— Юнги, — Чонгук осекается, поняв, что назвал омегу его настоящим именем. Но черт, как же оно потрясающе звучит, получше этого вульгарного Шуга. — Я не говорил, что ты шлюха. Я просто считаю, что могу обеспечить тебя всем тем, что ты захочешь, а если ты хочешь работать из-за скуки, то ладно, я подумаю.

Юнги не моргая смотрит на альфу, не слушает, что он там говорит дальше, и проигрывает в голове сказанное Чонгуком свое имя.

— Откуда… — омега шумно сглатывает и, не понимая, смотрит на альфу. — Мое имя. Откуда ты знаешь его?

— Документы, когда тебе делали для университета, тогда узнал.

— Что еще ты знаешь?

— Всё, — Чонгук забирает с постели пиджак и подходит к зеркалу. — Сейчас у меня пара важных встреч, после обеда спустись в офис, я подумаю, куда тебя пристроить.

Альфа поправляет идеально лежащие волосы и идет на выход, оставив растерянного парня на кровати.

«Всё». Чонгук знает всё, и Юнги не понимает, что именно он чувствует. Он запутался. Во всём. Больше всего в своих чувствах. В Чонгуке будто живут два абсолютно разных человека, и Юнги между ними разрывается. Но тянет к обоим одновременно. А теперь Чонгук всё про него знает. Юнги грустно от этой мысли. Он так долго старался быть сильным, надевал сотни масок и доказывал альфе, что его не сломать, а сейчас он будто голый перед ним, и пусть так и есть буквально. Чонгук знает всё прошлое и, самое главное все слабые места, а значит знает, как и куда бить. Юнги бы долго ещё грыз себя изнутри, если бы опять подкатившая к горлу тошнота не погнала его в ванную. Омега ел только вчера днем рамен у Хосока. Это состояние за последние пару суток уже заебало, пора обратиться к врачу и узнать, что за заразу он подцепил.

Вернувшись в спальню, Мин набирает Яна и, обменявшись приветствиями, коротко рассказывает ему о том, как себя чувствует эти дни, а также просит назначить ему время для визита.

— Мне тяжело это говорить, но твои симптомы мне не нравятся, а зная специфику ваших отношений, тем более. Но я могу ошибаться и надеюсь, что ошибаюсь. Послушай, мне очень стыдно такое говорить, но сходи к другому врачу, любому в этом городе, кто не связан с твоим альфой. Если ты придешь, и я просмотрю результаты анализов, и окажется, что ты носишь его ребенка — я буду обязан ему это доложить. Иначе сам знаешь, что будет. Врать главе второго Дома я не смогу. Поэтому иди к другому, а потом посмотрим, что делать. Я говорю, что ты просто отравился. Это мой вердикт.

Юнги с ужасом слушает слова врача, но сразу себя успокаивает тем, что он исправно пил противозачаточные и точно не мог залететь. Только не это. Юнги успокаивает Яна, которому стыдно за свои слова, просит прощение за то, что поставил его в неудобное положение, и прощается. Хотя ничего пока не ясно, у Юнги уже испорчено настроение. Хочется увидеть Хосока, но уезжать, чтобы потом возвращаться, лень. Мин решает поговорить с Чонгуком о работе, а потом поехать к другу, если тот не будет на смене.

***

Провалявшись первую половину дня в своей постели и вдоволь намечтавшись о Ризе, Чимин одевается и решает навестить брата. Он уточняет у его секретаря, что старший в офисе, и приказывает шоферу ехать в Royal Group.

Юнги узнает в приемной, что Чонгук свободен, и идет к кабинету альфы. В кабинете только Риз, полулежащий на диване, и Чонгук, о чем-то агрессивно разговаривающий по телефону.

— Привет, — говорит Риз и улыбается омеге. Юнги в ответ несмело кивает и так и остается у двери, не решаясь пройти к креслам. Чонгук сбрасывает звонок и, взяв со стола бокал, опускается в кресло. Альфа кивает Мину на свободное место рядом, и Юнги тоже подходит. Риз продолжает полулежать на диване и периодически проверяет что-то на мобильном.

— Я подумал, — начинает Чонгук. — Я перевел своего секретаря в другой отдел, а тебя посажу на его место. Работа несложная, но ответственная. Раз уж ты так хочешь поработать, я тебе это устрою. Мои бумаги, встречи, звонки и все дела этой компании будут проходить через тебя. Поработаешь пару дней, посмотришь, если поймешь, что не справишься, а ты не справишься, — ухмыляется альфа, — то мы больше к разговору о работе не вернемся.

— Дурацкая идея, — тянет Риз.

— Тоже так думаю, — вторит ему Чонгук.

— Вы, альфачи, задрали думать, что вам все по силам, а мы омеги ничего не можем, или думаете меня бумажная работа напугает? Так вот ошибаетесь. Так что можешь готовить контракт, — заявляет Мин и откидывается на кресло.

— Вау, — выдает Риз.

— Говорил же, он та еще язва, — смеется Чонгук.

За полчаса до визита Юнги.

— Это опасно. Он будет знать всё о нас и наших передвижениях, — Риз пытается образумить босса.

— Он будет курировать мой легальный бизнес, о теневом разговора не будет, и более того, он будет под круглосуточной слежкой. Пусть поиграется. Он сбежит на второй же день от объема работы.

— Ну, я тоже так думаю, он какой-то хиленький, чтобы вкалывать по восемь часов. И вообще, кто в своем уме будет хотеть работать, когда и так всё, что бы он ни пожелал, у него будет, — искренне не понимает Риз.

— Он упертый и злючий. Если не дам ему поиграть, мозг мне съест или будет смотреть своими лисьими глазками так, что я все равно не выдержу, — усмехается Чонгук.

— Терпения, босс, — обреченно вздыхает Риз и возвращает свое внимание телефону.

***

Юнги, насупившись, сидит на диване и решает пропускать подколы Чонгука мимо ушей. Парней прерывает влетевший в кабинет и потрясающе выглядящий Чимин. На омеге белые шорты, футболка и кардиган перекинутый через плечи, рукава которого завязаны в узел на груди. Чимин выглядит свежо и благоухает запахом апельсинов. Только с парфюмом он переборщил так, что аж глаза слезятся.

Юнги замечает, как напрягается Риз стоит омеге войти в комнату. Чимин молча идет прямо к брату и, не реагируя на остальных сидящих в кабинете парней, взбирается ему на колени.

Юнги противно. Он терпеть не может эту омегу, сидящего на коленях его альфы. Ненавидит его всеми фибрами души за то, что тот выкинул тем вечером в пентхаусе. Ненавидит его руки, обнимающие шею Чонгука, эти чересчур полные губы, рассказывающие брату, как он скучал. Клубок неприязни разрастается внутри, клокочет. Юнги хочется встать и скинуть омегу с колен Чонгука. Его слащавый голос и томный взгляд из-под длинных ресниц только подливают масла в огонь. Юнги ревнует Чонгука к брату, и это даже звучит дико. Ревность расползается, стягивает кожу, и Юнги бы от нее избавиться, отмыться. Но Чимин чмокает Чонгука в щеку, и Мин срывается.

— Я пойду, — Юнги подскакивает на ноги и лихорадочно смотрит по сторонам, лишь бы не на Чонгука.

— Сядь, мы еще не закончили, — приказывает альфа, и Мин подчиняется. Опускается обратно в кресло и больше голову не поднимает. Чимин сползает с колен брата и присаживается на диван рядом с Ризом.

Риз морщится от резкого запаха цитрусовых, видимо, призванных сбить его собственный запах. Унюхай Чонгук на Чимине запах Риза, и последнему конец. Риз даже улыбается про себя на своеобразную заботу Чимина, но стоит омеге сесть так близко, как он неосознанно пытается отстраниться.

— Что будешь пить, малыш? — спрашивает Чон у брата, и от его «малыш» Юнги ногтями вспарывает свою же кожу.

— Можно мне тоник? — ослепительно улыбается омега и, сразу повернувшись к Мину, режет его на куски острым, как лезвие, взглядом. Чонгук идет к бару, а Чимин кладет руку на бедро Риза. Юнги хереет. Не веря, смотрит на скользящую к паху альфы руку омеги и, подняв взгляд, буравит Риза немым вопросом в глазах. Риз напряжен, губы альфы сжаты в полоску, черты лица заострились, и по внутренней борьбе, отголоски которой Юнги четко видит на красивом лице, не понятно — то ли альфа ответит Чимину, то ли сейчас же его оттолкнет. Риз выбирает второе. Аккуратно отодвигает омегу и тянется к бокалу на столике. Залпом его допивает и просит у Чонгука разрешение уйти. Чон возвращается к столику, передает брату стакан и, отпустив Риза, идет к столу за сигаретами.