Ровно в полночь мирно дремавшие у входа в сад стражники были разбужены странным шумом, доносившимся из-за ограды. Звук был такой, словно в воздухе свистел огромный бич, а когда он опускался -- трещало дерево. Стражники испуганно переглянулись и во весь дух помчались на шум.

Поначалу они пробирались между деревьями, но вскоре их взору предстала ужасная картина. Чудесные цветы были вытоптаны, бесценные деревья -сломаны, мало того -- разнесены в щепки. Даже трава вокруг деревьев почернела, словно выгорела. Так было уничтожено все на сотни шагов вокруг. Стражники застыли в ужасе и изумлении, но вдруг один из них заметил вдали черную тень, крушащую деревья. Он указал на нее товарищам, и они поспешили вперед, на бегу готовя оружие к бою.

Пока они бежали, неведомый враг успел погубить целую рощицу персиковых деревьев, и теперь стоял, примериваясь к огромному инжиру. Услышав позади шум, он одним прыжком повернулся и оказался лицом к лицу с сидами. Вид его был так страшен, что даже самые смелые из них не смогли сдержать вопль ужаса.

IV.

Это было чудовище десяти футов вышиной. У него была только одна рука, растущая прямо из груди, и одна короткая нога. Голова чудовища напоминала гнилую корявую тыкву, уши были длинные, как у зайца, и острые на концах, а посреди лба сверкал единственный, налитый кровью глаз. Огромная смрадная пасть щерилась в гнусной ухмылке. В руке чудовище держало боевой цеп, на бессчетных цепях которого угрожающе покачивались шипастые отравленные "яблоки". На темени страшилища торчал хохолок темно-синих перьев, который при виде сидов начал вставать дыбом.

-- Кто ты такой, и как смеешь бесчинствовать в саду владыки Ллинмара? -- гневно спросил, скрывая дрожь в голосе, начальник стражи Фейнир.

В ответ чудовище расхохоталось и ответило:

-- Фахан зовусь я,

Дом мой -- камень,

А право мое

Сейчас ты узнаешь!

И с этими словами Фахан с размаху опустил свой цеп на голову Фейнира. Тот рухнул, не успев даже вскрикнуть. А Фахан ловко отпрыгнул от нацеленных на него копий стражи и сказал так:

-- Вы, мелкота,

Королю доложите:

Фахан пришел!

Пусть трепещет от страха!

Все, что цветет,

Мне ненавистно;

Яблоню вашу

Хочу погубить!

Стражники надвинулись на него и попытались поразить копьями, но копья бессильно отскакивали от Фахана, не причиняя ему никакого вреда. А Фахан смеялся и снова и снова опускал свой ужасный цеп, нанося смертельные раны. Вскоре все сиды пали наземь, кто бездыханный, кто жестоко израненный. А Фахан, оглядев поле боя, еще раз расхохотался и принялся вновь крушить деревья.

Так, сея вокруг смерть и ужас, он добрался до Яблони. Прекрасное дерево тихо шелестело нежной листвой, золотые яблоки мягко светились в темноте. Увидев Яблоню, Фахан сказал, и слова его сочились злобой:

-- А, вот и ты,

Ненавистное древо!

Яблоко дай мне,

А после -- умри!

Сказав так, он сорвал одно яблоко. Когда его лапища прикоснулась к Яблоне, листва на ней заволновалась, словно в бурю, а ветви отпрянули от чудовища. Дерево тихо, умоляюще вздохнуло, но некому было защитить его, и цеп Фахана опустился на Яблоню, круша и ломая серебряные ветви. Золотые яблоки, со звоном упавшие на землю, он растоптал, листья Яблони почернели и засохли от яда. Наслаждаясь ненавистью, Фахан наносил удар за ударом, пока от чудесного дерева не осталось лишь жуткое месиво из щепок и черной листвы. Только тогда цеп в руке Фахана остановился. Чудовище захохотало, радуясь своему жуткому делу, а потом топнуло ногой и исчезло, словно провалилось сквозь землю.

V.

Когда поутру сиды проснулись, ждал их не праздник, но горе. Не было ни песен, ни веселого пира -- лишь рыдания и стоны над погибшей Яблоней. С содроганием слушали сиды рассказ оставшихся в живых стражников о чудовище, погубившем за одну ночь целый сад.

Король Ллинмар сидел на троне молчаливый и мрачный. Он думал о том, что не уберег Яблоню, и теперь красота ее умерла, быть может, навеки. От этих мыслей слезы струились по лицу короля, а рука его тянулась к мечу у пояса. О, как мечтал король отомстить ненавистному Фахану! Но больше мести жаждал король возродить Яблоню, а потому первым делом созвал советников и мудрецов и спросил их, как это сделать.

Молчали советники, не желая еще больше огорчать короля. Наконец, один из них сказал:

-- О владыка, от черного яда нет исцеления! Им пропиталась даже земля, и корни Яблони тоже мертвы. Нет никакой надежды, что Яблоня оживет.

Тихий вздох отчаянья прошелестел в зале, а король Ллинмар еще ниже склонил голову.

-- Нет, надежда есть! -- прозвучал вдруг нежный голос королевы Медб, дотоле молчавшей. -- Нужно найти Фахана -- у него должно быть хоть одно яблоко! Клянусь, он сорвал его для себя -- ибо даже чудовища мечтают о вечной юности!

Услышав это, король Ллинмар поднял голову, глаза его блеснули. Советники загомонили:

-- Да, он взял яблоко, нет сомненья! Соблазн вечной юности велик, и злодей не мог устоять!

-- Тем лучше! -- сказал король, и в голосе его прозвучала сталь. -- У нас было два дела: месть и спасение Яблони. Теперь эти два дела стали одним. Нужно не медля найти Фахана и отнять у него яблоко, а заодно взыскать с него виру за все то горе, что он причинил нам. Но только где искать его? Кто знает, какое зло породило его, и в какой гнусной норе он скрывается ныне?

Вперед выступил Камлах. Прославленный как мудрейший из сидов, жил он на свете так долго, что помнил времена войн с фоморами. И сказал Камлах:

-- Откуда берутся все злые отродья? Он -- из фоморов, я помню такого. Фахан -- порожденье скал и пустыни, лютый враг всему, что растет и цветет. Искать его надо там, где земля всего бесплодней.

-- Черные Скалы! -- воскликнул король. -- От моря до моря нет края бесплодней! Клянусь, Фахан скрывается там!

-- Быть может, и там, -- степенно ответил Камлах. -- Есть еще пара мест, но они куда отдаленней. К примеру...

Но тут речь Камлаха прервали. Юный Гвион, с суровым лицом стоявший в стороне, вдруг стремительно подошел к трону и, преклонив колено, так обратился к королю:

-- Владыка сидов и отец мой! Молю тебя, позволь мне отправиться на поиски Фахана! Праведный гнев пылает в моем сердце, ибо гнусное отродье посягнуло на самое святое и драгоценное -- на Красоту! Клянусь, я найду Фахана и отомщу ему за каждую слезинку, что проливает ныне наш народ!

И ответил ему король Ллинмар:

-- Возлюбленное дитя мое! В этот скорбный час твои речи даруют надежду! О, если бы не мой сан -- как хотел бы я сам встретиться с Фаханом лицом к лицу! Но я -- король, а место короля -- на троне. Долг не позволяет мне ехать самому. Но я рад, что вместо меня поедешь ты, мой сын! Поезжай, и возвращайся со славой!

Так Гвион взял на себя это нелегкое дело. Весь остаток дня он провел с мудрецами, наставлявшими его перед дорогой. Лишь вечером он смог, наконец, поговорить с матерью.

Королева была печальна и бледна. Сердце ее сжималось при мысли о невзгодах и опасностях, угрожающих сыну. И она сказала ему на прощанье:

-- Будь осторожен, Гвион, мой мальчик! Найти Фахана -- только полдела, нужно еще его победить. Ты слышал рассказ стражников? Обычное оружие чудовище не берет. Ты доблестный юноша, но ты еще молод, и горячность может повредить тебе. Сначала узнай способ убить Фахана, и лишь потом выходи на битву. И помни, что помощь может прийти откуда не ждешь.

И королева, улыбнувшись сквозь слезы, благословила сына.

Ранним утром Гвион отправился в путь. Он был облачен в золоченые латы, сиявшие так ярко, что витязь казался ослепительной вспышкой света. Конь под ним был золотисто-гнедой, носивший гордое имя Пламенный. Это был лучший конь во всей стране, стремительный и не знающий устали. На копье Гвиона развевался зеленый флажок с королевским гербом. Все, кто только был во дворце, собрались посмотреть на его отъезд, и теперь восхищенно перешептывались, восторгаясь статью коня и осанкой всадника. Провожаемый последними напутствиями и пожеланиями удачи Гвион выехал за ворота и обернулся. Король и королева смотрели ему вслед с любовью и надеждой. Гвион еще раз поклонился им на прощание и, пришпорив коня, в мгновение ока скрылся вдали.