Брок и Локи пустились в путь к Асгарду. Локи нёс три прекрасных дара, а Брок – три волшебных предмета, сработанных Синдри, чтобы герои могли рассудить, кто победил в споре, в котором в качестве заклада Локи опрометчиво предложил свою голову. Когда добрались Брок с Локи до Асгарда, герои расселись на тронах и порешили между собой, что судьями в споре будут Один, Тор и Фрей. Сначала Локи преподнёс Одину копьё Гунгнир, всегда попадающее в цель и возвращающееся к хозяину Одину достаточно было взмахнуть копьём в битве, как враги впадали в трепет и были готовы бежать, если же он потрясал копьём над друзьями, в их сердца вселялась отвага непобедимых. Потом Тор получил золотые волосы, которые к голове Сиб немедленно приросли как живые и стали развеваться по ветру Фрей получил корабль, который можно было носить в кармане, но на морской волне он вырастал до размеров, способных вместить армию со всем снаряжением, а стоило ему поднять паруса, как тут же в них задувал попутный ветер.

Потом Брок преподнёс свои дары. Одину он отдал кольцо Дропнир, из которого каждую девятую ночь появлялось восемь других, и никто не видел, как это получалось. Кольцо это величайший из героев носил на руке вплоть до смерти своего прекрасного сына Бальдера. В знак великой отцовской любви и скорби Один положил кольцо сыну на грудь в погребальный костёр. Фрей получил золотого вепря, который бежал быстрее любого коня по воде и по воздуху, и где бы он ни появлялся, становилось светло, так ярко сияла его золотая щетина. Тору Брок отдал неказистый топор, объяснив, что ударом этого топора можно разрушить всё, к чему ни прикоснёшься, а сам топор ничто сломать не может. Если его бросить, то он всё равно вернётся к хозяину. Величину самого топора его хозяин мог регулировать по своему усмотрению, а вот у рукояти был один недостаток – она была на дюйм короче, чем надо. С великой радостью принял Тор свой топор, зная, что получает оружие для борьбы со злобными гигантами Края Мира, которые завоевали бы весь мир, если бы не Тор.

Герои решили, что из всех даров топор Тора был наилучшим. Таким образом, Локи проиграл пари и должен потерять свою голову. Локи предлагал множество вещей, чтобы спастись, но гном и слушать не хотел.

– Тогда поймай меня! – крикнул Локи и исчез, как только Брок протянул руку, потому что был обут в семимильные башмаки, несущие хозяина и по воде, и по воздуху.

– Поймай его! – жалобно попросил Тора маленький темнолицый гном. И тут же Локи снова появился, извиваясь в сильной руке Тора.

Тогда хитрый Локи стал объяснять, что проиграл только голову, поэтому даже на крошечный кусочек его шеи Брок не имеет никакого права, это нарушение условий договора. Тут Брок нетерпеливо воскликнул, что голова негодяя ему ни на что не пригодится, а хотел он всего лишь заставить замолчать дерзкий язык Локи, чтобы он болтал меньше гадостей.

Гном взял нож и нитку и попытался проделать дырки в губах Локи, чтобы зашить его поганый рот. Но Локи заколдовал нож так, что он не резал.

– Мне бы шило моего брата Синдри! – вздохнул Брок. И тут же шило оказалось у него в руках. Мгновенно оно прокололо губы нечестивца – и Брок тут же зашил Локи рот и обрезал кончик нити.

Герои вручили гномам ответные дары, и Брок вернулся домой.

А вот Локи, насколько мне известно, недолго ходил с зашитым ртом, и вскоре стал опять распускать язык и творить гадости.

Когда скандинавский гном закончил рассказ, все ещё долго перешёптывались, обсуждая между собой злодейства Локи и радуясь, что Тор получил дары гномов и сумел проучить хитреца и жулика. Наверное, если бы скандинавский гном захотел, он мог бы поведать ещё немало историй о злодеяниях Локи, но вокруг было много фей, эльфов, гномов и других представителей доброго народца, желающих выступить, поэтому шансов у него не осталось. Едва он вернулся на своё место, сразу же нашлись желающие забраться на стул рассказчика, чтобы заслужить свою долю аплодисментов. Но глашатай короля Оберона, стоящий возле трона, громко вострубил, и возня немедленно прекратилась. Все замерли в ожидании, что король выберет именно его, но Оберон был мудр и не суетлив. Мановением руки он повелел всем разойтись по местам и не выступать вперёд, пока не прикажут. Сам же он повернулся к Титании и сказал:

– Наша королева изберёт следующего рассказчика. Кто же это будет? Скажи, Титания?

Титания указала на крошечную фею в зелёном наряде с маленькой золотой арфой в руках и венке из клевера на голове:

– Пусть ирландская фея поведает нам что-либо из сказок её зелёной страны.

Малютка в зелёном тут же вышла вперёд и сказала, что расскажет историю о проделках подменышей, которые снискали феям недобрую славу среди людей, а называется эта история

Жили когда-то на окраине Типперери вполне достойные родители, звали их Мик Фланиган и Джуди Малдун. Как говорится, Боженька благословил их четырьмя детишками, все сыновья, трое из которых были крепкими, здоровыми, розовощёкими красавчиками. Любой ирландец почувствовал бы гордость за свою страну и народ, глядя на то, как мальчишки солнечным летним утром стоят на пороге отцовской хижины. Льняные кудри сияют на солнце, щёки как румяные яблочки, и здоровенная печёная картофелина дымится в руке у каждого! Мик был горд своими сынками, и Джуди тоже ими гордилась, в полном своём праве.

А вот четвёртый сын никого не радовал. Был он страшненький, балованный замухрышка с таким дурным характером, какой вы себе только можете представить. Даже стоять он сам не мог, из детской люльки своей так и не выбрался. Волосы его, длинные, тусклые и спутанные, были цвета сажи и пепла, лицо зелёно-жёлтое, глаза светились, как горящие уголья, и всё время беспокойно вращались в глазницах. Ещё до года вырос у него полный рот заострённых зубов, руки его напоминали когти стервятника, а бесполезные, кривые, как разделочный мясницкий крюк, ножки были не толще рукояти хлыста. А что было всего невыносимей – жрал он, как баклан, и звуки издавал такие же мерзкие, постоянно крича, визжа, ухая и завывая.

Соседи подозревали, что с ним что-то неладно. Они заметили, что стоило добрым людям, как принято в округе, рассесться вокруг очага и завести разговор о божественном и достойном, как уродец, которого мать придвигала для тепла к огню, садился в колыбели и посреди разговора, будто бесом одержимый, поднимал ужасный крик и вой! Хоть святых выноси! Так что соседи справедливо рассуждали, что не всё с ним ладно! Да и как с ним быть, с уродцем-то?

Кто-то советовал одно, кто-то другое, а кто-то предложил послать за священником, чтобы учёный святой человек посмотрел на ребёнка и во всём разобрался. Джуди не возражала, но ей мешало то одно, то другое, да и просто руки не доходили, так что священник заморыша так и не увидел.

Всё шло по-старому ещё некоторое время. Уродец орал и визжал, жрал больше, чем все остальные братья вместе взятые, и продолжал делать мелкие пакости, на которые был горазд. Но тут случился проездом по соседству Тим Каррол, странствующий слепой волынщик. Зашёл он в гости, присел у очага и заговорил с хозяйкой дома. Немного погодя Тим, который в искусстве своём был не из последних, раздул мехи и давай играть во всю мочь на волынке. Тут заморыш, лежавший в колыбели тихонько, как мышь, сел, заулыбался всей своей страшной рожицей, замахал в такт своими когтистыми лапками и стал подкидывать кривые паучьи ножки музыке в такт. Всем телом тянулся он к волынке и так её выпрашивал, что мать попросила Тима одолжить инструмент, иначе заморыша было не успокоить. Тим, добрый к детям, разрешил, а поскольку был он слеп, то мать сама отнесла сыну волынку и хотела показать, как её правильно брать в руки. Но заморышу помощь не понадобилась. Он пристроил дудку к губам, мехи – под одну руку, а пузырь с воздухом – под другую и так сыграл на волынке одну из старинных ирландских мелодий, как будто двадцать лет ничем другим не занимался.