«В том, как они лежат, нет никакой истории. А я бы хотела историю про то, как эти люди связаны друг с другом. Как они связаны с жестами, лицами, взглядами. Чтобы там происходила какая-то внутренняя жизнь.

Но я сказала себе в какой-то момент: допустим, я пригласила Хельмута Ньютона (не очень удачный пример, поскольку австралийский фотограф Хельмут Ньютон, немецкий еврей, убежавший от гитлеровского холокоста в 1938 году, прославился в жанре «ню», его лозунг – «секс помогает продавать». – Авт.), чтобы воплотить мою идею. Я же не буду ему указывать пальцем, как и что делать. Хорошо, Ирина Бордо, согласившаяся стать фотографом проекта, это не Хельмут Ньютон, но и она как художник имеет право на свой взгляд и свою трактовку. И я сказала себе, что не имею больше права ей чего-то там указывать.

В конце концов проект прошел на ура и в компании Boehringer Ingelheim, ставшей основным спонсором проекта.

Да, эта история пришла через меня. Но моей в том заслуги нет. Я была открытым каналом. И инструментом, который сумел это реализовать. Но и все остальные, кто пришел со мной в проект, они тоже были каналами, инструментами. Поэтому я абстрагировалась от этой идеи в какой-то момент. Проект стал жить своей жизнью. А я занималась поиском денег, спонсорами, текстами, еще чем-то, в общем организацией. Потом была съемка, потом выставка. Надо было это все делать. Понятно, мы делали это все по своим причинам. И даже без расчета на какие-то премии, которые состоялись много позже. Но тогда многие работали бесплатно, я полтора года за 20 000 рублей ежемесячно работала, пока этот проект делался. Денег не было. Я посчитала, примерно около 200 человек работали над проектом.

И очень важно было нам всем получить общественное, профессиональное признание, в частности «Серебряного лучника», то есть осознать, что мы услышаны, что мы сделали хорошую вещь, и это восприняли другие люди, крутые пиарщики, которые благодарили и говорили, как это для них важно и как замечательно. Это для меня было откровением.

Мой основной посыл состоял в том, чтобы заставить человека удивиться. Мне хотелось, чтобы этот проект, это изображение прекрасного человека-инвалида, сбивало с ног. Выбивало из его привычных рамок представлений о мире инвалидов.

Проект работает. Акрополь – это такая таблетка, которую ты съедаешь, и она тебя начинает изменять изнутри. Акрополь изменяет тебя изнутри. Ты становишься другим. Потому что мне кажется, что те люди, которые увидели наше панно, подумали над этим, они другими вообще стали. Они теперь инвалида видят не так, как прежде его видели.

Акрополь – это наш ребрендинг инвалидов. Наш проект разыгран по правилам классического маркетинга. Мы просто это сделали.

И при этом мы ушли от стереотипов. Мол, если инвалиды, то обязательно они лучше всех, они лучшие сотрудники, они лучшие спортсмены, они лучшие предприниматели, они лучшие мамы с папой. Фигня. Они все такие же, как мы. Они такие же хорошие или плохие предприниматели. Они такие же хорошие или плохие спортсмены. Такие же хорошие или плохие родители, мужья и жены. Они отличаются только тем, что пережили свою пасху. Вопрос в том, как они ее пережили. И нашли ли они свою благодать?!

Для меня с самого начала это история не про дух, а про тело. Про физическую красоту. И про то, что мы с этим телом делаем, как мы с ним взаимодействуем. Как мы к нему относимся. Потому что наше тело мы редко замечаем, да, мы его замечаем только тогда, когда что-то с ним происходит. А ведь тело очень важно. Тело – сосуд для души. И надо его держать чистым и блюсти всячески. И относиться с уважением. Наше тело нам все время посылает сигналы, если мы движемся в неправильном направлении.

Люди, потерявшие конечности, не слышали очень долго сигналов своего тела. Люди теряют то, чего у них и так нет при жизни, в том числе части тела, которые они не используют в полной мере или не обращают на них должного внимания, или, может быть, в какой-то момент просто взяли и прокляли по глупости своей, ну их и отняли. Мол, ну, пожалуйста, если не нужно тебе.

Особенности инвалидов зависят от инвалидности. Эти особенности приобретаются.

Например, люди с ДЦП – упрямые страшно.

Слепые люди осторожные; поскольку им нужно из пункта А дойти в пункт Б, они весь маршрут должны изучить сначала. И точно так же они живут в бизнесе или во взаимоотношениях. Сначала с ними надо все проговорить. С ними надо обо всем договориться. И тогда они все делают. И если меняется что-то, надо снова садиться и с этого места проговаривать весь процесс заново, чтобы они знали, что на пути следования из пункта А в пункт Б появилось препятствие. И теперь надо идти по-другому.

Хотя среди инвалидов очень много социальных иждивенцев. Большинство. Они считают, что все им должны. Жена, муж, общество, президент, школа, директор. Они никогда ничего не будут делать. Это люди, которые по течению плывут. Понимаете? То есть в этом смысле они ничем от нас не отличаются.

Я знаю слепую женщину дивную. Ей за 70, она сама из детского дома на Урале. В 47 лет, в моем возрасте, она ушла от мужа, который ее бил, уехала в Сибирь на Самотлор, работала на месторождении, чтобы заработать на квартиру, поднять дочь. Она ослепла там, потому что на месторождении была авария и ей надо было войти в какое-то помещение и перекрыть там что-то. И, слепая, она подняла дочь, потом внука.

Строго говоря, человек имеет право на инвалидность. Именно об этом конвенция ООН о правах инвалидов. Потому что инвалидом человека делает не его физическое или ментальное состояние, а общество, в котором он живет, создает такие условия, что этот человек становится инвалидом.

То есть наш проект «Акрополь» – это про инклюзию, посылка к вовлеченности инвалидов в общественную жизнь и общественное сознание.

Случается, ведь еще и сейчас гинекологи говорят женщинам-инвалидам, например женщинам-колясочницам, что, мол, тебе лучше сделать аборт, даже если ты от собственного мужа и в браке забеременела.

Наш проект – это свидетельство уже другого совершенно состояния общества, это уже про нас с вами. По сути дела, это борьба с мракобесием.

Сейчас молодые ребята с инвалидностью – они совершенно другие. Все слепые сидят в Интернете, учатся с помощью специальных приложений, ходят на лекции, все стало возможным. Можно стать массажистом. У нас вот слепые бизнес-тренеры ездят на работу без сопровождения, каждый день.

А ребята-колясочники стараются купить машину, и у них появляется свобода.

Приходят новые ребята, с другими знаниями, умениями, потребностями, завоевывают себе сами право на новый стиль жизни. Они работают, женятся, разводятся и еще раз женятся. Гуляют. Они такие же. Ездят в путешествия. У нас два слепых бизнес-тренера поехали в Египет на десять дней. Сами купили тур, билеты. Два молодых парня слепых поехали отдыхать в другую страну без сопровождения, естественно. А на месте быстро освоились, нашли подружек. Я вообще хохотала, ну, я представила себе эту картинку.

Мир меняется. Постепенно. И вот я, Яна Урусова, мне 47 лет – ни семьи, ни дома, ни детей, ни каких-то там успехов. Хотя на самом деле моя жизнь состоит из успехов, вот если так ее разложить. Она вся абсолютно – это фейерверк чего-то невообразимого совершенно. Но при этом ощущение недостатка того, сего, пятого-десятого. А вы забудьте о своем недостатке таланта! Все у вас получится. Смотрите. Вы сумеете это сделать, прекрасно вы это сделаете. Все, к чему устремитесь всей душой и сердцем. Я вам говорю, каждому из вас».

«Акрополь» собрал кучу номинаций и наград. И, похоже, список не окончателен.

2014 год. The Moscow Times Awards Shortlist в номинации «Личная социальная ответственность» за проект «Акрополь: как я нашел свое тело» и фестиваль «Без Границ: Тело. Общество. Культура».

2015 год. ТОП-30 проектов Национальной Программы «Лучшие социальные проекты России» в категории «Личностная номинация».