*

Гарри откинулся на спинку кресла. Опять одно и то же. Проверка домашних заданий, уроки, объяснения, как спичку превратить в иголку, а живой фамильяр в вазу для цветов. А сегодня ещё занятия с отстающими. Двое первокурсников-гриффиндорцев плохо успевали не только по трансфигурации, но и по остальным предметам. Они были маглорожденными, сначала школа волшебства просто шокировала их. Да и магами они были слабенькими, Гарри чувствовал их потенциал. Северус рассказывал, что Тёмный Лорд мог запросто определить сильный перед ним маг или слабый. Ну, теперь и Гарри может. Зачем брать из магловского мира откровенно слабых грязнокровок? Кем они станут, окончив школу?

Юноша поражался Драко, который охотно обучал ребятишек. Гарри как-то посетил один из его уроков для первокурсников. Половину урока Драко потратил на то, чтобы объяснить, как правильно резать мяту для перечного зелья. Он подсаживался буквально к каждому ученику и показывал, как правильно держать нож, какую дощечку для резки взять, говорил, какой котёл выбрать. Поттера поражало, как ласково и спокойно Драко разговаривал с маленькими неумехами. Это вам не Снейп, перед уроками которого от страха тряслись все, кроме слизеринцев.

Но Гарри не хотел и не мог каждый день по несколько раз повторять одно и то же, вдалбливая знания в двоечников или лентяев. Хотя был один класс, занятия с которым доставляли истинное удовольствие. Тот самый класс, который создал взбесившуюся лошадь. Ребятишки подобрались сильные, программу второго курса они осваивали очень легко. И Гарри постепенно стал давать им более сложный материал. Дети и сами рылись в библиотеке, выискивая забытые заклинания по трансфигурации. Заниматься с сильными учениками приносило неизъяснимое наслаждение. Гарри вспомнил, что Люциус как-то рассказывал, что Тёмный Лорд брал себе в ученики молодых людей с сильным магическим потенциалом и охотно посвящал им всё своё время.

Но, в общем, работа преподавателем не доставляла Гарри никакого удовольствия. Скучно, серо, тоскливо. Постоянно одни и те же люди, одни и те же разговоры, учительская, еженедельные педсоветы, неусыпный контроль Снейпа. Северус не отпускал его от себя. В Лондон одному нельзя, в Хогсмид - надо отпрашиваться у любовника. А Северусу с ним гулять некогда, у директора полно обязанностей и забот.

Уже к концу октября Поттер не на шутку заскучал. То ли дело, работать в Министерстве!

Раз в неделю Снейп и Гарри ужинали в Малфой-мэноре. И Гарри с интересом и завистью слушал рассказы Люциуса о том, как ловили и выдворяли из страны албасты, как до сих пор не могут справиться с мангасами, как в недрах департамента контроля магических существ создаётся миграционная служба. Вот это жизнь! И ведь место заместителя Амбридж до сих пор вакантно.

Гарри и два первокурсника с тоской смотрели друг на друга.

- Ну, что выучили, как из спички сделать иголку?

Оба мальчишки отрицательно покачали головами.

- У нас не получается, профессор, - сказал один из них, а затем с отчаянием прошептал. – И зачем я согласился поступать в эту школу?

- Ага, учились бы в нормальной человеческой школе. Там и компьютеры есть. И вообще, там всё понятно, - поддержал его приятель. – Я хорошо учился в человеческой школе.

- Профессор, а нас могут исключить из этой школы и отправить домой? – вдруг с надеждой спросил первый мальчик.

- А вы хотите этого? – удивился Гарри. – Но ведь вам придётся жить без магии.

- Да ну её, эту магию. У вас тут даже электричества нет. Живёте, как в каменном веке. До сих пор пишите перьями. Дикость какая-то!

- Хорошо, я поговорю с директором, - пообещал Гарри.

Вот несчастные ребята! Сейчас октябрь. В магловской школе им придётся догонять за два месяца.

Неужели нет способа определять магический потенциал ребёнка?

Вечером юноша рассказал Северусу об этих двух слабеньких магах.

- Зачем мы тащим в магический мир всех подряд? – возмущался он. – Зачем нам слабые маги? Где они смогут работать после школы?

- Ну, всегда нужны продавцы, официанты, подмастерья портных. Вон, например, Филч уже старый, ему нужен помощник.

- Но зачем им семь лет изучать магические науки? А потом они будут работать на неквалифицированных работах!

- Это последствия политики основателя школы Годрика Гриффиндора. И наш объявленный в розыск Светоч добра полностью разделял эти взгляды.

- Разве нельзя распознавать потенциал ребятишек ещё до поступления в школу? Придумай какое-нибудь зелье, какой-нибудь, например, «Маготест».

Снейп как-то странно смотрел на Гарри.

- В 1979 году Том Реддл сказал мне точно такие же слова. И также обозвал это зелье – «Маготест», - тихо сказал он.

- Ой, я и так знаю, что во мне часть души Тёмного Лорда, значит, и мысли у нас одинаковые, - отмахнулся Гарри. - Так как насчёт теста?

- Я давно разработал его. Но потом Том Реддл исчез, убив твоих родителей. На всех Упивающихся начались гонения, людей бросали в Азкабан только из-за наличия черной метки. Дамблдор тогда отмазал меня, взяв клятву служить ему. А зелье… Оно тогда было никому не нужно. Наш Пресветлый волшебник тащил в Хогвартс чуть ли не сквибов. Я потихоньку продал патент.

- Кому? – завопил Гарри.

- Магам России. Тогда ещё Советского Союза. Теперь в России пользуются моим зельем.

- Как ты посмел? Как ты посмел продать национальное достояние? – прошипел Поттер. – Из-за тебя магический мир обречён на вырождение!

У него вдруг жутко зачесался шрам. В голове была гулкая пустота, а в душе клокотала ярость.

Гарри схватился за лоб и закрыл глаза.

- Продать «Маготест» русским варварам – это предательство, - холодно произнёс он. – Впрочем, ты же и есть предатель. На чьей стороне ты был, двойной шпион?

- Повелитель? - прошептал потрясенный Снейп.

Гарри покачнулся и мягко осел на пол.

- Гарри…. Гарри… - его осторожно хлопали по щекам.

- А? – Гарри открыл глаза. – Что случилось?

Он полулежал в кресле возле директорского стола. Немного кружилась голова. В нос ударил резкий запах. Снейп держал перед ним ватку с нашатырём.

- Ты внезапно потерял сознание, - объяснил он, внимательно рассматривая юношу.

- А, да! Мы разговаривали про твоё зелье. А потом у меня закружилась голова. Жалко, что ты продал патент зелья. Придётся закупать его в России. Как ты думаешь, они согласятся продавать его нам? – затараторил Гарри, доверчиво глядя на Северуса. – Сев, ну чего ты молчишь?

Снейп размышлял. Нет, перед ним Гарри Поттер. Тёмный Лорд куда-то исчез. А ведь было полное впечатление, что сейчас Повелитель заавадит его на месте. И, честно говоря, есть за что!

- Сев, нам нужен этот «Маготест»! Хогвартс должен стать элитной школой для сильных магов! – не мог успокоиться юноша.

- Я думаю, Люциус не согласится закупать зелье у русских. Если он объявит, что отныне при приёме в школу будет проводиться отбор учеников путём проверки их зельем, народ сразу вспомнит, что это идеи Тома Реддла. Какими бы ни были правильными его мысли, Волдеморт вызывает слишком большой ужас у обывателей. И Министру Магии сразу припомнят, что он бывший Упиванец.

Гарри вздохнул. Северус абсолютно прав. Должно пройти много времени, прежде чем люди забудут преступления Тёмного Лорда. Но ведь молодой Том Реддл выдвигал такие правильные идеи. Жалко, что их нельзя осуществить немедленно.

Хорошо хоть, этих двух мальчишек через два дня Северус отчислил из школы и лично развёз их по домам, что-то наплетя их родителям.

Гарри скучал. Ему не хватало общения. Раньше, учась на шестом курсе, он отдалился от прежних друзей, но довольно близко подружился с Драко. А сейчас Малфой был весь в делах. Он то занимался дополнительными занятиями со студентами, то утирал сопли первокурсникам-слизеринцам, которые скучали по дому, то с боем выколачивал из попечительского совета дополнительные средства для своего факультета и лаборатории, то варил зелья для лазарета. Он даже взял себе в помощь ученицу и заключил с ней ученический договор. А вечером Драко учился в своей Академии колдомедицины.