Охраняющий Мина омега сидит в кресле и листает журнал. Юнги просит его спуститься узнать про альфу или позвонить Кайлу. Омега на это только смеется и продолжает вести себя так, как будто больше никого в комнате нет. У Мина руки чешутся, хочется кулаками стереть эту издевательскую ухмылку на чужом лице.

— Я же многого не прошу. Просто узнай: дома он или нет. И все. Пожалуйста, — Мин давит на свою гордость и продолжает просить.

— Как же ты достал! — срывается омега. — Золотой мальчик, которому так важна жизнь какого-то альфы. По любовнику своему соскучился?

— Ты охерел со мной так разговаривать?! — Мин подлетает к креслу, на котором сидит омега, и смотрит в упор.

— А что? Мне похуй на то, чей ты сын, и на то, кто тебя трахает. Ты тут не в гостинице живешь, и никто не обязан стоять перед тобой на задних лапах. Так что не маячь перед моими глазами и иди смотри телевизор, — мерзко улыбаясь, говорит ему омега и возвращает все свое внимание журналу.

— Иди узнай насчет Кайла, — зло, не сдвигаясь с места, повторяет Мин и еле сдерживается, чтобы не схватить омегу за волосы и, не повалив на пол, разукрасить его рожу. Омега театрально вздыхает, швыряет журнал в лицо офигевшему Юнги и выходит. Мин так и стоит посередине комнаты с прижатым к груди журналом и уговаривает себя не поддаваться на провокацию. Омега возвращается минут через десять.

— Нет твоего Кайла больше, найди себе новый член, раз уж босс тебя в одиночку не удовлетворяет, — бросает омега Юнги и идет к креслу.

— Не понял… - в горле у Мина резко пересохло, каждое слово дается с огромным трудом.

— Казнили его. Вчера ночью, — омега со смехом наблюдает за реакцией Юнги. — И это твоя вина, солнце. Ты, считай, человека убил.

Юнги не верит. Пытается не верить. Думает, что омега нарочно врет, хочет сделать больнее. Намджун был с ним почти всю ночь, каждое его действие, каждый поцелуй вселяли в омегу уверенность, что он выполнит его просьбу. А получается, что альфа обманул. Поиздевался над омегой. Вырвал из того придуманного на несколько часов мирка и окунул с головой в реальность.

— Пошел вон, — Мин со злостью сжимает и разжимает кулаки. Ярость наполовину с горем застилает глаза. — Пошел вон из моей комнаты, иначе я за себя не отвечаю.

— Это не твоя комната. И вообще, ничего в этом доме тебе не принадлежит, — усмехается омега и лениво встает с кресла. — Но я пойду, потому что мне самому неприятно находиться рядом с неадекватной истеричкой, возомнившей себя центром вселенной.

Омега выходит и уже в коридоре слышит, как что-то тяжелое ударяется об дверь и разбивается на тысячу осколков. Юнги разбивает вазу вместе с цветами, которые ему обновляют каждое утро. Мин идет на балкон, садится в углу и с трудом прикуривает. Пальцы дрожат и еле держат сигарету. Реальность накрывает, давит и шепчет. Мерзкий голосок в голове повторяет, что Кайл мертв, и умер он из-за омеги. Потому что Юнги сорвался, потому что вынудил альфу нарушить указания. Горько настолько, что в груди жжет. Мин хочет выплакаться. Он знает, что так было бы легче, и этот тяжелый груз на сердце полегчал бы. Но не получается. Слезы словно высохли. Словно Намджун лишил его и этого. Мин уже не знает, что от него ждать. Не знает, как вообще таких, как Ким Намджун, земля носит. Не понимает. Не принимает. Молча, сжавшись в углу балкона на полу, оплакивает в душе потерянного друга. Юнги не хочет больше здесь оставаться, не хочет видеть его лицо, не хочет чувствовать на своем теле руки, обагренные кровью его единственного здесь друга. От безвыходности положения, в котором он оказался, омеге хочется биться головой о стену. Хочется вскрыться и не проходить больше раз за разом через все зверства и все, что творит Ким Намджун.

***

Чжун долго обдумывает идею поехать на виллу, координаты которой за минутный разговор смог ему передать Юнги. С одной стороны, заявиться в логово Кима без предупреждения — это огромный риск. С другой - желание видеть сына, особенно после того, как он услышал его голос — стало невыносимым. Президент просит секретаря связать его с Кимом.

— Я хочу увидеть сына, — первое, что говорит Чжун, стоит Намджуну ответить.

— Тоже рад тебя слышать, — усмехается ему в ответ альфа.

— Я знаю, где ты его держишь, и могу начать штурм в любой момент. Поэтому, будь добр, сам добровольно отпусти моего сына, и мы сможем избежать потерь с обеих сторон, — Чжун с силой сжимает корпуса телефона и ждет.

— Всегда добро пожаловать, — смеется Намджун. — Я гостеприимный хозяин. Уверен, вам настолько у меня понравится, что уйдете из особняка вы один. Свиту вашу мы оставим. А если серьезно, если я почувствую хоть мало-мальские признаки штурма, или замечу хоть одного из твоих ищеек в периметре моего района, я тебе обещаю - ты получишь голову своего любимого сыночка. А я очень не хочу его убивать. Он такой вкусный, развратный, а главное - податливый. Уверен, весь в папу, — усмехается Ким и слышит, как рычит на том конце Чжун.

— Не трогай его! Не прикасайся! Я убью тебя! Я тебе обещаю! — Чжун не может уже сдерживаться и кричит в трубку.

— В таком возрасте нельзя так нервничать. А вообще, у меня была шикарная ночь, благодаря опять же твоему сыну, так что не порть мне настроение, — Ким нарочно делает паузу, впитывает в себя рваное дыхание мужчины на том конце. — Хорошо, что ты позвонил, мне как раз нужно было от тебя кое-что. Я хочу монополию на продажу алкоголя. Считай, что я просто ставлю тебя в известность. Убираю всех с рынка, а если кто сунется, то пожалеет. Твоя работа - мне просто не мешать. И еще, будь добр, и смягчи приговор тем моим парням, кто пока за решеткой. Список тебе вышлет мой секретарь, позже.

Чжун стоит с зажатой трубкой в руках и смотрит вперед, в пустоту, пытаясь успокоиться и унять грозящее выскочить из груди сердце.

— Ты переходишь все границы! — кричит в трубку Чжун.

— Ты все равно сделаешь все, что я говорю. Другой вопрос, как скоро и с какими потерями, — Намджун говорит спокойно, чем еще больше выбешивает президента.

— Мой ответ - нет. И это не только от меня зависит, и ты прекрасно это знаешь. Не угрожай мне жизнью Юнги. Хватит уже! Верни мне сына! — Чжун срывается на истеричные нотки в голосе.

— Подумайте, господин президент. Я не буду убивать вашего драгоценного сыночка, но я могу сделать так, что вы пожалеете, что он не мертв. Перезвоню завтра, и надеюсь на положительный ответ. И, кстати, я так и не получил пригласительного на прием в честь дня независимости, буду надеяться, что произошла какая-то ошибка, и вы ее исправите, — усмехается Ким и вешает трубку.

Комната плывет перед глазами Чжуна. Он резко хватается за грудь и еле успевает нажать кнопку вызова, как теряет сознание. Президента госпитализируют с сердечным приступом. Чжун отказывается ложиться в больницу и соблюдать постельный режим. Ши Хек не может уговорить мужа и, взяв с него обещание, что тот будет меньше нервничать и слушать свой организм, через два дня отпускает его на работу.

***

Решение приходит резко. Мин помнит угрозу Намджуна, что в случае побега, тот сломает ему ноги. «Но это, если он меня поймает» — думает Юнги и цепляется за только что родившийся план, как за спасение. На обдумывание плана ему хватает получаса. Омега надевает свои любимые рваные джинсы. Их он здесь не оставит. Кеды, чтобы было удобно бежать, и футболку. В первую очередь надо достать мобильный и соорудить канат. Юнги выдергивает простыни из постели и, связав их вместе, один конец туго прикрепляет к поручням балкона. Чтобы достать телефон, Мин нажимает заветную кнопочку и просит колу. Сам омега становится рядом с дверью с зажатым в руках пустым графином из-под воды. Мин знает, что у него ровно одна попытка, и второго шанса не будет. Стоит двери открыться, как омега со всей силы обрушивает на голову вошедшего графин, который разлетается на тысячи осколков. Только когда человек тяжелым грузом падает на пол, Мин видит, что это не тот омега, а альфа-охранник. Юнги с трудом втаскивает крупное тело внутрь и, закрыв дверь, шарит в карманах отключившегося мужчины. Мин сразу хватает его мобильник и уже идет к балкону, как с полпути возвращается обратно и забирает оружие альфы. Мин спускает самодельный канат с балкона и слезает по нему на пляж. На улице уже сумерки, часов семь вечера. Мин, держась поближе к стенам особняка, ползет туда, где с балкона, ему казалось, был дикий пляж. Он к своей радости обнаруживает, что барьеров и заборов на пляже нет, если двигаться по песку. Стоит только миновать особняк, как Мин переходит на бег. Бежит что есть силы и не оглядывается. Пробежав, как он думает, достаточное количество пути, Мин падает на песок за старым рыболовецким судном и судорожно набирает номер отца. Чжун не отвечает. У Юнги начинается паника, и парень на автомате звонит Джину. Брат берет сразу и, на слова Юнги срочно найти отца и прислать помощь, долго молчит. Первый порыв, стоило Джину услышать знакомый голос, был дать отбой. Но он не успел. Мин на том конце что-то говорит о погоне, просит машину и отца. Джин обещает срочно все передать отцу и перезвонить. Но Юнги говорит, что телефон выбросит в море, так как могут отследить, поэтому просит Джина, чтобы машины и отец ждали его в апельсиновой роще, на входе в пригород. Юнги отключается. Швыряет телефон в море и снова бежит. До апельсиновой рощи пешком идти часов пять. У отца достаточно времени приехать, а Мин будет бежать и сократит путь. Убедившись, что признаков погони нет, он сильнее сжимает в кармане придающий ему смелости пистолет, жалеет, что не прихватил бутылку воды, и снова срывается на бег.