***

Сегодня Юнги явно не оставят в покое. Только он немного отошёл от утренних новостей, как к нему зашел охранник и, помахав перед носом кредиткой, объявил, что босс приказал «одеться». Юнги не в том положении, да и вообще, настроении, чтобы радоваться шоппингу, но одна мысль, что он, наконец-то, выйдет на улицу, открывает в парне второе дыханье. Мин бежит в спальню и, переодевшись за три минуты, идет за альфой к лифту.

Мужчина от Юнги никуда не отходит, даже в примерочных стоит рядом с кабинками, и Мин сам его не беспокоит, понимает, каким может быть его босс в гневе. Юнги это на собственной шкуре прочувствовал. В результате, накупив все необходимое, омега уже собирается ехать обратно, но мужчина настаивает купить одежду и на выход. Точнее просит. Мину начинает казаться, что альфа его боится. Будто, если он не уговорит омегу на все, о чем распорядился босс, то ему достанется. Юнги решает не спорить и снова идет по магазинам. Домой он приезжает только под вечер, вымотанный после долгих прогулок по бутикам и, оставив пакеты прямо на полу в гостиной, заваливается спать.

***

День у Чимина не задался с утра. Идея позавтракать с Техеном потерпела фиаско, так как альфа уехал за город по делам. Чимин еле просидел две пары и, окончательно разозлившись на альфу, который не отвечал на его сообщения, приказал шоферу ехать к Чонгуку. У брата скоро день рождения, и омега решает узнать у него про то, как они будут праздновать, чтобы самому лично заняться организацией.

Чонгука в офисе не оказывается, поэтому Чимин, заказав у его секретаря эклеры и кофе, решает дождаться брата в кабинете. Долго ждать не приходится, Чонгук заходит в кабинет минут через двадцать и, отбросив в сторону пиджак, идет к младшему.

— Ты зачастил ко мне, не скажу, что я не рад, — улыбается альфа и, нагнувшись, касается губами скул парня.

— Это потому что ты совсем в особняк не приезжаешь, позабыл обо мне, — дует губы омега и, обхватив его за шею, тянет к себе, заставляя сесть на диван.

— Я очень занят эти дни, — Чонгук кладет голову на плечо Чимина и вытягивает ноги.

— Я знаю, и я уверен, что ты даже забыл про свой день рождения.

— Чимчим, не надо, ты знаешь, я это все не люблю, — тянет альфа.

— Зато я люблю! — вспыхивает омега. — И мы будем его праздновать! Я даже знаю где и как. Мне от тебя просто нужны деньги.

— Какой же ты непослушный, — смеется Чонгук. — Будут тебе деньги, — он встает на ноги и идет к столу. — У меня недолгая встреча сейчас, а потом пообедаем вместе, и ты мне все расскажешь. Пока подожди меня в приемной.

— Хорошо, — бурчит омега и нехотя сползает с дивана. — Три эклера, теперь обед, кажется, я понимаю, почему Техен меня избегает, — жалуется младший.

— Избегает? — Чонгук обходит стол. — Как это избегает?

— Ну пропадать начал, вечно у него дела, а сейчас за город укатил, а я скучаю, — ноет Чимин.

— За город укатил? — приподняв бровь, переспрашивает Чон. Альфа точно видел Кима сегодня утром в здании суда.

— Ага, — хмыкает омега и тянется к ручке двери. — Ладно, жду тебя. Покормишь меня, все равно, кажется, больше терять нечего. Может пухленьким я буду даже соблазнительнее.

Чимин выходит за порог, оставив озабоченного Чонгука в кабинете. Альфа вообще не должен бы так зацикливаться на личной жизни младшего, но то, что Техен лжет ему, бьет по самолюбию. Чонгук делает в голове пометку «разобраться» и просит секретаря впустить Риза.

— Пить виски с утра — дурной тон, но на трезвую голову слушать о жизни какой-то лисы будет скучно, так что налей и мне, — машет рукой в сторону бара Чонгук и опускается в свое кресло.

Риз кладет папку на стол босса и идет к бару.

— Я бы не сказал, что у него скучная жизнь, — альфа возвращается к столу с двумя бокалами и передает один Чону.

— Ну рассказывай, только по-быстрому, меня Чимин ждет, — Чонгук делает глоток и, расслабившись, откидывается на кресло.

— Он незаконнорожденный. У отца была своя семья, а этого он заделал в борделе, потом после смерти омеги забрал к себе. Хорошо учился, готовился поступать. Родители погибли в автокатастрофе. С Сэмуэлем познакомился случайно.

— Так вот оно что… — Чонгук соединяет руки на груди и задумывается.

Вот откуда у Шуги эта чуть ли не сбивающая с ног ненависть к слову «шлюха». Чонгук, сам того не зная, все это время бил по больному. Шугу ни насиловать, ни избивать, ни пытать не надо, если альфа и вправду хочет сделать ему больно — надо просто открыть его, видимо, так и не затянувшуюся рану, немного поковыряться в ней, и лису размажет по полу. Чонгук никогда не забудет весь тот ужас в чужих глазах, когда в ходе второй встречи он отправил его в бордель. Альфа уже не рад информации, которую сам потребовал. До этого было легче. Можно было преумножать боль омеги по разному, измываться и издеваться, не задумываясь о последствиях, а сейчас… Кажется, что еще одно «шлюха», и Шуга сам разобьет свою голову о стены квартиры Чонгука, умоется своей кровью, и альфа не понимает, как он до сих пор не сломался. Но четко понимает теперь всё то прошибающее до костей отчаянье в чужом взгляде, когда пальцы нажимали на курок в лифте. Все те попытки цепляться за жизнь, когда в тебя пулю пускают, когда чуть ли душу не выворачивают, всё желание, несмотря ни на что жить — чтобы восстать из пепла, воскреснуть и все-таки сказать свое слово — «я не шлюха».

Чонгук не знает, что удерживает лису, что не дает развалиться на куски мяса и ведет вперед. Но чтобы это ни было — это сильнее Чонгука, сильнее этого мерзкого «шлюха». Всю жизнь бежать от того, что клеймом разве что не на лбу мигает. Пытаться доказать всем, что ты вовсе не тот, о ком они думают. А Чонгук мастерски, выдержанно, забивал вместе с этим словом сотни гвоздей под кожу, а потом лично же их выдергивал, наслаждался, наблюдая за тем, как бледное тело окрашивалось в красный, и повторял. Шуга — не шлюха, и даже в крови его блядства нет, хотя должно быть с такой родословной. Чонгук уверен, что нет, потому что пробовал его кровь, упивался ей и хочет еще. Лиса принадлежит Чонгуку, и теперь навеки. Альфа его не отдаст, за порог дома не выпустит, обставит охраной, будет контролировать каждый шаг и срубать головы всем, кто косо на него посмотрит, не говоря о том, что захочет покуситься. Этот омега целиком и полностью его. Никто никогда не прикоснется к лисе, Чонгук эти руки отрубит, а если омега сам сделает шаг в сторону, то альфа его живьем закопает, потому что таким, как он, делиться нельзя. Потому что поздно — Чонгук в Шугу с головой нырнул, его присутствие в жизни альфы жизненно необходимо, тягу к нему отрицать глупо. Потому что один взгляд лисы, и Чонгука бьет под двести двадцать вольт и до самых костей. Потому что когда он рядом — альфа дышит и надышаться все равно не может. Потому что куда бы ни пошел Чонгук, в конце концов, он идет к Шуге, все его дороги ведут к нему. Потому что это судьба. Чонгук всю жизнь от нее убегал, но не в этот раз. Наоборот примет ее подарок, мысленно в сотый раз поблагодарит ее за ту пулю, которая пролетела мимо, и больше никогда лису не отпустит, не в этой жизни.

***

Чимин в приемной не задерживается — сразу идет к лифту и нажимает кнопку тридцать. Лучше подождать в роскошном пентхаусе Чонгука.

Стоит войти в квартиру, как Чимин видит кучу пакетов с логотипами различных люксовых дизайнеров прямо на полу. Омега подходит ближе и один за другим освобождает содержимое пакетов на пол. Красивая и, главное, дорогая одежда и обувь, и все наряды для омег. Чимин чувствует, как бурлит внутри кровь от ярости, отшвыривает пару пакетов в сторону и, увидев на некоторых логотип своего любимого дизайнера, бесится по новой.

Юнги просыпается на непонятный шум из гостиной и, потирая руками глаза, идет туда. Посередине комнаты стоит незнакомый красивый омега, который разбрасывает пакеты по сторонам и чуть ли не топчет только что купленные вещи. Мин несколько секунд ошарашено смотрит на парня, а потом начинает догадываться. Это, видно, очередной любовник Чонгука.