Первый раз он приснился через день после того, как пропала сестра. Света в какой-то тёмной комнате протягивала к нему тоненькие, как былинки, ручки и звала: «Яша, Яшенька, помоги! Мне страшно, Яша…» Он тогда проснулся и долго крутил головой, не понимая, что с ним. Сон в отличие от всех его предыдущих не был ярким, скорее тусклым, блёклым, но не забывался, и чем больше Яша о нём думал, тем отчётливее проступали детали; он мог с уверенностью описать и комнату и сестру. И даже то, о чём нельзя было думать без содрогания, – то, что притаилось там, в самом дальнем углу комнаты. То, что скрывалось в нём, наполняло его сердце тоской, и печалью, и ужасом. Поначалу он хотел рассказать сон матери, но, поразмыслив, не стал, чтобы она опять не начала плакать. Яша от маминых слёз и сам плакать начинал, и стыдился этого.

Яшину версию, что сестра пропала в парке, всерьёз не приняли. Признаться, что нарушил запрет и ходил на аттракционы, он не смог. Хотел, но не смог. Испугался. На следующий день он снова поехал туда. Всё равно родителям было не до него. Он обошёл весь парк, заглянул во все углы, но красного шатра не нашёл. Тогда он стал спрашивать про шатёр у сотрудников парка. Те смотрели с недоумением и пожимали плечами. Яша злился, доказывал, но работники парка лишь глядели на него, кто с улыбкой, кто с сочувствием, и твердили, что никакого красного шатра и человека в красном костюме у них и не было никогда. А утром следующего дня парк аттракционов уехал, оставив после себя забытую секцию ограждения, обрывки плакатов и лопнувшие шарики. Пустырь на выезде из города снова стал пустырём и местом для футбольных баталий.

Полиция искала пропавших подростков в лесу, в соседних городах и поселках, прочесала речку вдоль и поперек, но ничего и никого не нашла. Слухов ходило много. А потом… потом стали говорить, что, мол, сбежали дети сами. В Москву подались или ещё куда. Тем более, Вадик уже совсем взрослый, он и так собирался уезжать, даром что родители и слышать ни о чём таком не хотели. И Светку он сманил, известное дело, они ж пара. А Миша с Аней за компанию. Подростки, что с них возьмёшь! Яша в эту версию ни на минуту не поверил. Чтобы Светка уехала и все свои наряды дома оставила? Да ни за что! И даже если одежда почему-то вдруг ей не понадобилась, то уж дневник она не забыла бы никогда. Яша же первым делом отыскал заветный блокнот. Второпях сестра сунула его за спинку дивана. Кто ж так прячет? Но радости от находки не было. Он всё твердил о луна-парке, но кто будет слушать мальчишку? По ночам Яша ворочался и думал: надо признаться, что он был в этом парке, видел, как ребята зашли в шатёр. Но ведь они могли и выйти незаметно. Только вот почему тогда на следующий день шатёр пропал?

Родители, кажется, смирились с тем, что старшая дочь просто сбежала из дома. Это всё же давало надежду, что когда-нибудь она вернётся. Но Яша смириться не мог. Ему казалось, что сестру не смогли найти из-за него, из-за его трусости. Он смотрел на фотографии, сделанные в тот день, и сердце сжималось. Снимки Яша перекинул на ноутбук, и на одном из них увидел тот самый красный шатёр. Не весь, только краешек, но это несомненно был он. Значит, ему не привиделось. И шатёр был. А сотрудники парка нагло врали ему. От этих мыслей он совсем спать перестал. Да ещё и сон этот.

Во сне стены тёмной комнаты были завешены бархатом. Яша не очень разбирался в тканях, но точно знал, что это бархат. Тоненькие ручки сестры тянулись к нему, и жалобный голос всё повторял: «Яша, мне страшно, Яша!» Он проснулся ночью и до утра сидел, обняв руками коленки.

Утром мать и отец перед уходом на работу поздравили его.

– Поздравляю, сынок! Смотри, как за год вытянулся, скоро меня догонишь, – отец потрепал Яшу по голове.

Мать улыбалась и подталкивала отца в бок, давай, мол, давай. Папа достал из-за спины увесистую коробку и протянул сыну.

Яша вытаращил глаза. Он так давно мечтал о новом телефоне с хорошей камерой. Ура! Теперь-то он точно самое классное видео снимет! Он радостно убежал распаковывать подарок.

– Ох, Паша, – покачала головой мать, – может, зря? Дорогой такой телефон. А вдруг потеряет? Или хулиганы отнимут? Мал он ещё.

– Я в его годы уже зарабатывал, – не согласился отец. – А ты всё – мал да мал! Пусть ответственности учится.

Яша уже вставлял в новый телефон сим-карту, осваивал функции, радостно предвкушая, как будет хвастаться перед друзьями. В суматохе и радости страшный сон отошёл на второй план и вспомнился уже ближе к вечеру, когда мама отправила его за хлебом.

Он подкатил на велосипеде к магазину, зашёл внутрь и встал в небольшую очередь.

– Батон и конфет «Белочка» двести грамм. – Худенькая женщина в чёрном платье трясущимися руками отсчитывала деньги.

Батон и конфеты перекочевали женщине в сумку, и она побрела к выходу.

– Совсем Лизавета плоха, – покачала головой одна тётка в очереди, проводив её взглядом.

– И не говори, – поддакнула другая. – Дочка ей всё снится, просит спасти. От такого и не захочешь, а с ума съедешь.

Яша выбежал за женщиной, забыв про батон к ужину. Это ж Анюткина мать! Он скоро догнал её и тихонько пошел рядом. Она заметила его и обернулась.

– А, это ты, Яшенька?

– Вы знаете меня? – удивился он.

Женщина кивнула. Так они дошли до её дома и поднялись по ступенькам старенького двухэтажного строения. Женщина не звала его, но он чувствовал, что ему надо пойти с ней.

Мать Ани поставила чайник и выставила на стол две чашки и конфеты «Белочка» в вазочке.

– Возьми, – сказал она, – Аня их любила. – Женщина подпёрла руками подбородок. – Просит она меня спасти её, а как, не говорит.

– Во сне? – спросил Яша.

Женщина кивнула.

– А мне сестра снится, – сказал он и развернул конфету.

– Я знаю, – кивнула мать Ани. – Она мне сама сказала: «Передай Яше…»

– Что передать? – от неожиданности у Яши конфета в горле застряла.

– Не помню, – покачала головой женщина и простёрла к нему руки. – Яша, спаси Анечку! Я знаю, ты сможешь, ты вернёшь мне мою девочку! Одна ведь она у меня…

Яша не помнил, как оказался на улице, так ему страшно стало. Да ведь она и впрямь сумасшедшая!

До вечера он всё думал про сестру, Аню и её мать. Не может же быть таких совпадений? Пусть говорят, что Анина мать не в себе, но он-то, Яша, знает, что нормален. Не могут ведь два человека одновременно сойти с ума одинаково и видеть схожие сны? А что, если Яша всё же прав и Света не сбежала, а пропала в парке аттракционов и, может, не одна она, может, таких случаев много? Говорили же родители, что много лет назад так же потерялись дети. Потерялись, или?.. И он даже стукнул себя по лбу. Вот тупой! Почему он раньше не сообразил посмотреть в Интернете? И он взялся за поиски.

Сначала Гугл выдавал по его запросу только рекламу парков аттракционов. Тогда он стал смотреть сайты, где люди ищут потерянных друзей и родственников. Он и не подозревал, что на свете так много пропавших. Яша тоже написал на одном из форумов свою историю, хоть и думал, что это напрасно: Света никогда не вернётся, и он так и не узнает, что с ней случилось. Как же он удивился, когда ему ответили!

На следующий день на электронную почту пришло письмо. Человек по имени Иржи писал, что тоже потерял друзей в луна-парке. Они зашли в шатёр и не вышли. Яша почувствовал, как ёкнуло сердце. Значит, он был прав, в этом парке действует целая шайка похитителей. И что теперь делать? Кто ему поверит? Если бы Иржи согласился приехать и рассказать в полиции свою историю! Он попросил Иржи об этом и даже сообщил свой адрес, но ответного письма так и не дождался. А тут и учебный год кончился – опять каникулы, футбол, гонки на велосипедах по окрестным дворам, – и Яша успокоился, а может, просто устал надеяться на чудо.

Чёрный мотоцикл въехал во двор дома. Яша в это время играл в футбол на площадке. Он покосился на мотоциклиста и сделал передачу полузащитнику. Мотоциклист, как и положено, одетый в специальный кожаный костюм с накладками на плечах, локтях и коленях, снял шлем и посмотрел на окна дома, где жил Яша. Он стоял и разглядывал какую-то бумажку. И Яша, сам не зная почему, кивнул мелкому конопатому мальчишке – вечному запасному, и жестом показал тому на поле: «Выходи». Тот радостно сдёрнулся с лавки, а Яша чуть не бегом помчался к дому. Мотоциклист обернулся. На вид ему было лет двадцать, ну, может, двадцать два. Не слишком высокий, но и не маленький, самый обычный на вид парень с банданой на голове. Тёмно-серые глаза с любопытством окинули мальчика взглядом.