Намджун за спиной абсолютно спокоен. Ему все равно. И Юнги сомневается, что когда они трахались – было иначе. Просто стоило один раз разжать ладони и перестать держаться, чтобы понять, что его никто не держит в ответ. Никто не идет по его следам. Никто не останавливает. Мин почти готов усмехнуться, но лишь продолжает заставлять себя дышать и держать мелко осыпающуюся под ноги маску, которая с каждым вздохом только сильнее ломается, а трещина в груди болезненно жжется и ползет по сторонам, сцепляясь вокруг него глухим вакуумом – без цветов, без эмоций, без жизни. Сердце судорожно останавливается, сжимается без права на следующий удар, и зрачки у Юнги топит вязким липким мазутом, чернотой обуглившейся души размазывая гарь по хрупким тонким костям, где каждый следующий вдох – очередная секундная смерть. Смерть, которую не пережить.

Он медленно поворачивается и идет к двери. Его не окликают, не останавливают: ничего.

***

Мин выходит из здания и садится в первое попавшееся такси. Сердце давит на ребра, грозится переломать их к чертям и вылезти наружу. Не больно, нет. Ничего. Чувства атрофировались. Мин реагирует на таксиста только с третьего раза, расплачивается и, выйдя из машины, идет в ближайший маркет. Соскребает все свои оставшийся деньги и, купив бутылку недорогого виски, идет домой. Если он не напьется, то он повесится. Юнги это знает, он чувствует, как чешутся руки сделать петлю и просунуть в нее голову. Тогда все закончится. Не придется искать выхода, не придется думать о семье, о себе, о последствиях своих поступков. А самое главное, не придется прокручивать в голове раз за разом последний разговор с Намджуном. Разговор, который добил, который порвал на куски все, на чем держался Юнги. Выбил почву из-под ног и поставил крест на надежде. Ким Намджун - монстр, и он оправданно носит это название. И он только что сожрал душу Мина. Юнги подряд наливает виски в бокал и, морщась, пьет. Глотает и не чувствует облегчения. Только горечь во рту и раздирающее горло послевкусие. Не помогает. Он уже выпил половину, но мозг не отключается. Кадры меняются со скоростью света. Одни картинки и это звенящее набатом в ушах намджуново “Кто ты такой?”. Омега переползает в гостиную, ложится на диван и медленно умирает. От сжирающего изнутри отчаянья, от безысходности, от одиночества. Сгорает миллиметр за миллиметром и даже не пытается цепляться за реальность, не пытается остаться тут и проваливается в темноту.

Вместе с ужасным похмельем утром приходит и решение. Мин решает принять предложение Ли. Если Юнги его не примет, Намджун уберет его отца. Он ясно дал это понять. Даже если Юнги будет умолять на коленях, Намджун поступит с его семьей также, как и со всеми ему не угодными. У Мина нет причин помогать Монстру, да и желание отбили. Юнги не предатель, нет, но тут предавать ему некого, а вот спасти, возможно, удастся. Юнги засадит это чудовище за решетку и спасет свою семью. Он доведет дело до конца. А если ему не удастся, и Намджун его раскусит, то ничего страшного. Альфа убьет его. Мин привык умирать. Мин все равно уже мертв. Он умер в той хибарке, когда, открыв дверь, увидел Ким Намджуна. Умер, когда альфа, изнасиловав его, бросил один на один со своей болью в ванной. Умер, когда он насильно поставил ему метку. Умер, когда опозорил его перед всей страной. Умер, когда Намджун предложил ему стать своей шлюхой. И умер вчера у него в кабинете. Может, хоть следующий раз будет последним, и все закончится.

Юнги звонит Ли и говорит, что согласен. Просит пару дней, так как появились непредвиденные обстоятельства. Ли он о них уже не рассказывает. Намджун отозвал предложение, надо его заставить предложить снова. И Юнги заставит. Омега едет к Чонгуку и все-таки занимает у него деньги. Мин знает, что в среду Pacifico закроют на частную вечеринку. Картель празднует назначение нового регионального лидера. Техен пригласил туда Чонгука. Выбить еще одно пригласительное для Юнги другу не сложно. Весь вторник Мин проводит в магазинах. Весь день среды — в салоне красоты. Уже десять часов вечера, Чонгук и Техен давно в клубе, и Намджун тоже там, Чонгук доложил. Юнги стоит перед входом и ждет, когда охрана пробьет его пригласительное, потом небольшая проверка на оружие, и Мин уже внутри. Чонгук скидывает смс, что они вернутся в клуб позже. «Видно уединились», - думает Мин. Омега сразу поднимается наверх, он знает, что король города с простыми смертными внизу праздновать не будет. Мин стоит перед дверями в VIP-зал и пытается взять себя в руки. Юнги сорок восемь часов репетировал эту роль, и он не может ее провалить. Делает глубокий вдох, кивает охранникам, и те, открыв дверь, впускают его внутрь. Внутри, как и всегда, темно и накурено, но Юнги знает, куда идти. Медленной, вальяжной походкой подходит к столику, на диване за которым сидит Намджун и две омеги. По краям столика на мягких креслах сидят незнакомые альфы. Юнги останавливается напротив Кима и смотрит прямо в глаза. Омега сразу понимает, что первая цель достигнута. Намджун впечатлен.

Ким сперва не верит, что это Юнги, но потом усмехается и думает, что омега все-таки без гордости. Опять пришел и опять стоит перед ним. Но блять, как он выглядит. Тончайшая и абсолютно прозрачная черная блузка, под которой просвечивает кожа, и видны даже бусинки сосков, узкие синие брюки, облегающие стройные ноги. Волосы небрежно уложены, а глаза сильно подведены. Если омега хотел добиться эффекта, то он его добился. Ким с шумом сглатывает и даже одергивает себя, чтобы не потянуться к Юнги и не усадить его к себе на колени.

Секс. Мин Юнги излучает секс. Зверь в Намджуне рычит, рвется на свободу, но Ким сажает его обратно на поводок. Омега смотрит нагло в глаза альфы, призывно облизывается и всем своим видом словно приглашает. Намджун подыгрывает. Суживает глаза и пальцем подзывает дикого котенка к себе.

— Нахуй пошли, — твердо выговаривает Мин удивленным омегам.

Намджун усмехается, но омег не защищает, что уже сигнал о том, что им лучше встать. Пока омеги нехотя покидают нагретое место, Юнги не двигается. Как только на диване остается один Намджун, он обходит столик, подходит к альфе и, положив руки ему на плечи, заставляет того прислониться к спинке. Намджун позволяет Юнги вести и рук не протягивает. Юнги садится на колени альфы, лицом к нему, и своими коленями сжимает его бедра. Обхватывает руками шею, приближает к себе и медленно, томно выговаривает в губы:

— Ты прав, себе сопротивляться глупо. Я хочу тебя.

Намджун сдается. Сильно сжимает ладонями ягодицы омеги и, притянув его к себе, проводит языком по губам. Медленно, смакуя вкус, облизывает чужие губы, мнет в руках ягодицы. Юнги ерзает на коленях альфы, нарочно проезжается пару раз по его члену и с удовлетворением отмечает, как альфа под ним возбуждается.

— Хочу, — капризно надувает губы омега. — Прямо сейчас.

Намджун усмехается, обхватывает ладонью лицо Юнги и, приблизив к себе, пошло целует в губы. Проводит языком по деснам, ловит язык омеги и всасывает. Мин тихо постанывает в поцелуй, опускает руку вниз и сквозь брюки сжимает уже каменный член альфы. Намджун его за эту шалость легонько кусает.

— Чего именно ты хочешь? — шепчет альфа на ухо омеги, опускает губы к шее, всасывает кожу и оставляет свои метки.

Юнги отодвигает от себя Намджуна, смотрит глаза в глаза, ногтями обводит выглядывающего сквозь горло рубашки монстра и хрипло произносит:

— Хочу почувствовать тебя в себе, — Мин снова нарочно проезжается ягодицами по члену альфы. — Хочу, чтобы ты меня трахнул.

Юнги кусает свою нижнюю губу, смотрит так блядски, что Намджун понимает: или они сейчас уедут, или он выставит всех и выебет эту развратную омегу прямо здесь на диване. Контролировать себя не получается. Этот мальчишка выворачивает внутренности, обнажает самые потайные и самые дикие желания. Соблазн слишком велик. И Намджун не может себе отказать, он разденет омегу и положит на алтарь зверю: Юнги хочет Монстра — он его получит.

Комментарий к Your cockiness