- Офигеть... - выдохнула я. И пошла по высокой траве наискось к двум деревьям боярышника. Именно там начинается тропа.

Кошка теперь шла за мной, несколько раз она скользнула у самых моих ног, огибая их восьмеркой. Потом куда-то исчезла. Я остановилась у двух деревьев. Постояла, глядя в небо, еще светлое от недавно догоревшего заката. Путь на запад. И вместе с тем - это рядом. Только шагни. Почувствовала - на горке, которая темнеет в центре дворика, сидит нелепая фигура то ли старушки, то ли девчонки. Я медленно пошла туда.

- Ну что? - глаза Рябины горели в сумерках, словно светляки в том лесу, что я видела. И я, уже без всяких оговорок, - ведь не первый уже раз, второй! - отрапортовала.

- Тропа в лес. Огромный и... такой... слов нет, какой лес.

Рябина быстро-быстро закивала.

- Значит, она соединила тропы, - непонятно сказала Рябина.

Я стала рассказывать про лес. Кажется, я говорила громче обычного, или во дворе было так тихо, что мой голос разнесся далеко. На втором этаже трехэтажного дома стукнула рама и послышался девичий голос:

- Ой... Стекло... Блин...

Кажется, какая-то девушка в своей квартире надавила на стекло, и оно то ли вылетело, то ли треснуло. И у меня было твердое ощущение, что она нас слышала.

Сергей

Вечером в воскресенье соседка Лера со второго этажа позвонила мне: нечаянно высадила раму в окне, а во всем доме попросить некого починить. Лере было за двадцать, она увлекалась ролевыми играми, а знал я ее хорошо потому, что - мир тесен! - ее друг работал в нашей конторе. Он был еще и любителем-фотографом и иногда показывал на работе фотографии и с ролевых игр и причудливые виды города. В их тусовке у моего коллеги был ник Геральт, а в народе это преобразили в Герыча. Каково было игровое имя у Леры, я не знаю.

- Как тебя угораздило так надавить на стекло? - спросил я. - Лучше довериться специалистам, знаешь. Я криворукий... Ты что, хотела выйти в окно?

Лера смущенно фыркнула.

- Я заслушалась... во дворе разговаривали... на горке.

- Что, алкоголики на горке говорили о Канте и Гегеле? Или ты узнала что-то новое из обсценной лексики?

- Да нет... не алкоголики. Две девушки говорили. Про лес... И что тропы соединились... А я же знаешь... У нас такие разговоры иногда бывают. Про пути в другой мир.

- И сама открыла путь, - кивнул я на раму. - А Герыч-то где?

- Он на игре, до завтра не вернется.

Это означало, что чинить раму должен я. И, еще раз подчеркнув, что я криворукий, все же взялся за дело, и к полуночи кое-как сделал.

Мы с Ритой не поссорились, хотя моя подростковая истерика в первую встречу вполне могла создать мне репутацию изрядного чудака на букву М, и удивляюсь, что не создала. Но нет, мы продолжали общаться в привате и даже в скайпе, правда - чатом, а не по видео. Основных тем было две: дворовые гномы и, как ни странно, моя сестра. Мир праху ее. Я рассказывал - Рита слушала. И вот в среду вечером мы встретились, чтобы посетить печальной памяти двор моего детства. Странно, что Рита шла на такие авантюры, странно, что я ее на них звал. А впрочем, нет. Наверно, если бы это были свидания, сталкинг по заброшенным дворам был бы неуместен. Но это была не влюбленность (ладно, пусть не в дочери, но в очень младшие сестры она мне годится), и даже не дружба, а что? Я бы не смог назвать. Смешно, но скорее всего это называется "общее дело". Встретились мы снова на ступенях кафетерия. Рита пришла с гитарой в чехле, объяснив, что потом идет на квартирник. И времени у нее очень мало, ну вот всего полчаса. Я, конечно, гитару понес, и через пятнадцать минут мы оказались во дворе. Ветер, солнце, полынь, пустота. Кажется, люди покинули эти дома, и здесь больше никто не живет. Но по лавке у подъезда важно расхаживал туда-сюда лоснящийся полосатый кот.

Мы прошли взад и вперед, обошли двор по периметру. Рита молчала, то и дело откидывая с лица волосы тонкой рукой в кожаном браслете. Она казалась настороженной, как будто кралась по следу зверя. Или сама заметала следы.

- Вот там была лавочка... И там мне казалось, что сестра ко мне приходит и разговаривает, - понизив голос, говорил я. - А за домом был палисадник бабушки. Она очень любила сад, раньше, в другом городе, в молодости, у нее был сад. Но тут у нас сада не было... Дачу родители снимали. И вот она устроила садик под окном. Я помню слова: дельфиниум, аквилегии, все такое. А под конец лета - золотые шары и вот такие мальвы.

- Знаю, выше вашего роста, - впервые за эту прогулку улыбнулась Рита. И снова стала сосредоточенной. - А где... с сестрой случилось это?

Я показал:

- Там, за домом, где сейчас стоянка. Когда я стал себя помнить, качелей уже не было. Их убрали сразу, как это все стряслось...

Мы обошли дом и увидели бурьян на месте бабушкиного садика.

- Ну что? Пойдем пить кофе? - спросил я.

Рита помотала головой.

- Нет, меня правда ждут, но знаете... выходите сегодня вечером в скайп. Ладно?

Она ушла, взяв гитару, а я остался за своим собственным бывшим домом. Я снова обошел его и оказался около своего бывшего подъезда. Сел на лавочку. Неужели опять явится призрак? Мне стало неуютно, тоскливо и тревожно. На лавке напротив сидела незнакомая женщина моих лет, с русыми волосами до плеч, расчесанными на прямой пробор, и рассеянно гладила кота. Из новых жильцов? Я, наверно, задержал на ней взгляд дольше, чем следовало, и она вопросительно улыбнулась.

- Я здесь раньше жил, вот шел мимо, и... - невнятно забормотал я. - А вы теперь, видимо, живете. Давно здесь не был...

- Да нет, - ответила дама. - Я тоже тут не живу и никогда не жила.

- В гости пришли? Тут как-то странно теперь с домофоном. Вернее, его нет, а есть ключи от двери у жильцов... Если заранее не созвониться, не попадешь. Вы позвоните вашим, к кому пришли. Вам ведь надо дверь открыть?

- Дверь... только не эту, - отозвалась тихо погруженная в себя дама. - Двери весны...

- Что? - я взвился, как ужаленный оводом буйвол. Даже кот вздрогнул и прижал уши.

- Н-ничего... - оторопела женщина. И, чуть помолчав, и, видимо, придя в себя от моего взрыва, спросила:

- А что?

- Двери весны, двери лета, врата зимы, портал осени... что еще бывает? - тихо спросил я.

- Да Господи, не знаю я, что бывает, - леди подняла брови. - Я, видимо, задумалась вслух, вот и все.

- А "двери весны" - это вы случайно, да, сказали? Просто так? Метафора? Стихи? - с надеждой спросил я.

Дама еле заметно качнула головой. Мол, ну что привязался.

- Вам что, это что-нибудь говорит? - спросила она.- Я сама эти слова придумала. То есть... это название. Я нигде его не встречала раньше. Оно просто придумалось.

- Я слышал другое - "двери лета". Ну и подумал, может, они связаны...

- А куда вели двери лета?

- Судя по тому, в каких обстоятельствах... то вели они в загробный мир. Поэтому я и так отреагировал.

- Это какая-то книга? - попыталась догадаться моя собеседница.

- Ну... наверно, - это был идеальный способ закончить разговор. Не буду же я рассказывать незнакомке всю мою историю. Но мне очень хотелось понять, откуда такое совпадение. Или, может быть, как раз у нее - выражение из книг, и я зря так заметался. Да и она не проявляет особого интереса. Для нее это не совпадение. Значит, мне показалось.

Я поднялся с лавки, сам чувствуя, как я тяжело и неуклюже это делаю.

- Ладно, я пойду, извините, хорошего дня, - сказал я.

- Хорошего дня, - женщина улыбнулась.

И когда я уже сделал несколько шагов, услышал в спину:

- Извините... постойте... на минуту. Вас случайно не Сергей зовут и вы случайно не из двора на Лобачевского? Такого... где горка.

В нашем районе теперь можно найти и несколько приличных кофеен, не только кафетерии с пластиковыми стаканчиками, которые потом можно выносить во дворы и там бросать. У нас стали появляться и очень уютные заведения, и мы с Ниной (так ее звали) пристроились в уголке одного из них. Кофейня столов на пять называлась "Чайная номер один", оба ее окна выходили в зеленый двор, на одном окне висела, видимо, еще с прошлой зимы имитация рождественской звезды из ИКЕА. Полочки на стенах украшены были вазочками с лавандой и вереском. Между нами стоял чайник с имбирным чаем, и у каждого - по чашке капучино.