Annotation

Немчинов Лев

Немчинов Лев

Кеша

КЕША

рассказ

Лев Немчинов

Кеша был маленький робин, выпавший из гнезда. В тот день, уступив настойчивым просьбам Катьки, мы с Ирой сняли покрывало с бассейна и не торопясь раскладывали его на траве для просушки. Кот Пушок резвился поблизости: то затаившись и прижав упитанное полосатое пузо к земле, терпеливо выслеживал пернатых, то неожиданно бросался в разные стороны двора, безуспешно пытаясь догнать улетающую дичь. Шансов удачно поохотиться у Пушка было мало: крупный, холеный кот, он красиво и безнадежно выделялся дымчатым в светлых разводах телом на ярко-зеленой траве. Весело чирикая на заборе, птицы не принимали его всерьез, лениво взлетая во время Пушкиных тщетных бросков и тут же возвращаясь на место. Краем глаза я заметил, что движения Пушка стали более упорядоченными. Оживленно подпрыгивая, игриво запрокидывая голову назад и вбок, Пушок с бессердечьем хищника перебрасывал своими когтистыми большими лапами вздрагивающий серый комочек. Вокруг кота, громко стрекоча и забыв об опасности от переполнявших родительских чувств, летали два робина, отчаянно пикируя на него с явным намереньем клюнуть мучителя, но в последний момент все-таки изменяя траекторию полета. Мгновено подбежав, я вырвал из лап недовольного Пушка еще живого птенчика, взьерошенного и яростно сопротивляющегося, с расстопыренными крылышками и крошечной оранжевой грудкой. Пушок успел его слегка прикусить: на левом боку птенчика виднелась неглубокая кровоточащая ссадина-рана.

"Попробуй положить его обратно в гнездо - вот, кажется на этом дереве" - посоветовала Ира. Сбегав за лестницей я, одной рукой держась за тонкие ветви декоративной груши, высоко в кроне которой незаметно приютилось гнездо робинов, а в другой осторожно сжимая птенца, попытался аккуратно водворить его на место. Не тут-то было: кроха сразу-же вывалился наружу и комом полетел вниз, не прекращая испуганно стрекотать и ударяясь на лету о ветки. Как в немом кино, этот кадр повторялся снова и снова: я быстро взбирался на лестницу, вытягивая руку, сажал маленького робина на гнездо и он тут же упрямо срывался вниз, мягко шлепаясь о траву. Оставлять малыша одного на земле было жалко: дело близилось к вечеру а в желающих полакомиться недостатка не будет - пара зубастых оппоссумов жила под садовым домиком, чей-то рыжий наглый кот повадился к нам во двор, часто задирая ревниво охраняюшего свой законный участок Пушка. Вполне естественно, первое, что пришло мне в голову - поселить птенца в скворечнике, который мы с Катькой смастерили сами, купив в прошлом году детский конструктор, и подвесили над кухонным окном, вне досягаемости любопытного кота.

Аккуратный, собранный точно по инструкции из покрытых лаком панелек, с балкончиком и деревянной планкой-насестом на веревке, он так и остался необжитым. Наверное, из-за Пушка, часто греющегося на солнышке неподалеку. Устелив дно сухой травой, я осторожно протолкнул птенца внутрь. Родители кружились рядом, отвечая на его испуганный редкий клекот тревожным подбадривающим стрекотанием. Маленькому робину, однако, новое жилище не понравилось и он, потоптавшись в скворечнике и ткнувшись несколько раз клювом в его заднюю стенку, выкарабкался обратно. Оставлять так его было нельзя - выпадет. Затолкнув упрямца обратно, мы перекрыли квадратное окошко домика пластмассовой мелкой сеткой, укрепив ее по бокам клейкой лентой. Робин попробовал было выбраться, но не смог протиснуться в образовавшуюся узкую щель. Разысканная Ирой на интернете страничка с информацией о робинах, добавила нам хлопот: птенцов необходимо кормить каждые пятнадцать минут, сопровождая кормление несколькими каплями воды. Выхода не было: взяв лопату, я отправился копать дождевых червей. Извивающиеся белесые червяки выглядели слишком большими для желторотика, поэтому пришлось отщипывать от них порции поменьше и просовывать их в скоречник зажатыми между большим и указательным пальцами. Однако птенец отворачивался, разевая клюв в противоположную сторону. Как только мы отцепили сеточку, чтобы прекратить "голодовку" в принудительном порядке, он сразу же выкарабкался наружу и, переваливаясь на тонких синих лапках с длинными "пальцами", торопливо засеменил в сторону бассейна. Лишь очутившись в моем кулаке и, по-видимому, согревшись, он успокоился. При виде болтающегося перед клювом червя, c готовностью открыл рот и мгновенно проглотил его. Вопрос с питьем решился неожиданно просто: пригодилась пипетка от каплей для носа. Еле заметно пощелкивая клювом, птенчик проглатывал воду, резко встряхивая головкой, если вода попадала на точечки ноздрей.

" Я думаю, что эта птичка девочка - давай назовем ее Бритни" - предложила с интересом наблюдавшая за процедурой кормления Катька.

"Не надо нам никакой Бритни - да и не похож он на девочку" - возразила Ира.

"Это мальчик. Кеша".

А ведь действительно - Кеша да и только! Метко и необьяснимо верно. Мы все это почувствовали, даже Катенька не стала спорить. Кеша прочно стоял на лапках, распушившись и явно расставшись с мыслью о побеге. Мне пора было ехать в магазин пополнить наши оскудевшие за неделю продовольственные запасы.Часа через полтора-два я вернулся. Было около восьми вечера, похолодало. Разгрузив машину и занеся пакеты с продуктами в прихожую, я поинтересовался у Иры, как поживает Кеша.

"А вот он, сам посмотри". - На длинном кухонном столе пестрела разноцветная корзинка - такие здесь продают перед пасхой набитыми зеленой пластмассовой соломкой, шоколадными зайчатами, игрушками и пластиковыми раскрывающимися яйцами с сюрпризом. Высокая полукруглая ручка корзинки была накрыта старым Катькиным одеялом еще с колясочных времен и все сооружение напоминало кровать с балдахином. Внутри, на плотной щирокой салфетке, уже помеченной в нескольких местах следами восстановившегося пищеварения, дремал Кеша. Он заметно поправился, крылышки разгладились, подсохли. Рядом с ним стояли открытая баночка кошачьего корма и кружка воды с с торчащей из нее пипеткой. Кеша приоткрыл один глаз и тихо чирикнул.

"Надоело каждый раз его вытаскивать из скворечника, возиться с этой сеткой, лентой. Да и холодно на улице, замерзнет ночью" - обьяснила Ира. "Пусть переночует у нас. Он, кстати, не возражает".

-"Я прочитала на интернете - продолжала она, - что его можно кормить консервами для кошек. Между прочим, там также написано, что выпавших из гнезда птенцов примут в любой зоомагазин и позаботятся о них".

-"Вот ты этим и займешься" - спорить с Ирой я не собирался, но Кешу отдавать не хотелось. "У них там зверья и без него хватает, забудут покормить, пропадет. У нас же Кеша один, вниманием, как видишь, не обделен, заботой и лаской тоже".

"В понедельник днем дома никого не будет, до обеда не протянет" - не унималась Ира.

-"Папа, ты же биолог"- вступилась за маму Алена, наша старшая дочка. "Отнесем в Петко и за ним там присмотрят".

-"А потом продадут Кешу кому-нибудь и проведет он остаток дней в клетке" - вяло сопротивлялся я, внутренне уже согласившись с доводами Иры и Алены. Помощь неожиданно подоспела от Катьки:

"Кешу никому не отдадим" - твердо заявила она.

"Папа, смотри, как он кушает" - Зацепив пластмассовым одноразовым ножиком маленький кусочек рыбего паштета - любимого лакомства Пушка - Катька поднесла его поближе к Кеше. Кеша тут же проснулся, громко застрекотал и, привстав на худеньких лапках и широко разинув клюв, ловко проглотил паштет. Почти одновременно, с задней стороны Кеши на салфетку вывалилась маленькая глинообразная лепешка помета. Катя тут же пипеткой набрала воды из кружки и выдавила несколько капель Кеше на кончик клюва. Кеша выпил, благодарно чирикнув. Все были довольны: Катя радостно возбуждена присутствием такого беспомощного, требующего ее внимания и заботы существа, Ира - своей находчивостью и Кешиной пристроенностью, я - и тем и другим, представляя, как Кеша поживет у нас дома недельку, окрепнет, улетит и будет возвращаться к нам красивым молодым робином, узнавая нас всех и садясь доверительно на плечо. Я, вообще-то, люблю наивно помечтать. Алена, убедившись, что я прислушиваюсь к маминым аргументам и не возражаю, пошла в свою комнату вести бесконечные телефонные разговоры с подругами. Кешу в корзинке поставили на пианино, прикрыв одеялом от яркого света лампы. Рядом с ним, на диване, Ира читала Кате книгу и каждые пятнадцать минут они обе с удовольствием и чувством ответственности соблюдали строгий режим Кешиного кормления. Часов в десять я остался в комнате один - Катька улеглась спать, Ира пошла отдохнуть. Посмотрев немного бокс по телевизору, я покормил Кешу натуральной, без химии и добавок-консервантов пищей: единственным оставшимся червяком, покрытым прилипшими кусочками земли. Кеша не капризничая поужинал и скромно запил калорийного червяка капелькой воды. Плотно закрыв двери - среди многих достоинств Пушка было и умение сноровисто открывать когтистой лапкой незахлопнутые двери - я отправился спать.