– Ганс-кузнец?

Все удивлённо смотрели на него и прищёлкивали языками. Наконец какая-то старуха сказала:

– Семь лет тому преставился!

– А Фриц-портной тогда?

– Упаси Господь его душу! – воскликнула старая карга на костылях. – Десять лет, как похоронили.

Вглядевшись в её лицо, Карл узнал деревенскую сплетницу, но она очень изменилась.

Ему расхотелось расспрашивать этих людей о ком бы то ни было, но тут к нему протиснулась сквозь толпу молодая женщина с младенцем на руках и дочкой лет трёх, державшейся за юбку. Все трое были очень похожи на его собственную жену.

– Как звать тебя? – спросил он диким голосом.

– Лизел!

– А кто твой отец?

– Карл Катц, благослови его небо! – отвечала она. – Несчастный пропал в горах ровно двадцать лет назад. Мы искали его день и ночь. Козы и собака вернулись, но о нашем отце с тех пор никто ничего не слышал. Мне тогда было семь лет.

Больше Карл Катц не мог сдерживаться:

– Я Карл Катц! Я! – закричал он, подхватил младенца с рук дочери и осыпал дитя поцелуями.

Все стояли в оцепенении, не зная, что и сказать. Но тут старый Стропкен, школьный учитель, подковылял поближе и стал пристально вглядываться в его лицо.

– Карл Катц, Карл Катц, – медленно проговорил он. – Так и есть, это Карл Катц! Вон у него над правой бровью шрам от моей дубовой палки.

Тут несколько человек тоже закричали:

– Карл Катц! С возвращением, сосед!

– Но где, – удивились соседи, – такой достойный и надёжный человек пропадал столько лет?

К этому моменту уже собралась вся деревня. Дети смеялись, собаки лаяли, и все соседи были рады, что Карл Катц вернулся домой живым и невредимым. Про то же, где он пропадал двадцать лет, Карл ничего не говорил, а предпочитал пожимать плечами и помалкивать, потому что сам плохо понимал, что случилось. А значит, чем меньше про это будет разговоров, тем лучше. Одно было ясно: больше всего запомнилось ему благородное вино, ласкавшее вкус, пока рыцари играли в кегли.

Стоило гному закончить рассказ, как другой гном, довольно странного вида, в головном уборе из перьев, короной стоявших на голове и спускавшихся за спину – точь-в-точь индеец в боевой раскраске, воскликнул:

– Карл Катц! Тоже мне! У нас дома его зовут Рип ван Винкль, и на самом деле с ним случилось…

– Остановись-ка, дружок, – сказал король. – Если мы пожелаем услышать твою историю, мы попросим тебя её рассказать. Без сомнения, ещё многие помимо Карла Катца и твоего Рипа ван Винкля пробыли у фей слишком долго, чтобы потом через многие годы вернуться домой стариками.

– История повторяется, – сказал упрямый гном.

– Да, – согласился Оберон, – но повторений нам достаточно, поэтому давайте послушаем историю, рассказанную кем-нибудь другим! – Он обернулся к Титании и сказал: – Моя королева, может быть, кто-то из твоих фрейлин расскажет нам что-нибудь интересное?

– Разумеется, – обрадовалась королева, довольная, что король так высоко ценит таланты её окружения. – Кого бы выбрать? – спросила она, оглядев вставших почтительно приближённых. – Я думаю, Мотылёк мог бы рассказать нам прелестную историю о молодом человеке, добром к феям, и о том, как это помогло ему победить жестокого великана и заполучить в жёны прекрасную принцессу.

– Как будет угодно королеве! – с готовностью промолвил Мотылёк и, вскочив на табурет, немедленно начал рассказ про

Жил-был когда-то пастушок. Никого из родных у него не было, кроме мачехи, такой злобной, что жалела она пасынку и еды, и одежды. Целыми днями бедный пастушок пас стадо, и только хлебные корки перепадали ему поутру и вечером.

Однажды мачеха ушла на целый день, не оставив никакой еды. Пришлось ему выгонять стадо на выпас поутру на голодный желудок, и от голода он горько плакал. К полудню пастушок осушил свои слёзы и поднялся на вершину зелёного холма, где привык отдыхать летом от жаркого полуденного солнца.

На холме всегда было прохладно и влажно под сенью деревьев, но на сей раз он заметил, что влага высохла, земля затвердела, а траву кто-то вытоптал. Это показалось пастуху необычным, и он задумался, кто бы мог такое сделать. Размышляя, он заметил, что в траве что-то поблёскивает. Он решил посмотреть – и нашёл пару сверкающих крошечных башмачков из прозрачнейшего стекла. Мальчик обрадовался, позабыл о своём горе и целый день забавлялся чудесными башмачками.

Вечером, когда солнце село за лесом, пастушок стал собирать своё стадо. И тут он вдруг встретил крошечного юношу, который приветливо с ним поздоровался:

– Доброго вечера!

– И тебе вечер добрый! – отвечал пастух.

– Не находил ли ты моих башмаков, что потерял я сегодня поутру в зелёной траве? – спросил юноша-невеличка.

Пастушок ответил:

– Да, я их нашёл, но, дорогой мой приятель, позволь мне оставить их себе. Я бы отнёс их мачехе. А она, может быть, дала бы мне на ужин хоть немного мяса.

Но юноша стал просить:

– Верни мои башмачки, а в следующий раз я тебе послужу.

Пастушок пожалел его и вернул башмачки. Маленький юноша, радостно подпрыгнув, благодарно кивнул и скрылся.

Пастух собрал стадо и погнал в деревню. Вернулся он уже в темноте, и мачеха очень ругалась за позднее возвращение.

– В горшке осталась каша, доешь и ложись скорее, чтобы утром встать пораньше, как другие люди.

Мальчик ничего не ответил, быстро съел кашу и убрался к себе на сеновал спать. Всю ночь ему снился юноша-невеличка и его стеклянные башмачки.

С утра пораньше, ещё до восхода солнца, он проснулся от воплей мачехи:

– Вставай, лежебока! Давно светло, скотина не будет стоять голодной из-за ленивца!

Пастушок тут же вскочил, схватил корку хлеба и погнал скотину на выпас.

Добравшись до зелёного холма, обычно такого влажного, он опять с удивлением увидел, что росы нет и следа, а земля стала ещё суше, чем накануне. В раздумьях он оглянулся и увидел в траве что-то блестящее. Это оказалась прекрасная ярко-красная шапочка, вся обшитая золотыми бубенчиками. Пастух очень обрадовался, забыл про голод и весь день забавлялся с маленькой изящной шапочкой.

Вечером, когда солнце скрылось за лесом, пастух собрал стадо и погнал к деревне. По дороге ему встретилась крошечная удивительно красивая девушка, которая приветствовала его по-дружески:

– Вечер добрый! – И тут же спросила: – Не нашёл ли ты мою шапочку, которую я потеряла в зелёной траве этим утром?

Мальчик ответил:

– Нашёл, но позволь мне оставить её себе, красавица. Я бы отдал её своей злой мачехе и, глядишь, получил бы немного мяса на ужин.

Но малютка стала умолять его:

– Верни мне шапочку, я в другой раз тебе помогу!

И он отдал ей шапочку. Девица-крошка очень обрадовалась, дружески кивнула и скрылась.

Вернувшись домой, он как всегда был обруган жестокой мачехой, и всю ночь видел во сне девушку-крошку и её маленькую красную шапочку с бубенцами.

На следующее утро голодный пастушок пригнал своё стадо к холму и увидел, что земля на нём стала ещё суше, а трава вытоптана большими кругами. И тут пришло ему на память всё, что слышал он про маленьких эльфов – как летними ночами любят они танцевать в росистой траве, и что круги эти есть не что иное, как Круги эльфов, или Эльфийские хороводы. В задумчивости сидя в траве, он случайно задел ногой крошечный колокольчик, издавший настолько дивный звон, что всё стадо подошло послушать и встало как вкопанное. Парень очень обрадовался и весь день звонил в колокольчик, забыв о голоде. Забыла о голоде и скотина – стояла и слушала. День пролетел – быстрее не бывает.

На исходе дня, когда солнце коснулось верхушек деревьев, пастух созвал стадо и приготовился гнать его домой. Но упрямые животные не желали покидать лужок с густой травой. Тогда пастушок подумал: «Может, они послушаются колокольчика?» Он вытащил колокольчик и зазвонил – и тут же стадо подбежало к нему. Тут пастух понял, как полезен ему колокольчик, и очень обрадовался. По дороге домой ему встретился старичок-с-ноготок и вежливо поздоровался.