А огорчённый мужчина лишняя обуза.

– Нет, с Валерой мы будем дружить…– решила Мирослава.

Она приняла ванну, выпила стакан воды и с удовольствием погрузилась в сон.

Ей снилась музыка похожая на голубые волны, облитые лунным светом и сама луна.

Она плыла сначала медленно, царственно, а потом всё быстрей и быстрей, точно покатилось колесо, сорвавшееся на полном ходу с колесницы вечности.

Мирославе казалось, что стремительно крутящаяся луна что-то хочет сказать ей, что-то очень важное. И вдруг, до неё донёсся откуда-то издалека голос Мориса, – Мирослава! – звал он, – проснитесь, пожалуйста, проснитесь!..

Мирослава открыла глаза, и села в постели.

– Что за чертовщина? – произнесла она недовольно вслух.

Посмотрела на часы – восемь утра. Потянулась к телефону и набрала номер своего агентства.

– Детективное агентство «Мирослава» слушает, – ответил ей хорошо знакомый голос с почти неуловимым акцентом.

– Это я, Морис! – громко сказала она в трубку.

– Мирослава – обрадовался он.

– Как там у нас дела? – спросила она.

– Всё хорошо. А у вас?

– Тоже…

– Вы хотели что-то сообщить? – спросил Миндаугас.

– Нет, – Мирослава замолчала. Ну, не говорить же ему и впрямь, что ей приснился сон и поэтому она звонит ему не свет не заря.

– Нет, – снова повторила Мирослава, – просто хотела узнать всё ли в порядке.

– Да, всё хорошо. Не беспокойтесь. Я полностью здесь справляюсь.

Каким-то шестым чувством Морис уловил, что она беспокоилась…

– Что не говори, – подумала Мирослава, – а Морис для агентства просто клад.

– Я потом перезвоню тебе, Морис, – проговорила она.

– Хорошо.

Мирослава положила трубку. Она быстро привела себя в порядок, заказала кофе в номер.

***

– Интересно, однолюбами рождаются или становятся, – подумал Морис.– И зачем меня принесло в Россию?

Он вспомнил свой родной город.

И девушку из соседнего дома. Её звали Ингой. У неё были удивительно мягкие серые глаза и светлые волосы, как песок на побережье.

Мама была уверена, что лучшей невесты ему не сыскать.

Инга не скрывала своих чувств. Она частенько забегала к ним в дом, вроде бы по делам к его матери.

А Морис только посмеивался. Он чувствовал себя слишком молодым, чтобы строить серьёзные планы относительно семейной жизни.

Он практически всегда был занят. Обычная школа, музыкальная школа, занятие языками, спортивный зал. Потом юридический факультет Вильнюсского университета, аспирантура. Стажировка в Германии. В перспективе карьерная лестница.

Откликнувшись на предложение друга, он собирался немного отдохнуть. И потом ему было любопытно – как там теперь в России…

Кто ж знал, что его пара недель в городе на Волге растянется до бесконечности…

***

… Когда Волгина пришла к Элен, та упаковывала чемодан.

Нервозность её резких движений бросалась в глаза.

– Элен! Ради бога, что случилось?! – спросила Мирослава.

– Ничего.

Глаза Элен лихорадочно блестели.

– Вам не помогла таблетка? Вы плохо спали?

– Нет, хорошо. Я же сказала, что всё хорошо! – сорвалась на крик Максимова, – просто я устала!

Волгина молчала, пытаясь понять, что такого могло произойти…

– Я уезжаю домой, – вздохнула Максимова, – немедленно.

– Мы собирались поговорить с Ириной, – напомнила ей Мирослава, – если мне не изменяет память, мы приехали сюда именно за этим.

– Да, да, приехали! Но я передумала. Я никуда не пойду. Я улетаю домой первым же самолётом. А сейчас я еду в аэропорт, – она решительно встала.

– К чему такая спешка? Что случилось? – попыталась снова выяснить Мирослава.

– Ничего! Ничего не случилось! Оставьте меня в покое! – она бросила на Мирославу какой-то странный затравленный взгляд, – я пришлю вам чек за ваши труды, – Максимова схватила чемодан и бросилась к двери.

– Дело не только в деньгах, – проговорила Мирослава.

Но Элен уже вылетела из номера и скрылась за дверью.

– Зачем она привезла с собой такой огромный чемодан? – подумала Мирослава. И тоже вышла из номера.

Глава 6

– Мне всё это ужасно не нравится, – вслух произнесла Волгина.

– Пожалуй, всё-таки стоит поговорить с Томашевской, – решила она.

Мирослава отправилась в «Бриг» и спустя двадцать минут уже стояла перед 113 номером.

На её стук никто не отозвался.

Мирослава решила не отступать и постучала более сильно.

– Откройте, Ирина! – Мирослава повернула ручку и… дверь приоткрылась.

– Открыто, – констатировала Волгина. – Странно. Ничего хорошего за незапертой дверью, как правило, не бывает.

И всё-таки Мирослава решила заглянуть. Она осторожно переступила через порог.

В прихожей было темно. Мирослава осторожно дотронулась до выключателя и! Замерла. На полу прямо возле её ног лежала молодая женщина.

Взлохмаченные волосы закрывали половину её лица.

Мирослава не сомневалась, что это была Ирина Томашевская и, что она мертва.

На виске женщины, смешавшись с волосами, запеклась кровь.

Складывалось такое впечатление, что Ирина яростно боролась с напавшим на неё человеком.

Разбитые часы на её руке показывали двадцать минут восьмого. Конечно же, утра.

Одна пола, как видно наспех наброшенного халата, была разорвана.

Мирослава обошла погибшую и вошла в комнату.

Здесь беспорядка не наблюдалось. На столе стояли две чашки с недопитым кофе, два стакана. Один полупустой, другой полный. Рядом бутылка местной минеральной воды. На тарелке огрызки от яблок и кожура от апельсинов.

У Ирины был посетитель. Это ясно.

И она его сначала не опасалась. Иначе, зачем пить с ним кофе?.. – задумалась Мирослава, – или с ней…

Волгиной невольно вспомнились нервозность и паническое бегство Элен Максимовой.

Она вернулась в прихожую, вытерла выключатель носовым платком, но свет выключать не стала. Затем вышла из номера и протёрла ручку двери со стороны коридора. Спустилась вниз. Вышла на улицу. Нашла таксофон и набрала 02.

Когда на том конце провода взяли трубку, быстро проговорила, – в гостинице «Бриг» в 113 номере убита молодая женщина, – и сразу опустила трубку на рычаг.

Оглянулась на гостиницу. Ветер трепал косые паруса на крыше здания. Делал он это лениво, словно знал, что паруса-то ненастоящие, так одна декорация…

Мирослава вернулась в «Менестрель», собрала вещи и добралась на такси до аэропорта. Первым же самолётом вылетела в свой город.

Покинув здание аэропорта родного города, Мирослава подумала, что хорошо бы оказаться поскорее дома.

– Бедный Дон, – невольно вздохнула она. Мирослава знала, что, несмотря на свою независимость, кот больше всего на свете ценил её внимание.

И, вот, пожалуйста, она снова пропала из его поля зрения на неопределённое время.

– Бедный Дон…

У него был превосходный слух. Обычно он издали слышал её шаги.

А интонацию её голоса он отыскал бы в любой какофонии звуков.

– Бедный Дон…

Но сначала прямо из аэропорта, Мирослава поехала к своей клиентке.

Элен Максимова с семейством обитала в коттеджном посёлке, расположенном на берегу Волги.

Мирослава вышла из такси и поёжилась. Ветер был довольно холодным.

Осень в средней полосе не была такой щедрой на тепло, как на юге.

… Вдалеке серебристыми чешуйками водяной кольчуги поблёскивала река.

Был виден жёлтый песок косы пролегающей посередине, там ветер редким воздушным гребнем расчёсывал волосы зелёных ивовых ветвей ещё совсем нетронутых осенней позолотой.

Мирослава отыскала номер дома Элен.

Как ни странно, ворота были открыты. Мирослава вошла.

Конечно, нельзя было исключать наличия во дворе собаки…

Мирослава не спешила, но и не медлила. Собаки не было видно. Да и не боялась она собак.

На подъездной аллее стояла «мазда» бледно-голубого цвета.