Кайл заходит, передает Юнги одежду через дверь и докладывает боссу, что все вопросы улажены, и трупы вывезены.

Мин выходит из душа и на несколько секунд застывает у двери, смотря на двух альф.

Намджун не врал в том номере. Юнги красивый и с белыми волосами. Да и с зелеными он будет красивый. Для Намджуна он просто не может быть некрасивым. После всего, что омега пережил, после всего того ада, который он прошел, благодаря альфе, он также прекрасен, и глаза его также блестят. Может, не так ярко, как тогда, в первую встречу. Но если присмотреться, этот огонек никуда не делся. Он все там же, на дне карих и любимых глаз. Намджун забывает, как дышать. Зависает на картине и не может оторвать от него взгляд. Не слышит, что там дальше докладывает Кайл. Хочется встать и обнять омегу, прижать к груди, а потом медленно коснуться губ, втянуть этот ни с чем несравнимый запах и забыть обо всем. О том, что было, и о том, что еще будет.

Любить Мин Юнги больно. Невыносимо больно. Будто кто-то распарывает кожу и поливает плоть раскаленным жидким железом. Каждый взгляд на Юнги —боль, каждый его вздох, каждое слово, слетевшее с его губ. И Намджун готов терпеть эту боль. Терпеть что угодно, лишь бы иметь возможность видеть его так близко. Ведь боль говорит о том, что альфа жив. Все те дни без этого омеги он думал, что мертв. Он готов платить эту цену, лишь бы чувствовать себя живым. Таким, как сейчас в этом номере.

Юнги подходит к Кайлу и, приподнявшись на цыпочках, целует альфу в щеку. Кайл привык, что Мин его целует всегда при встречах, но при боссе неудобно, и его бледное лицо вмиг становится пунцовым.

Намджун только усмехается, в душе, правда, совсем немного и обижается, хотя знает, что не имеет права. Встает, убирает оружие за пояс.

— Спасибо, — не отрывая взгляда от пола, говорит Намджуну омега.

— Не за что, — отвечает Ким и нехотя добавляет: — Кайл отвезет тебя домой.

Юнги, так ни раз и не взглянув на альфу, следует за Кайлом в коридор. Юнги не знает, что еще сказать, - хотя хочется так много - он не знает, как себя вести. Он же должен его ненавидеть. Должен проклинать. А вместо этого, стоило Намджуну появиться на пороге комнаты, как Мин сам себе прошептал «Мой монстр». Стоило альфе подойти, Мин сам к нему потянулся, сам потом зарывался лицом в его шею, сам обнимал, гладил его плечи и сильнее сжимал в объятиях. Не хотел, чтобы Намджун его отпускал. Даже в душ бы не пошел. Лишь бы еще немного побыть в его руках. «Это не нормально. Это на уровне инстинктов. Все нутро тянется к нему. Тупое, никчемное и не контролирующее себя сердце», — бесится Мин на себя.

***

— Слушаю, — говорит Намджун собеседнику на том конце трубки. Ким только садится в машину, как ему звонит Техен.

— Я выяснил, что это было за затишье перед бурей. Они договорились с наемниками, и те уже стягиваются. Каким будет наш ответ? — говорит Техен другу. Намджун молчит. Думает.

— Значит господин президент все-таки сделал неправильный выбор, — после долгой паузы отвечает Намджун. — Собери наших, пусть будут готовы. Я скажу свое решение в ближайшие часы.

Ким отключает телефон, откидывается на спинку сиденья автомобиля и прикрывает глаза. Он видит Мин Юнги. Омегу, которого любит. Омегу, который скоро будет оплакивать своего отца, убитого Намджуном. От этих мыслей дурно. Альфа приоткрывает окно и впускает свежий ночной воздух.

***

Уже в машине, по дороге домой, Кайл рассказывает Мину, как пришел Чимин, и что он сказал Намджуну. Юнги злится. Впивается ногтями в свою же ладонь, до белых полос вжимает их в плоть и представляет, что это горло Джина. Омега решает, что сразу, как приедет, он сломает челюсть брату и заставит его проглотить свои же зубы. Но дома Джина не оказывается. Юнги проверяет его комнату: постель не разобрана. Мин отмахивается от вопросов проснувшегося Ши Хека и идет спать, решив, что слишком много чего он пережил за последние часы. Правда, заснуть не удается. Омега ворочается по постели, скидывает подушки и даже считает овечек, но бесполезно. Хочется на ручки. Притом на определенные. Покрытые красивыми витиеватыми рисунками, такие сильные и крепко держащие. Словно никогда не отпустят. Но отпускают. Все равно раз за разом. Или отталкивают.

У Юнги мозг уже кипит от Намджуна. Он слезает с постели и выходит на балкон, покурить. «Заебало. Неужели я всю жизнь проведу, мечтая об этом уроде?» — Юнги вновь возвращается в комнату и валится на постель.

Омега засыпает только под утро, и стоит ему перейти в фазу крепкого сна, как его будят истошные крики папы снизу. Мин срывается с постели, задевает бедром тумбочку и, хватаясь за раскалывающуюся от боли голову, спускается вниз.

Омега застает странную картину в гостиной.

Джин сидит на полу в лохмотьях, которые когда-то были дизайнерскими шмотками. Лицо омеги изуродовано кровоподтеками и синяками. То тут, то там следы запекшийся крови. Пока Чжун вызывает скорую, а Ши Хека пытается успокоить проснувшаяся прислуга, Юнги подходит к брату вплотную и смотрит на него. От омеги несет альфами, потом, кровью и спермой. Мин отшатывается назад. Джин поднимает мутный взгляд на Юнги, кривит рот в улыбке и морщится. Юнги видит, как больно брату шевелиться.

— Ты, значит, и вправду его омега. Он выставил меня на ринг, — еле шевеля губами, покрытыми засохшей кровью, произносит Джин.

— И ты проиграл, — не скрывая горечи в голосе, говорит ему Юнги и, обойдя брата, идет на кухню, чтобы выйти в сад и покурить.

Уже в саду, затягиваясь второй сигаретой, Юнги ловит себя на чудовищной мысли: ему Джина не жаль. Нисколько. Намджун наказал его так же, как и Джин собирался наказать Юнги. Только Намджун дал ему шанс бороться, а Юнги этого шанса не давали. Джин проиграл и на собственной шкуре понял, каково это, когда тебя пускают по кругу. Юнги докуривает сигарету, возвращается в гостиную и, даже не поворачиваясь в сторону стоящих у брата родителей, поднимается к себе. Спать дальше.

Джина забирают в больницу. Омегу сильно порвали, и придется накладывать швы. Чжун, пробыв в больнице полчаса, оставляет там Ши Хека и едет в офис на экстренное совещание, которое сам же созвал. Ждать больше нет сил. Президент меняет планы. Нападение произойдет завтра же. Больше Чжун Монстра терпеть не намерен. Он искалечил его детей, сломал им жизни, и он пьет кровь его народа. Все закончится завтра же. Двадцати четырех часов для подготовки будет достаточно.

Комментарий к Your addiction

Последняя глава, где можно подышать. Буду рада отзывам :)

========== Your nightmare ==========

Комментарий к Your nightmare

Пожалуйста, прочитайте главу внимательно - это важно.

Так тяжело, кажется, мне до сих пор ничего не давалось.

Music:Bastille - Requiem For Blue Jeans

https://soundcloud.com/circleover/requiem-for-blue-jeans

Music2:Sunday Girl - Where Is My Mind (The Pixies cover)

https://soundcloud.com/xilef-cassand/sunday-girl-where-is-my-mind-the-pixies-cover

***

— Юнги-я, пожалуйста, слезь с динозавра и перестань лупить этого мальчика по голове! — Чонгук сидит на скамеечке в детском развлекательном парке и уже минут пять пытается отозвать сына. — Иди играть в чаепитие с мальчиками внизу! Господи, что ты за омега такая неправильная! — выкрикивает в сердцах Чон и больно прикусывает язык.

Выражение «неправильная омега» вновь раскрыла так и не затянувшуюся рану в груди. Снова там кровоточит и пульсирует. Будто и не прошло пяти лет, будто время даже и не пытается лечить. Только вспарывает кожу, заливает внутрь горящую смолу и делает все больнее. С каждым прожитым днем, с каждой ночью, проведенной на пару с кошмарами.

— Юнги, — уже устало тянет Чонгук. — Пошли домой уже. На сегодня твоих ран и ссадин достаточно, — ребенок не реагирует на папу и продолжает стучать пластиковой лопаткой по голове какого-то мальчика. — Ким Юнги! Клянусь, я лишу тебя десерта! — Чонгук поднимается со скамейки и идет к сыну. Стаскивает малыша с динозавра и, взяв на руки, идет к машине.