблаговременно завещание о вашем имении. Завтра уже будет поздно".
Узнав о своём смертном приговоре и не зная за собой ничего дурного, военачальники пришли в отчаяние: они терзали на себе одежду и рвали свои волосы. "Какой враг позавидовал нашему житию? - говорили они. - За что мы умираем, будто злодеи? Что мы такое сделали, за что нас следовало бы казнить?" При этом они призывали в свидетели своей невиновности всех своих родных, знакомых и Бога.
Один из военачальников, Непотиан, вспомнил о Николае, избавившем от смерти трёх несправедливо осужденных граждан города Миры. В надежде, что Защитник невинных не оставит и их без помощи, они обратились к Господу с молитвой о заступничестве через Николая: "Боже Николаев, тогда избавивший трёх мужей от напрасной смерти, призри ныне и на нас, ибо у нас нет помощника среди людей. Поднялась на нас великая напасть, и нет никого, кто бы избавил нас от неё. От страха у нас замирает голос, и язык от огня страданий прилипает к нашей гортани, так что мы уже не можем приносить Тебе обычной молитвы. Господи! Возьми нас из руки тех, которые ищут наших душ. Уже завтра хотят нас казнить: поспеши нам на помощь и избавь нас, так как мы не заслуживаем позорной смерти".
