А как хорошо была подготовлена ловушка, и всего за один час: за кустами упрятаны помощники, готовые вмешаться в любую секунду; к месту встречи Серебренникова сопровождал "хвост", проверяя, чист ли он, нет ли за ним постороннего наблюдения. Именно так обстояло дело, следователь знал, что девицы, шедшие за ним, берегут его от случайностей, поэтому и не заинтересовался ими там, на Курчатова. А я ещё пытался его напугать... И потом сам полез в подготовленный капкан, как дичь несмышлёная...

Я сидел в кресле, поджав ноги, и качал головой из стороны в сторону, как китайский болванчик. Чувство обиды переполняло меня. За что, собственно, мне было уготовано такое испытание? И кем? Что же, выходит, теперь вообще никому нельзя доверять, если дело касается крупной суммы денег? Конечно, это ерунда, есть на свете честные люди, их много, но вот поди ж ты: ночью ко мне нахально лезли в квартиру, а днём, всего через несколько часов, сумели заманить в ловушку...

И тут мысли мои приняли новое направление: а связано ли то, что произошло вчера ночью, с тем, что случилось сегодня днём? Одной цепи это звенья или нет? Над этим стоит призадуматься. В самом деле, как можно решиться на убийство, да ещё днём, человека совершенно неизвестного, которого и в глаза-то убийца не видел? Даже профессиональные киллеры всегда имеют какую-то информацию о своих жертвах, обо мне же следователь Серебренников не знал ровным счётом ничего. В том числе не знал и моих физических параметров - что тоже немаловажно.

Ну, а если предположить, что эти события связаны друг с другом, тогда получается, что круг людей, принимавших в них участие, довольно широк. А это говорит о существовании большой преступной организации, действующей в районе. Выходит, следователь вешал мне лапшу на уши? В самом деле, посчитаем действующих лиц: сам Серебренников, двое мужчин на берегу, две девушки - это днём; ночью один из злодеев лез в дверь, другой - на балкон, и ещё кто-то руководил этим делом внизу; да утром парочка на карусели... Эге, сколько их! И это только те, о которых я знаю. Целая банда.

Однако что-то, увы, не нравилось мне в этой картине, построенной вроде бы на фактах. Всё, кажется, правильно, но так и подмывало самому себе возразить: так не бывает. Слишком уж лихо всё закручено, как в кино. И потому неправдоподобно. В чём дело?

Стоп, кажется, я понял: действительно, слишком много людей участвует в этой истории. А добыча? Не маловато ли на такую ораву? Вот в чём дело, и здесь логика совершенно железная: если преступнику поживиться нечем, он на преступление не пойдёт. Но тогда зачем мне устроили ловушку у реки?

Нет, это невыносимо, так можно сойти с ума. Хватит рассуждать, надо что-то делать, а не сидеть в кресле. Сами по себе ответы на эти вопросы не появятся. Преже всего, решил я, надо срочно избавиться от денег, не дожидаясь, когда за ними приедет Серебренников. Иначе я опять попаду в какой-нибудь переплёт. На улице сейчас пустынно, дует холодный пронизывающий ветер, вряд ли кто-нибудь караулит до сих пор мой подъезд, и я сумею улизнуть незаметно. А вечером следователь будет поставлен перед фактом, и пусть поступает, как хочет.

Итак, вперёд.

* * *

Как утверждает наука, человек, оказавшись в критических обстоятельствах, способен творить чудеса, используя скрытые в его организме резервы. Что-то похожее произошло и со мной. Больше я ничем не могу объяснить появившуюся вдруг неудержимую пробивную способность, благодаря которой всего через пару часов я уже сидел в коридоре перед кабинетом начальника уголовного розыска УВД.

Мимо по высокому полутёмному коридору проходили люди. В форме и в штатском. Некоторые из них с высокомерием поглядывали на меня и, отворачиваясь, шли дальше. Это поначалу меня удивляло, но потом я сообразил, в чём дело: в моей напряжённой фигуре они опытным глазом легко распознавали просителя. Ну, а проситель ни в каком уголке нашей необъятной РэФэ не пользуется уважением...

Примерно через полчаса ожидания в кабинет твёрдой походкой прошёл его хозяин, бросив на ходу:

- Подождите минутку.

Всего через пять минут я уже был в кабинете - светлой комнате, казавшейся очень просторной из-за малого количества мебели. На стене против двери висела карта области, под нею стоял большой письменный стол и кресло. К столу в виде буквы Т были приставлены ещё два небольших столика, около них стояло несколько стульев. Неизменный сейф, большой и широкий, занимал правый угол. Вот, кажется, и всё.

Я присел на краешек стула. В кресле, положив на стол руки, как прилежный школьник, сидел широкоплечий человек в темно-синем костюме, с начинающей седеть шевелюрой и серыми холодноватыми глазами.

- Что вас привело ко мне?

- Я нашёл деньги, - сказал я каким-то чужим голосом. - Большую сумму. Я хотел сдать их в райотдел, но со мной начали происходить какие-то, хм... приключения. Я хотел бы рассказать о них. Деньги - вот. - Я вынул пачку, аккуратно завёрнутую в серый лоскут, и положил её на стол, подвинув ближе к человеку в кресле.

Он внимательно посмотрел на свёрток, но не дотронулся до него, а взял со стола пачку сигарет, закурил и сказал:

- Рассказывайте.

Голос его прозвучал устало и даже чуть обречённо.

Понимая, что именно сейчас наступил момент, когда надо выкладывать все козыри, я заговорил, стараясь выражаться чётко и ясно, заостряя внимание на подозрительных, как мне казалось, деталях. Начальник угрозыска слушал, изредка поглядывая на меня. Руки его по-прежнему спокойно лежали на столе, и только время от времени он передвигал на нём коробок со спичками. Когда я кончил, он развернул тряпку и хмуро уставился на деньги в полиэтиленовом пакете. Помолчав, он снова закурил и сказал:

- Два вопроса. Первый. Зачем ты взял эти деньги?

Я посмотрел на него в нерешительности, не зная, что ответить. Он улыбнулся, но только одними глазами, и продолжал:

- Ну, нашёл ты деньги, даже знаешь... нет, предполагаешь, кто их спрятал. А зачем их брать-то? Зачем?

Я вдруг обозлился.

- Я потому взял, что так не обращаются с деньгами нормальные люди. Если их спрятали в таком месте, значит, тут скрыт какой-то злой умысел.

- И что же?

- Как это что же? Я решил помешать.

- Кому? Или чему?

- Не знаю чему, но помешать.

Он усмехнулся и проговорил, слегка растягивая слова:

- Ах, помеша-ать! А теперь что прикажешь с тобой делать? Оформлять явку с повинной?

- К-какую явку? - поперхнулся я.

Он опять усмехнулся и нажал кнопку селектора.

- Ладно, не падай со стула. Шутка.

Ишь ты, шутник какой нашёлся. Скорее всего, это не шутка, а какая-то проверка, подумал я. Вроде как на детекторе лжи.

В кабинет вошла молодая женщина в милицейской форме.

- Люда, отнеси это Копылову, - он подал ей пакет с деньгами. - Пусть посмотрит срочно и мне позвонит.

Женщина вышла.

- Так. Теперь вопрос второй. - Он холодно посмотрел на меня. - Тебе не понравился Серебренников. Ты даже решил, что он хотел тебя убить. Из-за денег. Но следователями у нас работают только проверенные люди, и проверенные на много рядов.

- Тогда почему он хотел меня ударить? - сразу же возразил я.

- Ну уж, так и ударить. Сунул руку в карман, и все дела.

- Знаете что? - меня всё это начинало злить. - Я не из тех, кому никогда в жизни не прилетало. Поэтому знаю: если кто-то приметился тебе в челюсть, то по нему это видно, где бы он ни держал руки, в карманах или... подмышками.

Хозяин кабинета улыбнулся.

- Богатое у тебя, однако, воображение.

- Воображение? - взвился я. - А тех мужиков, что за кустами сидели, я что, тоже вообразил?

- Мужики могли оказаться там раньше вас и молчали, чтобы по каким-то причинам себя не обнаружить. Причин для этого может быть больше, чем достаточно.

- А... а девчонки, которые шли за Серебренниковым?

Он хитро исподлобья посмотрел на меня.

- Тут я тебе вот что скажу. Если человек вышел из дома с намерением искать слежку за собой, он её найдёт, будь спокоен.