— Я не буду… Ты не можешь меня заставить, — скорее себе, чем альфе, говорит дрожащими губами Юнги.
Мин не хочет. Он готов отдать все, лишь бы не становиться на колени перед этим альфой. Юнги просит высшие силы помочь ему, только бы Кима позвали на срочное дело, или отец с отрядом спецназа пусть ворвется в клуб. Пусть хоть ядерная война начнется, лишь бы не встать на колени. Мин даже сильно жмурится, словно концентрация поможет его молитвам дойти до адресата. Но ничего не происходит: в дверь не стучат, мобильник Кима молчит, никакого спецназа или войны. Намджун ждет. Стоит напротив омеги, считывает с его лица неприкрытые эмоции и ждет.
— Хорошо, значит, пусть будет по-твоему. Твоя гордость ведь куда важнее твоей семьи, — альфа усмехается и тянется за своим пиджаком. Юнги отлипает от двери и делает шаг вперед. Намджун даже представить себе не может, чего один этот шаг стоит омеге. Мин, не поднимая глаз от пола, медленно опускается на колени и изучает чужую обувь перед собой. Намджун только на секунду задумывается, что ломать этого омегу, по факту, оказалось не так уж и приятно, как он думал. Но все мысли и сожаления уходят на второй план сразу же, стоит Юнги поднять взгляд и посмотреть снизу вверх на Кима. Открытая, утягивающая за собой ненависть в глазах напротив словно обволакивает Намджуна. От этого взгляда у взрослого и видавшего виды альфы кожа будто бы покрывается тонким слоем льда. Таким же, какой и на дне зрачков омеги. В комнате было жарко и душно, а сейчас словно одним своим взглядом, Юнги замораживает внутренности альфы. Ненависть и злоба, исходящие из этого все еще стоящего на коленях хрупкого омеги, топят Кима с головой. Он на секунду прикрывает глаза, потом зарывается ладонью в шелковые волосы омеги и с силой тянет вниз, полностью обнажая его лицо и наслаждаясь гримасой боли, исказившей лицо парня.
— Поработай ртом, малыш. Укусишь, я тебе обещаю, до конца жизни пищу из трубочки принимать будешь, — Ким ухмыляется и отпускает его волосы. Мин тянется к ширинке брюк альфы и, достав член, проводит по нему ладонью. Снова и снова, Юнги не может себя заставить сделать то, чего требует Намджун. Но альфа сам помогает.
— В рот возьми! — Ким уже теряет терпенье, и омега отчетливо чувствует нотки раздраженности в чужом голосе. Юнги привстает на коленях и, приблизившись, проводит языком по головке. Он не может пойти против себя, не может дать альфе почувствовать над ним власть и позволить ему себя унизить. Мин мнется, тянет время, пытается найти тысячу причин и даже пугает себя наказанием, которое может придумать Намджун. Решение приходит само собой. Чимин. Мин начинает думать о Чимине и представляет, что делает минет ему. Правда, в реале Юнги ни разу ему минет не делал, никогда не думал, что вообще будет это делать, но раз уж выбора нет, то лучше думать, что отсасываешь Паку. Юнги прикрывает глаза, заглатывает член до половины, пропускает за щеку и усиленно притворяется, что он в кабинке Pacifiko с Пак Чимином. Ким снова тянет голову за волосы вниз, заставляет того взять член максимально глубоко и даже сам себе не признается, что готов кончить только от одного вида своего члена между губ Мина. Вот только Юнги на Намджуна не смотрит, он полностью уходит в процесс, проводит по всей длине ствола языком, посасывает, легонько кусает. От причмокивающих звуков, которые издает окончательно принявший условия игры омега, Киму кажется, что у него мутнеет рассудок. Намджун еле сдерживается, сам направляет голову парня и буквально трахает того в рот. Уголки губ Юнги саднят, смазка, смешанная со слюной, стекает по подбородку и, высыхая, неприятно стягивает кожу. Мин к своему удивлению обнаруживает, что этот отнюдь не добровольный процесс его возбуждает. Юнги старается максимально глубоко заглотить член, но размер не позволяет. Мин сосет так, как будто всю жизнь только и делал минеты. Намджун не щадит омегу, трахает глубоко, вплоть до миндалин, и омеге приходится два раза еле сдержать рвотный позыв. Чувствуя, что больше не сдержится, Ким фиксирует рукой голову Юнги и кончает ему в рот. Несмотря на слабые протесты омеги, альфа заставляет его проглотить все до последней капли. Юнги чуть не давится, пытается отдышаться и вернуться в эту мучительную реальность.
— Ты ахуенно смотришься с моей спермой на губах, — усмехается Ким и, сделав шаг назад, застегивает брюки. Юнги на автомате слизывает остатки спермы с губ и так и сидит на полу, положив ладони на колени.
Намджун вызывает официанта, просит виски и лед, а потом садится на кресло и закуривает прямо в комнате. Юнги и сам бы не прочь затянуться, но просить альфу нет никакого желания.
— Был бы всегда таким послушным, и мы бы куда интереснее проводили время, — Ким смотрит на уставившегося на свои руки омегу. В комнату входит официант и, разложив заказ на тумбочке у кровати, выходит.
— Я тебя ненавижу, — горло после жесткого минета саднит, поэтому Юнги говорит хрипло, даже не смотря на альфу.
— Хоть что-то новое уже скажи. Это я слышал, и мне похуй. На все твои чувства по отношению ко мне мне плевать. У меня на тебя никаких планов нет, — Намджун не понимает, почему его взбесила такая уже знакомая фраза, сказанная омегой. Ему же и вправду всегда было наплевать на его чувства. Почему же это «я тебя ненавижу», так выводит из себя, и Ким сейчас срывает свою злость на омеге. — Просто не понимаю, чего ты так уперся, и почему тебе неймется. Все, что у тебя есть - это деньги и связи твоего отца. Ты вообще сейчас сидишь на этом ковре тоже только из-за него, — Намджун проходит к тумбочке и наливает себе виски. — Поэтому давай договоримся, ты перестаешь ломаться и пытаться мне что-то доказать, и пока ты живешь у меня — мы с тобой отлично проводим время, — Ким подходит к омеге и останавливается напротив.
— Что, в этом городе не осталось ни одной омеги, которая бы добровольно под тебя легла? — Юнги надоедает молчать.
— Вот опять, — хмыкает Намджун. — Ты отлично работаешь ртом, и я же видел, что тебе процесс понравился не меньше, чем мне, — Ким проводит ладонью по волосам парня. — Может, хватит сопротивляться своей природе?
— Я представлял другого, — спокойно, без агрессии, смотря прямо в глаза нависшему над ним альфе, произносит Юнги.
Намджун не шевелится. Время словно застывает на месте, и Мин не слышит ничего, кроме размеренных ударов собственного сердца. Ни омега, ни альфа не прерывают зрительного контакта. Вот только зрачки у Кима чернеют, и в этой темноте Мин видит собственное отражение. Темнота словно окутывает, придавливает парня к полу и стягивает кожу, обволакивая его липким мазутом. Дороги назад нет. Юнги это сказал. Намджун - услышал. И уже без разницы, что в глазах напротив Юнги тонет в собственной крови. Мин понимает, что смотреть дальше в это темное дно нет ни сил, ни смелости. Он не выдерживает первым и отворачивается.
Комментарий к Your ugliness
буду рада вашим отзывам и мнению, так как след глава переломная.
========== Your tears ==========
Lana Del Rey - The Blackest Day
Намджун медленно идет к тумбочке, ставит на нее пустой бокал и пытается убедить себя не свернуть омеге шею. Злость затапливает с головой. Обычно хладнокровный и всегда держащий себя в руках альфа слетает с катушек. Ким крепко, едва ли не до сухого треска крошащегося дерева, сжимает углы тумбочки и прикрывает глаза. Этот сорвавшийся с цепи зверь, пожирающий сейчас Кима изнутри, должен успокоиться, должен снова сесть на поводок, иначе от омеги ничего не останется. Но он требует крови. Требует крови этого мальчишки, и, только умывшись ею, он возможно, утихомирится. Намджун шумно сглатывает, всматривается в стену перед собой и глубоко дышит.
О другом. Этот омега, отсасывая Намджуну, думал о другом. Ким ярко представляет себе общую могилу, в которой лежит Мин Юнги и тот «другой», у которого даже нет лица. Альфа пытается напомнить себе, что омега ему нужен, хотя в глубине души он знает, что Чжун и так будет делать все, что Ким пожелает. Рычаги влияния на президента Ким всегда найдет. Но убивать его не хочется. Намджун пока не понимает сам, что это за сила держит его и не позволяет избавиться от наглого мальчишки раз и навсегда. Но она сильнее даже его зверя. А такое с альфой впервые, чтобы реагировать и вообще зацикливаться.
