— Хочу тебя покормить.

— Я не голоден.

Юнги и вправду не хочет есть, да и вообще, он прекрасно помнит последний раз, когда Чонгук буквально кормил его. В присутствии альфы Мин ничего не съест.

— Тогда поедем в клуб, — Чонгук сворачивает после очередного светофора направо, и остаток пути они проводят молча. Рука альфы продолжает прижимать омегу к себе, его пальцы считают его ребра, оглаживают поясницу и поднимаются к шее.

Юнги еле дышит, запрещает своему телу реагировать на ласки и все ждет, когда можно будет уже выйти на воздух. От Чонгука кислород до легких не доходит, собирается в шар где-то в груди, и еще немного, и Юнги задохнется.

Стоит машине остановиться перед Wings, Чон, бросив ключи своему телохранителю, идет к пассажирской дверце. Юнги послушно подает ему руку и позволяет альфе увести себя вглубь самого лучшего клуба города. Они поднимаются в VIP зону, и Чонгук замирает напротив одного из столиков, где сидят несколько альф, одного из которых Юнги знает.

— Надо же, — усмехается Чон. — Шабаш.

— И тебе привет, — ослепительно улыбается Джунсу. — А малышу рядом с тобой отдельный.

Чонгук на его слова не реагирует, зло смотрит на Техена, который, не выдержав его взгляд, залпом допивает виски и встает на ноги.

— Вечер испорчен, пойду поищу, где еще можно отдохнуть в этом городе, без шанса нарваться на тебя. Мне даже в собственном клубе из-за тебя места нет, — притворно обижается Ким и, выйдя из-за столика, останавливается напротив Чонгука.

— Я смотрю, у тебя отличный гримёр: не вижу следов своего кулака.

— Или ты просто бить разучился, — хмыкает Ким и, не скрывая интереса, рассматривает Юнги. — Где ты достал такую куколку?

— Кажется, я сейчас снова буду тренировать свои кулаки на твоем лице, — холодно заявляет Чонгук, и Техен предусмотрительно отходит.

Пока Чонгук занят словесной перепалкой с Кимом, Юнги продолжает стоять на месте и усиленно игнорировать прожигающий в нем дыры взгляд Джунсу. Альфа чуть ли не облизывает омегу взглядом, демонстративно проводит языком по губам и всячески пытается привлечь его внимание. Ему это удается — Мин вскидывает голову и впивается в него злым ответным взглядом, в котором столько неприкрытой ненависти, что любой другой бы отвернулся. Не будь рядом Чонгука, то Юнги бы Джунсу громко послал, но приходится молчать и пытаться передать альфе все, что о нем думает омега, через взгляд. Юнги отрывается от немой борьбы с наглым альфой, когда Чонгук резко дергает его за собой и ведет дальше по коридору. Парни входят в отдельный богато убранный кабинет, и Юнги садится на диван, наблюдая за носящимися вокруг Чонгука официантами. Стоит им разложить на столике все, что потребовал альфа, как, поклонившись, они скрываются за дверью. Наступает резкая тишина. И пусть в кабинете играет музыка, и доносится голос развлекающихся на танцполе людей, Мину кажется, что тихо настолько, что он четко слышит биение своего сердца. А оно не просто бьется — заходится так, что омега тянется рукой к груди, в надежде, что это помешает ему разорваться.

Чонгук опускается в кресло напротив и молча хлопает ладонью по бедру. Юнги знает, что делать. Встает на ноги и, подойдя к альфе, опускается на его колени. Чонгук цепляет пальцами подбородок парня и поворачивает его лицом к себе.

— Насмотрелся?

Юнги не понимает, о чем он, но прекрасно узнает этот тон. Обычно ничего хорошего после него не следует.

— На Джунсу.

Мин шумно сглатывает и напрягается. От Чонгука видимо не ускользнула борьба взглядами с главой четвертого Дома.

— Я не смотрел, — бурчит он первое, что приходит на ум.

— И не будешь, потому что в следующий раз за такое я тебе глаза выколю.

— Мне и смотреть на людей нельзя? — вспыхивает Мин.

— На альф нельзя – смотри на омег, — ухмыляется Чонгук.

— Мне омеги тоже нравятся, — гордо вскинув голову, заявляет Юнги, осмелев от улыбки Чона. — У меня даже опыт с ними был, — сам не знает, почему, лжет омега.

— Серьезно? — притворно удивляется Чонгук. — Я только за, что ты у меня такой развратный лисенок. Позовем тогда омег, чтобы тебе веселее было, — говорит он, и Юнги вмиг обмякает. Кажется, он только что сам нашел себе приключений.

— Не хочу, — понуро говорит Мин и зарывается лицом в шею альфы. От такой неожиданной ласки у Чонгука кожа мурашками покрывается, он ближе прижимает к себе парня и откидывает голову назад, позволяя ему надышаться. Юнги, прикрыв глаза, водит носом по шее, цепляется за рубашку Чонгука и, кажется, расслабляется.

— Так мне не звать омег?

— Нет, — бурчит Мин, продолжая прятать лицо.

Чонгук отстраняет омегу от своей шеи и накрывает его губы своими. Юнги дается в руки, и это вставляет покруче любого возбудителя. Чонгук думал вывести омегу в свет, поразвлечь немного за хорошее поведение в последние дни, а потом отвезти к себе и не давать уснуть до утра. Но, кажется, план только что с треском провалился. Юнги в руках тает, как мороженое, его губы сладкие, как мед, а голос заставляет внутренности альфы скручиваться в узлы. Чонгук до квартиры не дотерпит. И так уже пару дней он до Юнги добраться не может, хотя хочет. Это желание сидит темным комом где-то внутри, и стоит лисе появиться в поле зрения, оно разрастается, распирает, и единственный путь его утолить — это дать ему то, чего он хочет. Чонгук целует неистово, как путник в пустыне, не может напиться живительной влагой, как в первый раз, сминает малиновые губы, пытается забрать их вкус с собой надолго, но знает, что еще вернется, знает, что все равно не напьется, не насытится.

Юнги чувствует возбуждение альфы, видит с какой жадностью тот рвется к его телу и подыгрывает. Сам тянется за поцелуем, позволяет его рукам шарить по своему телу и подставляет шею под укусы. Мин с радостью оказался бы сейчас в любом другом месте, лишь бы подальше от Чонгука, но он не тот, кто выбирает. Юнги не хочет боли. Он уже смирился, что силой и ненавистью Чонгуку ничего не докажешь и ничего не добьешься, поэтому Юнги будет играть по-другому. И так его тело давно уже принадлежит этому альфе, и Мин будет отдавать ему всего себя без остатка — во всяком случае Чонгук будет думать именно так, а взамен его не будут калечить и мучить, взамен, возможно когда-нибудь, Юнги получит свободу. Чонгук снимает Мина с себя и расстегивает его брюки. Как бы омеге ни было неудобно, как бы ни хотелось провалиться под пол из-за этих рук, трогающих его в самых интимных местах, он перешагивает через брюки и снова садится на колени альфы в одной только блузке, ворот которой Чонгук уже растянул и испортил. Чон впивается в его шею, кусает ключицу, лижет и продолжает ладонями мять ягодицы. Юнги трется о мощные бедра, не устояв перед соблазном, сам зажимает член альфы сквозь так еще и не расстегнутые брюки и всем своим взглядом говорит, что готов.

Чонгук тянет время, играет, хотя член болезненно ноет, а скользящая по паху обнаженная попка призывно виляет и требует действий. Чон проверяет свою выдержку, тянет сколько может, но сдается почти сразу же, стоит Мину проехаться задом по чуть ли не рвущему брюки члену. Альфа расстегивает брюки и, не снимая с себя омегу, спускает их немного вниз, дав, наконец-то, свободу стоящему колом члену. Юнги сразу же обхватывает его пальцами, реализовав одну из фантазий альфы, который в голове уже не раз видел эти пальцы вокруг своего члена. Мин проводит большим пальцем по головке, размазывает предэякулят, и, видимо, от покрытого пеленой страсти взгляда альфы у него мутнеет рассудок, иначе по-другому он себе следующее действие объяснить не может — Юнги подносит палец ко рту и, не отрывая глаз от глаз Чонгука, пробует его на вкус.

Чонгук от этого жеста дуреет — Юнги, как машущий флагом на старте гонки, срывает альфу с тормозов, заставляет всему окружающему замереть и перестать функционировать. Желание разливается по венам, горящей лавой затапливает Чонгука, и он, обхватив руку омеги, заводит за спину.

— Подготовь себя для меня, покажи, как сильно ты хочешь, — хрипло шепчет альфа и проталкивает в омегу его же пальцы.