В специальном приказе командира дивизии полковника И. Дзусова в связи с этим говорилось:
"3.6. мною с КТТ рации наведения по радио было приказано произвести вылет группе Як-1 от 42 ГИАП для отражения налета бомбардировщиков противника.
Вылетевшая в 19.20 группа в составе 6 Як-1 с ведущим гвардии старшим лейтенантом ГОРБУНОВЫМ И. М. встретила более ста самолетов Ю-87.
...ГОРБУНОВ со своей группой на глазах наземных войск нашего участка фронта всю эту армаду противника разогнал. Самолеты противника в панике разбросали бомбы частично по своим войскам, частично по чистому полю.
Героический поступок группы ГОРБУНОВА заслуживает особого внимания.
Приказываю:
1. Гвардии старшему лейтенанту ГОРБУНОВУ И.М. объявить благодарность, а командиру 42 ГИАП представить его к награждению орденом Александра Невского. Срок представления материалов к полудню 4.6.43 г.
2. Приказ объявить всему личному составу"{29}.
В те дни на всю страну прославились братья Глинка - Борис и Дмитрий, сбившие над Кубанью несколько десятков вражеских самолетов. Они были гордостью дивизии и всего Северо-Кавказского фронта.
Подвиги братьев-героев стали живей легендой, частицей героической истории прославленной дивизии. Старший брат, Борис, на фронт попал позже, когда его младший брат уже успел завоевать славу бесстрашного и отважного летчика. Младший брат помог старшему войти в строй. В первом же бою Борис сбил два вражеских самолета, а через несколько дней еще два. Нередко братья вместе уходили на боевое задание и всегда возвращались с победой.
Однажды в полете они встретили группу бомбардировщиков противника, летевших под прикрытием истребителей. Завязался воздушный бой. Истребители противника атаковали шестерку, ведомую Дмитрием, но группа удачным маневром оторвалась от них и сама перешла в атаку на бомбардировщики, сбив три самолета врага. В этом бою самолет Дмитрия был подбит, и летчик вынужден был покинуть его с парашютом. А через несколько дней Дмитрий снова был в полку, где его радостно встретили боевые товарищи.
Горячая любовь к Родине и ненависть к врагу были путеводной звездой летчиков. Глинка в боях за счастье своего народа.
"В этой войне, - заявляли они, - мы, воины народа, взращенные и воспитанные Коммунистической партией, отстаиваем свою свободу, честь и независимость, право на вольную жизнь. Мы изменили маршруты былых мирных полетов и взяли курс на врага, на немца-фашиста. И пока есть в наших руках сила, пока бьется в груди сердце, пока в жилах течет кровь и глаза видят врага - не выпустим из рук наших штурвалов боевой машины, не сложим своего оружия"{30}.
И братья-патриоты пронесли эту клятву через огонь ожесточенных воздушных боев и с нею пришли к победе.
* * *
В те горячие дни весь фронт облетела весть о подвиге майора Д. Николаенкова. В разгар воздушного боя он остался один против четырех вражеских истребителей. Его краснозвездный "ястребок" то свечой взмывал вверх, то стремительно пикировал. Вскоре отважный летчик на вираже поджег один самолет врага, а через несколько минут - второй. Но и его машина была повреждена. Вражеский снаряд попал в правую плоскость и пробил бензобак. К группе вражеских летчиков подошли на помощь еще два самолета. Меткой очередью по мотору Николаенков повредил еще один самолет врага. Кончились боеприпасы. Вражеским летчикам удалось зажечь советский самолет. Пламя охватывало крыло, подбиралось к кабине, дым разъедал глаза. Летчик трижды бросал свою машину в крутое пикирование, трижды сбивал пламя, и трижды оно вспыхивало вновь. Оторвавшись от преследовавших его врагов, Д. Николаенков с большим трудом посадил свой самолет в зарослях камыша и потерял сознание. Очнулся он уже на руках пехотинцев, которые вытащили его из горящей машины, оказали первую помощь и доставили в госпиталь.
* * *
Мужеством и героизмом наших летчиков восхищался и гордился советский народ. Любовь к своей Родине, жгучая ненависть к врагу, стремление отомстить ему за неслыханные зверства, за сожженные города и села придавали советским летчикам в каждой схватке с фашистами великую силу.
Десятки воздушных боев провел над "Голубой линией" и Таманью командир эскадрильи 4-го истребительного авиационного полка 287-й истребительной авиационной дивизии старший лейтенант А. К. Рязанов.
К 1942 году он уже прошел суровую школу войны, участие в которой принял с первых дней, и ему было доверено командование эскадрильей.
Мужество и храбрость отважного летчика сочетались с отличным знанием техники, летного мастерства и тактики. Можно без преувеличения сказать, что по отваге и скромности ему не было равных в полку. К весне 1943 года на его боевом счету было уже десять лично сбитых вражеских самолетов и пятнадцать, сбитых в групповых боях. Бывали дни, когда он совершал по шесть - семь боевых вылетов. Это был самый выносливый летчик, искусный воздушный боец. И поэтому командование поручало ему самые ответственные задания.
К каждому боевому вылету А. Рязанов относился творчески и эту черту воспитывал у своих подчиненных. Уже в первых боевых вылетах на Кубани он внимательно изучил тактику действий вражеской авиации и убедился, что у гитлеровских летчиков уже нет той наглой самоуверенности, какая была в первые дни войны и осенью 1942 года. Но враг оставался еще сильным и опытным противником, и ему надо было противопоставить более совершенную тактику, превосходство в летном мастерстве. В эти дни А. Рязанов много работал над тем, чтобы научить летчиков эскадрильи вести воздушный бой парой и группой самолетов, научить своих подчиненных умело использовать радио в бою.
Аэродром, на котором базировался полк, находился в 4-5 километрах от линии фронта и постоянно подвергался обстрелу вражеской артиллерии и минометов. В этой обстановке от каждого летчика требовалось исключительное мастерство, отвага и находчивость.
Изо всех воздушных боев, проведенных в небе Кубани, особенно памятным для Рязанова был день 29 апреля 1943 года, в течение которого ему по вызову генерал-майора авиации А. В. Бормана семь раз пришлось вылетать на отражение налетов вражеской авиации. В этот день летчики эскадрильи под командованием А. Рязанова уничтожили восемь вражеских самолетов; из них три он сбил лично.
Рано утром поднявшись в воздух, он участвовал в воздушном бою с вражескими самолетами и сбил один истребитель противника. После посадки на аэродром эскадрилья А. Рязанова была вновь поднята на отражение группы немецких самолетов в составе 20 бомбардировщиков под прикрытием истребителей. Советские летчики рассеяли бомбардировщики врага, уничтожив при этом три самолета, один из которых сбил А. Рязанов.
Когда день был на исходе и группа Рязанова вернулась с очередного задания, в воздух взлетели три ракеты - сигнал, означавший вылет всему полку. Взлетели поэскадрильно, вторую эскадрилью вел А. Рязанов. Радиостанцией наведения полк был направлен на отражение большой группы бомбардировщиков противника, летящей под сильным прикрытием истребителей. Вражеским летчикам не суждено было дойти до цели. Советские истребители перехватили самолеты врага на маршруте севернее Новороссийска и рассеяли их, уничтожив несколько самолетов. А. Рязанов со своим напарником стал преследовать тяжело груженный Дорнье-217 (Кондор). Атаковать его было трудно, так как этот самолет имел мощное бортовое оружие и сильную бронезащиту. С третьей атаки А. Рязанову удалось сбить вражеский бомбардировщик, но и его самолет оказался сильно поврежденным.
Старший лейтенант А. Рязанов был вынужден покинуть самолет с парашютом. Артиллеристы, с восхищением наблюдавшие воздушный бой наших летчиков с вражеской группой самолетов, оказали ему после приземления первую помощь, а ночью переправили в тыл. Вернувшись в часть, А. Рязанов отказался от госпитального лечения и через несколько дней снова сражался с врагом.
Беспощадно уничтожал врагов лейтенант П. Гнидо. Он мстил за родную Украину, за сожженные станицы Кубани, за стариков-родителей и сестру, изнывавших в фашистской неволе.
