Не зная, чем развлечься, я присела на диван и вдохновенно занялась самокопанием и самоедством, костеря самоё себя на все лады дурой, трусихой, тряпкой и гораздо более грубыми их синонимами. Самое обидное, что все претензии имели чёткое обоснование, а вот контраргументы находились исключительно неубедительные. В конце концов я скинула обувь, забралась на диван с ногами, забилась в угол, обхватила колени и уткнулась в них лбом. Плакать не хотелось; отчаянно хотелось домой, в родную мастерскую, и забыть всё это как страшный сон.

   Увы, винить оставалось только себя. И в самом начале, ввязавшись во всю эту авантюру, я действовала осознанно -- да-да, я помню собственный тогдашний выбор! -- и вот сейчас... Сама же как дура поддержала Верду и Муха, сама вызвалась идти! И на что, спрашивается, рассчитывала?!

   Мне всегда казалось, что тяжелее отвечать за чужие ошибки, в которых нет твоей вины. Но как показывает практика, расплата за собственную глупость гораздо болезненней. В первом случае есть хотя бы моральная отдушина -- ощущение обиды и желание кому-то что-то доказать, а во втором остаётся лишь неубедительное утешение об уроке, который усвоится очень надёжно.

   Один вопрос: долго ли я проживу со своими новыми знаниями и полезными выводами?

   Особенно стыдно было за то, что я подставила остальных. Ладно, Верда, он автор идеи, да и Муху особенно терять нечего -- он сам рад в любую авантюру влезть. А вот перед Триндой я чувствовала себя очень виноватой. Он-то пытался нас отговорить, ему есть, за кого нести ответственность, и он ввязался в эту аферу не как мы, из общей дурости и жажды приключений. Кажется, доктор беспокоился за жизнь своей женщины и не верил, что его молчание и переезд на Тёмную сторону -- надёжная защита. Угораздило же бедолагу связаться с парой придурковатых тенсов...

   Мысли о собственной никчёмности и философские рассуждения о закономерной расплате за долгое везение порой перемежались вялыми попытками составить план действий и вырваться на свободу. Правда, последние я отгоняла -- ничего разумного в голову не приходило. Нет, теоретически действительно можно открыть в уборной воду и устроить потоп, засорить канализацию, в припадке ярости художественно порезать на мелкие кусочки рубашки Троды. А ещё разбить окна и сломать замок. Или всем назло выброситься в окно. Но нельзя же всерьёз рассматривать это как месть! Да что там, это даже поступком психически здорового взрослого человека не назовёшь. Стоило ли столько ругать себя за глупость, чтобы поступить ещё глупее?

   Когда в замке заворочался ключ, прошло часа два с момента заточения. К этому времени я уже успела дать себе зарок, что если выберусь из той кучи навоза, в которую умудрилась влезть по самые уши, дальше Доменного ноги моей не будет. Больше никаких политиков, никаких крупных фигур, даже с господином ту Таре постараюсь не видеться! Всегда подозревала, что ничего хорошего в такой компании нормального человека не ждёт, так нет же, непременно надо влезть и проверить на собственной шкуре...

   -- Госпожа ту Фрем, прошу следовать за мной. И, пожалуйста, без глупостей, -- вывел меня из меланхолической прострации незнакомый мужской голос.

   Обладателем голоса оказался тип весьма... серьёзной наружности. Среднего по местным меркам роста, светловолосый, кажется -- достаточно молодой, крепкий, одет неброско и удобно. В общем, хватило одного взгляда, чтобы понять: даже пытаться сбежать не стоит. Во всяком случае, мне. Вот просто не стоит, и всё. Ни в позе, ни во взгляде не чувствовалось угрозы, но именно читающиеся там уверенность и спокойствие окончательно отбили желание рыпаться.

   -- А не проще прямо отсюда выкинуть в окно? -- мрачно спросила я, обуваясь. На ответ не рассчитывала, но он неожиданно последовал:

   -- Ну что вы, как можно! Это шумно и некрасиво, -- с каменно серьёзным выражением лица возразил мужчина.

   -- А если по голове перед этим стукнуть, а выкидывать ночью? -- ещё мрачнее уточнила я.

   -- Интересная версия, надо взять на заметку, -- тонкие губы конвоира тронула лёгкая улыбка. -- Прошу, -- он жестом пригласил меня на выход.

   Мы прошли через пустой кабинет и пустую же приёмную, свел запер за собой дверь и жестом же предложил следовать по коридору к лестнице. Я с надеждой огляделась, но коридор оказался совершенно пуст. Ни души, как назло! Хотя кто знает, может -- действительно, назло?

   -- Могу я узнать, куда мы идём? Хоть морально подготовлюсь. Пытки, тюрьма, или гуманно казните? -- не утерпела через пару секунд.

   -- Как будет угодно даме, -- слегка склонил голову конвоир и, открыв дверь, напутствовал: -- Наверх.

   -- А, то есть сбрасывать будут с башни? -- язвительно уточнила я. -- Ну да, так гораздо эффектнее.

   -- У вас нездоровая фантазия, Фириш, -- насмешливо заметил мужчина, двигавшийся сзади на расстоянии около метра.

   -- А вы слишком разговорчивы для охранника, -- огрызнулась нервно и машинально. Я вообще поддерживала этот разговор только для того, чтобы не думать, куда именно мы сейчас идём и не зацикливаться на этом. Ещё не хватало, чтобы начали трястись руки и ноги!

   -- Вы уж определитесь, охранник я ваш или убийца, а то это взаимоисключающие функции, -- вполне явственно усмехнулся он.

   -- Можно охранять от остальных, но при этом ждать возможности убить самому, -- возразила я.

   -- Странная мысль. А зачем? Если убьёт кто-то посторонний, цель будет достигнута, а подозрений удастся избежать.

   -- Наверное, чтобы получить удовольствие от процесса? -- предположила я, а спутник в ответ расхохотался.

   -- Фириш, да успокойтесь вы, никто не собирается вас пытать или убивать. Мы же не звери!

   -- И почему я совсем вам не верю? -- пробормотала я себе под нос со вздохом.

   -- Не бойтесь, -- голос конвоира прозвучал удивительно мягко и миролюбиво. -- Вы же решительная храбрая женщина, не стоит себе изменять.

   -- Скорее, просто дура, -- проворчала я совсем уж тихо и тут же себя одёрнула -- с чего вдруг такая откровенность с посторонним человеком, как бы вежливо он себя ни вёл? -- Нам ещё долго идти?

   -- Пару витков, -- последовал ответ.

   Дальше мы поднимались в молчании, минуя порой попадающиеся закрытые двери, и я пыталась отвлечься от мыслей о собственном будущем рассуждениями о личности конвоира. Что это не простой исполнитель и не рядовой мордоворот -- очевидно, но кто он? Слишком уверенно и спокойно держится, как-то очень... по-хозяйски. В мелькнувшую догадку я не поверила, а дальше стало не до рассуждений -- мы упёрлись в последнюю дверь. Кажется, незаметно добрались до верхушки не такой уж высокой башни.

   -- Разрешите, -- спутник аккуратно прихватил меня за локоть и слегка потянул назад: дверь открывалась наружу.

   Я уже даже не пыталась гадать, что увижу внутри, и правильно делала. Просторная комната меньше всего походила на тюрьму или пыточную, она явно представляла собой чьё-то постоянное жильё. Сложно объяснить, в чём это выражалось, но давнее и постоянное присутствие обитателя ощущалось. Секретер, пара закрытых шкафов, в дальнем от входа конце -- кровать, а ближе ко входу -- окружённый креслами и парой кушеток стол. Каменный пол застилали толстые мягкие ковры, отделка стен состояла из резных декоративных панелей. Окон было восемь, так что светило заглядывало сюда целый день. Впрочем, сегодня небо затягивали облака, так что никакого дискомфорта не ощущалось.

   Но обстановка это мелочи в сравнении с рассевшимися в креслах людьми. Из нашей банды отсутствовал только Крида -- но это понятно, он наверняка не успел добраться до гостиницы и попасть под облаву, -- и Мух, вместо которого обнаружился худощавый светловолосый юноша, отдалённо похожий на владельца "Искры разума".

   -- А где Миришир? -- встревоженно уточнила я.

   -- Отдыхает, -- криво усмехнувшись, ответил Тринда и кивнул в сторону кровати.