– Кто такой? – полюбопытствовал Карлос у одного из матросов, прибывших с берега вместе с начальством, когда вся группа удалилась.

– Да черт его знает, – хмуро ответил матрос. – Боцман с этим типом пил ром в таверне. Потом к ним присоединились капитан с помощником. Похоже, это владелец какого-то груза и хочет отправить его оказией на Гаити.

– Ясно. Что ж, я не против заглянуть на Гаити. Дюбуа, ведь тебе приходилось бывать на Гаити?

– Конечно. И не раз. Я же три года ходил туда с пакетботом.

– Согласись, там превосходный ром! А какие замечательные красотки! Мулатки-шоколадки, а?!

– Да уж.

– А если нам еще выплатят премию с фрахта – повеселимся вволю! Мне просто не дают покоя те два ящика, что мы подняли на борт. И пусть меня разорвет тигровая акула, если нам не выдадут по дюжине пистолей на брата!

– Мечтать не вредно…

Дюбуа взялся за швабру, опасаясь, что кто-нибудь из начальства застанет его слоняющимся по палубе без дела. Карлос из тех же соображений спустился в кубрик. Матросы, сидевшие на веслах в прибывшей лодке, оставались на палубе, они прилегли на свернутые в бухты канаты у грот-мачты.

Совещание в капитанской каюте длилось около получаса. Когда гость, покидая корабль, шагал, прихрамывая, к трапу, за ним услужливо семенил боцман.

– А ты молодец, Пьер Жерар! – незнакомец остановился у борта возле трапа и хлопнул боцмана по плечу. – Надеюсь, у нас все получится хорошо!

Он говорил хриплым голосом с сильным английским акцентом. Боцман оскалил в улыбке кривые коричневые зубы и не то хохотнул, не то кашлянул:

– Хе, хе!

Потом нахмурился и строго крикнул:

– Жан! Мишель! Что вы валяетесь, черт вас дери! Живо в шлюпку, отвезите месье на берег!

Несмотря на хромоту, незнакомец проворно спустился по веревочной лестнице в лодку вслед за гребцами.

Утром капитан отвел «Удачу» за мыс и бросил якорь на траверсе пустынного берега. Ближе к полудню, как было условлено, началась погрузка. Силами экипажа при помощи шлюпок на корабль было доставлено двадцать больших и довольно увесистых бочек. Их не стали опускать в трюм, разместили прямо на палубе – таково было желание держателя груза. Помощник капитана, исполнявший обязанности суперкарго, велел принайтовать их шкертами к палубе на случай возможной качки. Капитан самолично осмотрел груз и приказал матросам на кабестане поднимать якорь.

Примерно часа через два после окончания погрузки при хорошем галфвинде «Удача» миновала пролив Мартинику, и берега острова постепенно стали исчезать за горизонтом. А едва они полностью растворились в море, раздался возглас марсового:

– По правому борту корабль!

Взглянув в подзорную трубу на появившееся словно из ниоткуда судно, капитан дал команду поднять все паруса и уходить самым выгодным галсом, пусть даже этот курс уводил их существенно южнее. Идущим наперерез кораблем оказался довольно ходкий одномачтовый шлюп, какие часто используют флибустьеры для охоты в водах Карибского моря. На его мачте развевался черный флаг, не оставляющий никаких сомнений в намерениях преследователей. Капитан отдал команду заряжать пушки, а всем матросам достать из оружейной шпаги и пистолеты и готовиться к обороне. Но тут старший канонир доложил, что бочки с порохом продырявлены, а порох в них залит водой.

Погоня продолжалась немногим больше часа, за это время пиратский шлюп приблизился к «Удаче» на расстояние кабельтова. С него прозвучало два холостых предупредительных пушечных выстрела, и одновременно с этим у бочек, размещенных грузом на палубе шхуны, повылетали крышки, и из каждой из них выскочило по крепкому молодцу. Все они были вооружены пистолетами и абордажными саблями. Головорезы, не раздумывая, пустили в ход оружие и моментально уложили с десяток матросов «Удачи», после чего прозвучало их требование сдаться. Капитан, во избежание дальнейшего кровопролития, благоразумно отдал команду зарифить паруса, лечь в дрейф и опустить флаг, а матросам бросить оружие на палубу и не принимать бой. Команда преследующего шлюпа зацепила «Удачу» абордажными крючьями и через несколько мгновений человек сорок флибустьеров быстро как обезьяны вскарабкались на палубу шхуны.

Когда на захваченный корабль взошел высокий широкоплечий человек с огромной черной бородой, все пираты дружно и восторженно приветствовали его. Следом за ним поднялся и вчерашний незнакомец, тот самый хромой «фрахтовщик» неприятной наружности. Он подошел к боцману «Удачи» и хлопнул его по плечу:

– Ты молодец, Пьер Жерар. Все получилось отлично!

– Месье, – обратился чернобородый к капитану на ломаном французском. – Меня зовут Эдвард Тич, но друзья и враги больше знают меня под именем Черная Борода. Ваше судно теперь принадлежит мне. Из вашей команды меня интересуют плотник и врач. Мой друг Израэль Хэндс, – лжефрахтовщик при этом наклонил голову, – ходатайствовал оставить в живых еще и вашего боцмана Пьера Жерара, который придумал этот план и помог нам завладеть кораблем без потерь с нашей стороны. Кроме того, я, возможно, возьму в свою команду несколько лучших канониров, пусть боцман сам их отберет. Остальных попрошу погрузиться в баркас – и на все воля Божья.

Черная Борода сложил перед грудью ладони рук, поднял к небу глаза и добавил по-английски:

– Убивать я вас не стану, зачем мне брать лишний грех на душу!

Пираты засмеялись.

– Вы не посмеете этого сделать! – возразил капитан. – Мы добровольно сдались вам, можете забрать наш груз и деньги, но корабль и его команду вы должны отпустить!

– Мне нужен этот корабль. И я никому ничего не должен. А с теми, кто мне противоречит, поступаю вот так: – Черная Борода вытащил из-за пояса пистолет и разрядил его в грудь капитана.

В баркас погрузилось двадцать пять человек. Суденышко оказалось переполнено и едва не черпало воду бортами. Над морем повисла вечерняя заря, и на фоне оранжево-красного ореола клонящегося к закату солнца постепенно превращались в черные точки силуэты уходящих курсом вест «Удачи» и пиратского шлюпа.

Отойдя мили на две от брошенных на произвол судьбы моряков, Черная Борода велел обоим судам взять курс норд-норд-ост и двигаться в направлении острова Доминика. А сам он устроился со своими приближенными в просторной и роскошно обставленной кают-компании шхуны «Удача». После того, как собравшиеся выпили по доброй кружке ямайского рома за успешный захват прекрасного нового судна, предводитель пиратов обратился к ним:

– Теперь, господа, когда у меня есть хорошо вооруженный быстроходный корабль, я смогу осуществить то, что поклялся сделать много лет назад – отомстить коменданту французского форта Пуэнт-а-Питр на Гваделупе. Я брошу ему вызов, черт побери, ведь не даром меня зовут Черная Борода.¹

– Бросишь вызов? – удивился Израэль Хэндс. – Но для чего? Зачем ты собираешься ему мстить?

– Я хочу разорить этот форт как осиное гнездо. Разграбить и уничтожить.

– Я слышал, что на Гваделупе ничего нет, кроме сахарного тростника…

Эту реплику произнес Джон Ричардс, бравый головорез и опытный моряк. Черная Борода буквально только что назначил его своим вторым помощником на захваченном судне, и тот решил, что теперь имеет право высказываться:

– Но если комендант форта богатый человек, – продолжал Джон Ричардс, – то это меняет дело! Когда месть сопряжена с хорошим призом, почему бы не отомстить? Можно отомстить хоть самому черту.

– Этот человек не черт, – в ухмылке оскалил зубы Черная Борода. – Он просто жирная свинья. Вытопить из него сало будет одно наслаждение. Кроме того, у него есть две дочери-близняшки. Когда я видел их в последний раз, они были еще подростками. Зато теперь, наверно, уже в самом соку. Вы сможете сделать с ними все, что захотите.

Черная Борода раскурил свою любимую трубку с длинным мундштуком, отодвинулся от стола и сложил на столешницу ноги.