- Само собой. Познакомлю вас с Марной.

- Кто это?

- Дочка Шпигеля.

- А что она здесь делает?

- Приехала ко мне.

- Неужели? Ты свёл с ней в Германии тесное знакомство?

- Не слишком тесное.

- Понятно. Значит, она решила довести его до логического завершения.

- Возможно. Самому интересно.

- Ладно, ждите меня.

- Кстати, сегодня ко мне приходил следователь, - говорю я после непродолжительной паузы. - Сказал, что Шпигель, которого я отправил в Австрию, пропал.

- Это как?

- Не долетел. Понятия не имею, что могло случиться. Из-за этого завод остался без присмотра.

- Надо подобрать кого-нибудь из наших.

- Обсудим это в своё время. Я сказал тебе про Шпигеля, чтобы ты не заговаривал о нём с Марной: мне не хочется её расстраивать.

- А она что, не знает?

- Заявление о пропаже подала её мать. Если они не созванивались, то Марна, скорее всего, не в курсе.

- Буду молчать, как рыба.

- Тогда до вечера.

Повесив трубку, отправляюсь в ванную принять душ. Затем бреюсь, одеваюсь и иду к комнате, которую заняла Марна: хочу проверить, как продвигаются её приготовления. Когда утром я сказал девушке, что на ужин придут мои друзья, она дико разволновалась и тут же отправилась по магазинам.

Я стучусь к ней.

- Кто там?

- Алекс.

- Заходи.

Открываю дверь и застаю Марну перед зеркалом. Она в футболке и шортах. Повсюду разбросаны платья, на полу громоздятся разноцветные коробки и пакеты.

- Через два часа будут гости, - говорю я.

- Значит, ещё есть время, - кивает Марна, прикладывая к себе блестящее платье, похожее на змеиную кожу. - Как тебе? Не слишком агрессивно?

- Смотря для чего.

- Думаю, лучше выбрать что-нибудь поскромнее. Никак не могу решить, что надеть.

- Главное, чтобы ты была готова к сроку.

- На этот счёт не волнуйся. Привычки опаздывать не имею. Поможешь выбрать платье?

- Уверен, ты с этим лучше справишься. У меня есть дела до ужина.

- Жаль.

- Увидимся.

Я выхожу, оставив Марну наедине с гардеробом. Возвращаюсь к себе, чтобы позвонить в больницу и узнать о состоянии Евы. Неприятный женский голос сообщает мне, что у «пациентки» изменений не наблюдается, но состояние стабильно. Кома затягивается, и я уже не уверен, что рад тому, что Ева не погибла, а превратилась в безмолвную плоть: если бы она умерла, то через некоторое время могла возродиться, а сколько продлится её теперешнее состояние - неизвестно. Кроме того, я не понимаю, почему она до сих пор не пришла в себя. Может, юзер оставил свою личину или умер? Нет, врачи заметили бы разницу между комой аватара и его неиспользованием.

Я сажусь работать над «Алефом». Временами вспоминается разговор с Големом. Поверил ли он в самом деле, что я не превращу вирус в оружие тотального истребления искусственных интеллектов? Собственно, я могу избавить человечество от киборгов, внеся всего несколько изменений в программу. Но хочет ли человечество избавиться от них? И нужно ли это? Впрочем, меня это не волнует. Если б я и решил убить ИИ, то ради себя, а не людей в целом.

Без десяти семь в дверь звонят, и я заканчиваю работу. Опережу я Голема, или мир потонет в ядерном пламени прежде, чем вирус окажется в Сети? Готов ли я рисковать собственной жизнью? И да - и нет. С одной стороны, мне не хочется умирать, и страх шепчет мне, чтоб я поторопился. С другой, я не уверен, что Голем ведёт настолько простую игру, как представляется Стробову. Ренегат слишком спокоен для того, чей замысел почти провалился. Я сомневаюсь, что, опередив его, одержу победу. Не знаю, почему, но это ощущение не покидает меня.

Когда я спускаюсь в холл, Фёдор вешает пальто Глеба, а тот стоит перед зеркалом, поправляя галстук. Кажется, он немного прокачал скин ради ужина: выглядит помолодевшим.

- Я не рано? - спрашивает он, заметив меня.

- Нормально.

- Я принёс столовое вино. Фёдор отправил его на кухню.

- Не стоило. У нас отличные запасы.

- Знаю, твой погребок всегда заполнен с большим вкусом. Но мне не хотелось являться с пустыми руками.

Глеб достаёт сигареты.

- Идём в гостиную, - говорю я.

- Где твоя девушка? - спрашивает он по дороге. - Марна, кажется?

- Да. Она спустится к ужину.

Мы входим в гостиную и садимся в кресла. Глеб сразу придвигает к себе пепельницу и закуривает. У него массивная серебряная зажигалка, которой он громко и с удовольствием щёлкает.

- Послушай, - говорю я, - наш немецкий завод остался без управляющего.

- Да, я в курсе.

- Знаю, ты бы предпочёл найти кого-нибудь из России, но у меня на этот счёт иное мнение.

- Вот как? Хочешь местного менеджера?

- Да. Полагаю, он быстрее найдёт общий язык с работниками, которых мы будем набирать в Германии. А время нынче дорого.

Глеб пожимает плечами.

- Может, ты и прав.

- Я подумал: что, если ты поедешь в Германию и присмотришь там за всем? А заодно подыщешь управляющего. Отпуск свой ты всё равно прервал, а, раз ты строил завод, было бы логично поручить это тебе. Как считаешь?

Глеб откидывается на спинку кресла. От его зажатой в пальцах сигареты поднимается тоненькая струйка дыма.

- Я инженер, - отвечает он. - Не управленец.

- Но ты прекрасно знаком с процессом производства, а нам в первую очередь необходима бесперебойная работа завода.

Глеб пожимает плечами. Я почти уверен, что он согласится, но не хочу давить на него.

- Словом, ты подумай. Должен сказать, поскольку мы сейчас в непростом положении, мне не хотелось бы привлекать к делу абы кого - лишь бы дырку заткнуть. Понимаешь?

Глеб кивает.

- Не торопись, приглядись к местным. Выбери хорошего, надежного управляющего.

- Я подумаю.

- О большем и не прошу.

Раздаются шаги, и в гостиную входит Олег.

- Хорошо, что ты здесь, - кивает он Глебу. - Не люблю быть первым.

- Ну, кто-то должен.

Они обмениваются рукопожатием. Мои партнёры редко видятся, поэтому встреча получается не слишком сердечной. Но холодок скоро исчезнет: с ними всегда так бывает.

Олег садится в свободное кресло и закидывает ногу на ногу.

В гостиную входит Фёдор. Он в белой ливрее, к лацкану приколота живая розочка.

- Ужин готов, - с лёгким поклоном объявляет дворецкий.

Он обожает такие мероприятия. Для него сегодня звёздный час - и не важно, сколько человек приглашено.

- Фёдор, скажи Марне, что мы её ждём, - говорю я.

Мы проходим в столовую. Стол накрыт белой скатертью с вышивкой и сервирован по высшему разряду: старинное серебро, хрусталь, льняные салфетки, сервиз от «Ди Валенсо».

Валентина вносит закрытое блюдо для дичи. Это утка по-пекински.

Мы садимся за стол, и вернувшийся Фёдор разливает вино.

Марна спускается минуты через три, одетая в обтягивающее тёмно-вишнёвое платье, которое ей очень идёт. Волосы с медным отливом гладко зачёсаны и заколоты на затылке. В ушах подрагивают рубиновые серьги.

- Добрый вечер, - произносит Марна с очаровательной улыбкой и лёгким акцентом.

Я знакомлю её с Глебом.

- Очень приятно, - Марна садится справа от меня.

В реальности она произвела бы на моих друзей неизгладимое впечатление, но в Киберграде не так много женщин выбирают себе невзрачные скины. Собственно, виртуальность буквально кишит потрясающими красавицами. Кроме того, юзер длинноногой и полногрудой «модели» вполне может быть мужчиной. Это тоже приходится учитывать.

За ужином мы болтаем обо всякой ерунде. Собеседники присматриваются друг к другу, настраиваясь на общий разговор. Потом Марна долго рассказывает о Германии. Оказывается, она побывала почти во всех немецких и австрийских городах - не виртуальных, а настоящих.

- Больше всего мне нравится ездить на горные курорты, - признаётся девушка. - Кататься на лыжах - это нечто потрясающее. Обожаю Альпы!

Глеб тут же начинает вспоминать, как учился лыжному спорту в Швейцарии.