- Вниз!
Охотники разом приникли к земле, а за ними и мы с Цэйхонгшу, сказалось отсутствие опыта. Натренированная Чаавэй реакция не подвела, едва мы коснулись земли, над головами отчетливо прозвучал щелчок, похожий на удар хлыста. Четверка опытных охотников тут же вскочила. Яньонг быстро примотал к акрыцу веревку и, размахнувшись, метнул куда-то вверх. Удара о дерево я не услышал. Охотники, кроме Циньчжоу, настороженно следившего по сторонам с Чаавэй наготове, тут вцепились в веревку и изо всех сил потянули. Сверху, почти нам на головы, свалилась длинная туша, похожая на змеиную. У этой твари были небольшие лапы и непропорционально длинный хвост в половину тела. Упав, она сердито зашипела, встопорщив длинные чешуи на голове. Резко просвистел Чаавэй Циньчжоу, и хвост леррунга оказался прибит к стволу дерева. Тварь дернулась, но клинок вошел глубоко.
- Смотри, Цэйхонгшу, так добывают леррунга, - произнес Циньчжоу, беря в руки копье. - Сначала он нападает, надо залечь. И тут же встаешь и метаешь акрыц с веревкой. Леррунг после промаха на другое место ползет, слабо держится за ветки, легко стащить вниз. Хвост - вот оружие его, обезоружь леррунга, и он не опаснее ыххаза станет. Коли!
Четыре копья вонзились в извивающееся тело. Леррунг практически не сопротивлялся, только шипел разинутой пастью и извивался. Без своего хвоста, тонкого и гибкого как кнут, он и впрямь был почти беспомощен. Меткий удар в глаз - и леррунг затих. И пару мгновений спустя Циньчжоу вдруг метнул второй Чаавэй куда-то назад. Обломки перерубленного копья рухнули на землю в паре метров от нас. Я обернулся, - из-за деревьев за нашими спинами вышло несколько охотников. Пять мужчин, трое женщин, все с оружием наготове. Одного из них я узнал сразу.
- Твой путь окончится здесь, Проводник, - произнес Чжоуцзаянь и обратился к своим спутникам. - Проводник мой, займитесь остальными.
- Противна духам кровная месть, - раздался голос Циньчжоу. Охотник вытащил кирык, даже не пытаясь добраться до Чаавэй.
Чжоуцзаянь с боевым кличем кинулся вперед, и его спутники последовали за ним. Мы столкнулись, и я чуть было не расстался с жизнью в первые же секунды боя, не ожидав от немолодого Чжоуцзаяня такой прыти. Удары сыпались один за другим, и я едва успевал блокировать их. О контратаке не могли идти и речи. Я отступал под натиском противника, пока не уперся в ствол дерева. Я пригнулся, и Чаавэй Чжоуцзаяня застрял в стволе. Мой Чаавэй рванул вперед и вверх, рассекая одежду, но враг сумел разорвать дистанцию, отделавшись порванной безрукавкой и царапиной. Секунда, и он вновь ринулся в атаку. Я отразил удар Чаавэй, но пропустил подсечку и упал. Чжоуцзаянь давил на меня сверху. Оставшийся Чаавэй он схватил двумя руками, и я не мог его удержать. Медленно, словно в замедленной съемке, мои клинки, которыми я пытался удержать его, приближались ко мне.
- Ты убил моего сына! - прорычал он, усиливая натиск.
Еще чуть-чуть, и все, конец, острые концы моих Чаавэй проткнут меня. Ни я, ни Чжоуцзаянь не заметили тени, мелькнувшей у него за спиной. Кривое лезвие кирыка с хрустом пронзило череп, обдав меня брызгами крови и мозгов.
- Сам ты выродок, - прорычала Цэйхонгшу, вырывая нож.
Обмякшее тело Чжоуцзаяня рухнуло на землю рядом со мной. Охотница осталась стоять на месте, заворожено глядя на него. Вокруг кипела схватка. На земле уже лежало несколько тел, но сказать, кто именно одолевает, было сложно.
- Прекратите это безумие! - рявкнул Циньчжоу, ударом кулака сваливая на землю своего противника. - Чжоуцзаянь мертв, и еще трое убиты, вам этого мало?!
Невероятно, но после его слов ожесточенное сражение стихло как по волшебству. Недавние противники разошлись и собрались двумя поредевшими кучками, настороженно глядя друг на друга.
- Не мы первыми пролили кровь, - произнес кто-то из сторонников Чжоуцзаяня. - Проводник убил Сяаня, кровь должна быть...
- Молчи, Хонгэнь, - оборвал его Циньчжоу. - Проводник и Сяань бились в честном поединке в Доме духов. Я сам тому свидетель.
- Но брат сказал...
- Твой брат вел свою игру. Но он проиграл. Чжоуцзаянь убит, его сразила Цэйхонгшу. Ты будешь мстить ей? Да или нет? Говори сейчас, и я дам тебе шанс сразиться с ней.
- Я... - Хонгэнь явно впал в замешательство.
- Не будет, - воскликнул кто-то из стоящих рядом с ним. - Я Шаоцзи, старший после Чжоуцзаяня мужчина в семье, и я говорю, довольно. Он обманул нас, утверждая, что Проводник коварством одолел Сяаня. Циньчжоу, твоя честность известна, я верю твоим словам. И если так, то нам здесь не место. Мы соберем тела погибших и вернем в деревню. Там я буду держать ответ перед главами семей за пролитую кровь.
- Быть по сему. В знак моей признательности, возьми хвост леррунга. Уходим мы, довольно впустую тратить время. Скорбеть о павших потом будем, - Циньчжоу собрал оружие и махнул нам рукой, приказывая следовать за ним.
В бою с нашей стороны погиб Яньонг, остальные отделались ранениями разной степени тяжести. У меня была просто пара царапин, а вот одноглазый Шуаньдао был вынужден прямо на ходу замотать руку какой-то тряпицей. Из всех нас только Циньчжоу не пострадал, хотя и дрался с одним только ножом. Наше путешествие, до этого напоминавшее экскурсию в лес, в одночасье превратился в военный поход. Мне было не по себе от того, что пришлось бросить тела, но Циньчжоу, не то почувствовав, не то угадав мое настроение, пояснил:
- На запах крови сбежится зверье. Опасности не представляют, но возни много. Хотелось бы до темноты до гор добраться, нет врага хуже, чем подкравшийся ночью леррунг.
Несмотря на раны и сильно упавшее настроение, мы довольно быстро продвигались вперед. Встречи с леррунгами нам удавалось избегать. Циньчжоу, руководствуясь то ли опытом, то ли инстинктами, иногда сворачивал с прямого пути, огибая показавшиеся опасными участки леса. Уже вечерело, когда мы вышли из-под покрова деревьев. Перед нами стеной высились скалы, между которыми виляла узкая тропа. Отойдя от края леса, мы расположились на ночлег. Циньчжоу разжег костер, и мы разделил и съели припасы, запив водой из ручейка. Из предосторожности Циньчжоу назначил часовых, избавив от этой обязанности меня и Цэйхонгшу. Ночь прошла спокойно, кошмары меня не мучали, но на рассвете нас разбудил дежуривший последним Циньчжоу. И причина была весомой. Наш импровизированный лагерь окружил десяток воинов, очевидно, обитателей гор. В отличие от охотников из деревни, эти носили кожаные сапоги, одежда некоторых также была из кожи. Все повскакивали, но за оружие браться не спешили. К Циньчжоу вышел один из чужаков, и они о чем-то долго разговаривали, потом подошли ко мне.
- Проводника ли видит перед собой Цуйхэ? - обратился ко мне пришелец. Его речь несколько отличалась от говора жителей деревни, но в целом я его понимал.
- Да, Проводник перед тобой, - ответил я.
- Не солгал охотник, и впрямь, не из этого мира он, - Цуйхэ милостиво кивнул. - Нет между нашими родами любви, то правда, но храм почитаем и духов. Угроза в храме всем нам, то признаю. Услышьте же слова Цуйхэ: два дня позволено вам прибывать в горах, принадлежащих роду Чжойган, никто вас не посмеет тронуть, но горе вам, если задержитесь. Охотники мои вам путь укажут к храму наикратчайший. Прощайте.
После этих слов Цуйхэ и его спутники удалились прочь, трое их остались у нашего костра. Они держались особняком и даже не переговаривались друг с другом. Мы постарались побыстрее покончить с завтраком и продолжить путь. Охотники Чжойган свое дело знали. Порой они находили тропы на казалось бы непроходимом склоне или останавливали нас, когда мы пытались ступить на обманчиво надежную тропу. Храма мы достигли еще до полудня. И его вид, честно говоря, меня разочаровал. Я ожидал нечто величественное, вроде дворца Потала в Лхасе, но храмом оказалась обычная пещера в толще скалы. Внутрь мы не заходили.
- Дорогу обратно найдете сами, - только и сказали охотники Чжойган и направились прочь.
