– Наши люди уже знают, что металл опасен, – раздался за плечом Грайта голос Карона. – Жаль, что они не знают, что можно пользоваться камнями. В который раз жалею, что у нас нет связи дальнего действия!

– Вода намного эффективнее, – отозвался Грайт. – Если бы мы могли использовать пожарное оборудование!

Они уже подходили к площади. На стенах домов, где был выключен свет, внезапно вспыхнули яркие отблески сверкающих лучей, выпущенных сторонниками Друнела. Из окон и дверей стали выпрыгивать люди, с криками падали они на колени и, зажимая уши, вопили от боли… Но вот Грайт увидел его – своего противника, человека, на одной планете с которым он не мог существовать. Сегодня ночью один из них должен погибнуть. Грайту было не страшно умирать, но он думал о Дее, о тех людях, которые шли сегодня с ним на площадь. Он должен победить… Выбежавшие из ближайшего горящего дома люди заметались в тени деревьев. Несколько из них, увидев Карона, бросились к нему.

– Грайт, – обратился гигант к своему вождю. – Наши люди – те, которые в домах, – не могут подобраться достаточно близко к группе Друнела, чтобы бросать камни. Эти негодяи поливают всех своими лучами. Что мы можем сделать, Грайт, как нам защититься от их проклятых лучей?

Грайт сосредоточился, пытаясь связаться с Уэром. Потом, взглянув на Карона, он лишь молча покачал головой. Тяжело дыша, командир легиона мира в ярости уставился на Грайта.

– Пока ничего нельзя сделать, Карон, – тихо прошептал Грайт. – Придется действовать так…

Между тем топот ног и гул голосов все усиливались. На площадь выходили новые и новые отряды боевиков. Решающее сражение было неминуемо.

– Мы проиграем, Грайт, – в отчаянии простонал Карон. – Мы не сможем ничего сделать. Площадь окружена, у них короны, они защищены, а мы – нет!

Еще в одном здании разорвался ужасающий по своей силе энергетический заряд. Люди в панике, с обезумевшими лицами выбегали из этого здания – в обманчивом свете луны все происходящее казалось нереальным.

– Если мы не схватим Друнела сегодня ночью, у нас вряд ли будет еще такая возможность, – твердо сказал Грайт, глядя в глаза Карону. – Если мы сдадимся или хотя бы отступим, то очень многие из наших присоединятся к Друнелу. Мы не имеем права отступать.

– У нас нет другого выхода, Грайт! Мы должны отступить, – настаивал Карон, глядя с несчастным видом. – Если бы у нас был четкий план, если бы у нас была надежная ментальная связь… Но теперь не о чем говорить. Если мы могли бы соединиться с нашими основными силами! Грайт, у меня ощущение, что все это происходит не по-настоящему! Грайт, ответь!

Но Грайт молчал, его лицо было обращено к обманчивому лику луны, он ждал ответа на терзавшие его вопросы…

Противники готовились к решающей схватке. По боковым улицам подходили отряды сторонников Грайта. Не выходя на площадь, они через задние двери пробирались в окружавшие площадь дома и занимали оборонительные позиции. Еще один отряд – очень большой – стремительно ворвался на площадь и, оценив опасность сверкающих лучей, рассеялся – боевики прятались в домах и в тени деревьев.

Карон обрадовался подкреплению, но гонец, который прибыл вместе с отрядом, заставил его вновь разозлиться. Оказалось, что это было вовсе не подкрепление, а беглецы: сторонники Друнела выкурили людей Грайта из домов на окраинах и те в панике отступили на площадь. Тем временем с другой стороны площади подошли еще люди Грайта, но и они, охваченные общим безумием, поспешили укрыться в домах. А потом люди Друнела начали поджигать дома один за другим… Неистово пляшущие языки огня на крышах внезапно взяли верх над лунным светом. Его обманчивые краски больше никого не могли ввести в заблуждение, лунный крем на лицах сторонников Грайта тоже стал бесполезным.

Карон повернулся к своему вождю. По его лицу пробегали отблески ярких вспышек.

– Отступать нельзя, Грайт! Теперь мы просто не прорвемся, потому что половина наших людей уже на площади и они окружены боевиками Друнела. Другую половину наших, видимо, удерживают на окраинах, не подпуская к площади. Нас рассекли надвое, словно дождевого червя! Грайт, надо что-то делать!

Грайт неотрывно смотрел на распространявшееся пламя, пожиравшее дома один за другим. Человеческие жилища были каменными, но полы, стены и перекрытия – деревянными, – легкая добыча для огня, неистово бесновавшегося и готового, казалось, пожрать весь город. Кладка тысячелетней давности не выдержала бешеного натиска огня, и один дом рухнул…

Друнел стоял едва ли не в центре площади, окруженный большим отрядом вооруженных боевиков. Его лицо, освещенное сполохами огней, было искажено зловещей улыбкой, он непрерывно размахивал руками, отдавая приказы. Увидев спешащего к нему посыльного, вынырнувшего из боковой улицы на площадь, Друнел сжался в ожидании известий, но гонец вдруг на его глазах рухнул на землю под градом вылетевших из дома камней. Удар оказался настолько сильным, что энергетический щит не выдержал – мощная вспышка огня поглотила человека, и через мгновение от него осталась лишь кучка пепла. Вскоре показался другой посыльный, который, увидев, что произошло с его предшественником, заметался, пытаясь увернуться от летевших в него камней, но ему это не удалось – огромный булыжник сбил его с ног, а вода сожгла его силовой щит, и он тоже, воя и корчась, расстался с жизнью. Друнел словно окаменел. Его лицо – тонкое, худощавое лицо аскета – еще больше заострилось, глаза горели неистовым, безумным огнем. Он ненавидел Грайта, и эта ненависть сейчас достигла наивысшей точки…

– В дома им не прорваться, – хрипло проговорил Карон. – Вода и камни их остановят. Но теперь им помогает огонь… Огонь гонит наших людей из домов, безоружных, а они со своими лучами…

Карон в отчаянии замолчал, глядя, как на крыше одного из зданий несколько человек в темно-зеленых плащах разворачивали садовый шланг, чтобы затушить пожар. Сверкающий луч, метнувшийся откуда-то из дальнего угла площади, свалил сначала одного из них, а затем и остальные рухнули на крышу, уже не замечая, как огонь лижет их руки и лица…

Человек Грайта, задыхаясь и едва держась на ногах, вынырнул из темноты, прижимая к груди три короны.

– Вот, – тяжело дыша, проговорил он, протягивая короны Грайту. – Оказывается, они не всегда их включают.

Грайт схватил короны, затем внимательно посмотрел на того, кто преподнес ему столь ценный дар.

– Как тебе удалось их достать?

– Мы следили за людьми Друнела, когда они шли по улице. Некоторые в тот момент не пользовались защитой, и трое из них упали при первом залпе наших духовых ружей. Других мы облили водой, и тогда сгорели те, у которых были включены щиты. А с этими тремя нам просто повезло.

– Хорошо, – кивнул Грайт. – Это увеличивает наши шансы.

– Да! – с воодушевлением воскликнул Карон. – Теперь у нас будет три человека, которые смогут противостоять сотне врагов, а может быть, и тысяче. Грайт! Ведь Уэр, наверное, сможет по этим образцам сделать такие же короны?

– Тарнсун, – тихо позвал Грайт человека, едва различимого в тусклом свете пожара. – Отнеси это Уэру. Включи одну из корон – и тогда ты сможешь беспрепятственно пройти через посты Друнела. Если не получится – возвращайся.

Грайт сосредоточился, отправил Уэру ментальное послание и немедленно получил ответ. Техник сообщал, что очень занят, и то, над чем он сейчас работает, важнее всего остального. Тогда представитель Земли повертел короны в руках, затем одну отдал Карону, который, не отрываясь, смотрел на один из домов напротив, из которого выскакивали люди и тут же падали, сраженные лучевым оружием. Гигант скрипел зубами от ярости.

– Они нас уничтожат, – пробормотал он.

– Если бы это началось через месяц или даже через неделю, мы смогли бы призвать Эзира к нам на помощь. – Голос Грайта оставался спокойным, и лишь горевшие лихорадочным блеском глаза выдавали внутреннюю боль. – А ведь Мать сарнов наверняка знала это, поэтому и поторопилась снабдить Друнела оружием.