– И что теперь делать?! – в сердцах воскликнул Карон. – Попытаться организовать массированную атаку, чтобы захватить Друнела и Рендана?

– Рендана там нет, – вздохнул Грайт. – Он командует внешним оцеплением. Массированная атака приведет лишь к десяткам и сотням смертей. В тех домах около пяти тысяч наших друзей. Надо попытаться как-то освободить их.

Грайт медленно поднялся на ноги. Он ясно видел ментальную картину, которую Дея послала ему: терраса, где они недавно ужинали, старый дуб возле нее и сжимающееся вокруг дома кольцо боевиков Друнела, вооруженных энергетическими щитами и сверкающими лучами. Последний из легионеров Карона уже пал в бою. Но Грайт знал, что люди Друнела не станут использовать оружие против народных избранников, находившихся в доме. И он твердо знал, что они не причинят вреда ни Дее, ни Тере. Представитель Земли коснулся крошечной кнопки на трофейной короне. Карон с удивлением наблюдал за ним. Вот Грайт внезапно вышел из тени на открытое место, ярко освещенное пламенем горящих домов.

– Оставайся на месте, Карон, – тихо приказал Грайт гиганту, когда командир легиона мира шагнул вслед за ним.

Карон неохотно отступил, в замешательстве глядя на своего вождя, который медленно сделал еще несколько шагов вперед, в сторону Друнела. Немедленно несколько лучей с разных концов площади устремились к нему, но они оказались бессильны перед энергетическим щитом короны. Грайт оказался неуязвимым, и лучи исчезли. Стоявший в окружении своих людей Друнел тоже шагнул ему навстречу.

– Какие будут условия, Друнел? – крикнул Грайт. Силовой щит приглушил его голос, но Друнел услышал.

– Почему ты говоришь о каких-то условиях, Грайт? – рассмеялся он. – Мне с тобой обсуждать не чего. Ты проиграл.

– Потому что тебе совершенно ни к чему уничтожать людей в этих домах. – Грайт кивнул на окна домов, окружавших площадь, из которых на него смотрели десятки глаз. – Тебе нужен только я. Ты убиваешь людей только затем, чтобы не дать мне возможности улизнуть, но при этом схватить меня не можешь – ведь меня защищает корона. Мы отобрали у твоих людей несколько таких корон, которые дала тебе Мать сарнов, и благодаря им я и некоторые мои люди, а также Дея и Тера могут вырваться из рук твоих прихвостней. Не сомневайся: мы нанесем ответный удар, даже если Мать вновь захочет тебе помочь. Ты боишься этого, поэтому мы сейчас и будем говорить об условиях.

Грайт смотрел Друнелу в глаза, пытаясь определить, известно ли его врагу точное число корон, отобранных у его людей. Но самое главное, что беспокоило Грайта, – знает ли Друнел о том, что Дея и Тера находятся в этот момент без охраны в доме, окруженном со всех сторон людьми в коронах под предводительством Бартун.

– Чего ты хочешь? – после минутного размышления спросил Друнел.

– Свободу и безопасность людям, которые сражались на моей стороне, – спокойно ответил Грайт. – Все мужчины, женщины и дети, которые сейчас находятся в огненном кольце и гибнут, должны быть спасены. Тогда я сдамся.

– Мне не нравятся твои условия, – зловеще рассмеялся Друнел. – Ты все равно не сможешь отсюда ускользнуть – мои люди окружили площадь. Они остановят тебя.

– Ты знаешь, что это не так, – покачал головой Грайт. – Я смогу уйти, если захочу. Так что же ты решишь?

– Я освобожу людей, которые не представляют для меня никакого интереса. – Темные глаза Друнела горели радостью победы. – Но мне нужно, чтобы сдался не только ты, а еще Бартел, Карон и представители городов. У тебя нет выхода, Грайт. Я и так делаю тебе слишком большую уступку – ведь твои люди зажаты в кольцо, а огонь распространяется достаточно быстро. Ты поступил хитро, используя камни и воду, но все равно не смог ничего добиться. Я, в отличие от тебя, Грайт, отдаю себе отчет в своих действиях. Я не подвергаю людей опасности, как ты, вызывая гнев Матери сарнов. Инопланетяне ценят и помогают тем, кто помогает им. Твои духовые ружья ничего не дали тебе, они лишь загнали твоих людей в капкан. Ты, который никогда не держал в руках книгу по военной стратегии, никогда не участвовал в военных действиях, решил победить опытных воинов! Ты осмелился бросить вызов генералам сарнов, ты будоражил людей, сеял среди них смуту, подстрекая к борьбе против Правительницы! Ты, может быть, достаточно мудр, чтобы управлять безмозглыми скотами, которые сейчас дрожат от страха в горящих домах, но ты слишком глуп, чтобы тягаться со мной… Ну, что скажешь, Грайт?.. Я спасу этих людей, твоих тупоголовых прихвостней, но тебя будет судить Мать.

Грайт покачал головой.

– Не забывай, что я еще не схвачен, – спокойно произнес он. – Я как ртуть выскользну из твоих рук, едва ты попытаешься меня задержать. А Бартел тебе нужен по тем же причинам, что и я. Тебя ничуть не волнует судьба человечества. Тобою движут личные причины, личная ненависть. Я сдамся тебе, если ты поклянешься именем Катал Саргтан, что мои люди, за исключением меня и Бартела, получат свободу и неприкосновенность. Но Бартела попробуй схватить сам!.. Ты же говоришь, что через твое кольцо никто не прорвется…

– Нет! – резко оборвал его Друнел. – Пусть Бартел выйдет сюда и встанет рядом с тобой! Через мое кольцо никто не прорвется, но я хочу, чтобы он сам сдался на мою милость.

– Ты клянешься именем Матери Катал Саргтан, что те люди, которые сражались на моей стороне, будут спасены? Что у них будут равные права с теми, кто был с тобой?

– Клянусь Катал Саргтан, – неохотно кивнул Друнел.

– Ты клянешься Катал Саргтан, что у нас с Бартелом будет возможность поговорить с Матерью?

Друнел засмеялся. Его глаза злорадно сверкали в отблесках огня.

– Конечно, раз уж тебе этого так хочется, Грайт. Вы с Бартелом сдадитесь мне, а затем оба предстанете перед Матерью сарнов. Причем медлить не будем, сделаем это завтра же утром!

Через несколько мгновений из арки одного из домов вышел Бартел. Твердыми уверенными шагами он подошел к Грайту. Представитель Земли отключил энергетический щит на своей короне, снял ее и надел на голову обруч из серебра с эмалью, обозначавший принадлежность к расе рабов. Когда Друнел подошел к нему и взял корону, его лицо сияло почти дружеской улыбкой. Он торжествовал. Война была окончена – Грайт и Бартел больше не являлись препятствием на его пути к власти.

Сарны стояли плотными рядами вокруг трона Матери. В огромном зале царила тишина, нарушаемая лишь гудением ламп и прожекторов, напоминавшим шелест осенних листьев.

Грайт и Бартел стояли плечо» к плечу перед Правительницей Земли. На них не было малиновых плащей – официальной одежды избранников народа. Теперь в эти плащи облачились Друнел и Рендан, стоявшие чуть поодаль. Яркий луч утреннего солнца, падавший из узкого окна, играл на этих плащах, превращая малиновый цвет то в красный, то в розовый.

Немигающими золотыми глазами смотрела Мать на Грайта. Долго молчала она, и, когда заговорила, ее тонкие бескровные губы почти не двигались.

– Ты сказал, что не можешь ввести среди людей закон сарнов. И я говорила тебе, что ты будешь смещен со своего поста. Плохой исполнитель заслуживает наказания, а мятежник заслуживает смерти. Таков закон сарнов. По законам людей плохой представитель также должен быть разжалован, а изменник должен быть казнен.

– Да, и по законам сарнов, и по законам людей плохой администратор должен быть уволен, а мятежник или предатель – казнен, – кивнул Грайт. Он говорил спокойно и уверенно, твердо глядя в глаза Правительницы. – Если будет доказано, что все сказанное выше относится ко мне, значит, я виновен. Но я уверен, что ни один человек не заявит, что я плохой представитель, потому что я всегда поступал по закону и никогда не сделал ничего, что закон запрещает. Разве закон сарнов запрещает представителю быть командиром легиона или использовать полицию в своих целях? Разве закон людей запрещает представителю превышать свою власть и заниматься чем-либо иным, кроме своих обязанностей советника? Когда я сказал, что законы сарнов нельзя ввести среди людей, я поступал согласно своим обязанностям советника. Я должен был сделать это, чтобы предотвратить массовые убийства, которые неминуемо последовали бы после введения закона о матриархате. Если бы я одобрил этот закон, то стал бы предателем по отношению к людям. Но я не высказал своего согласия, поэтому меня нельзя назвать ни предателем, ни плохим представителем.