— Твои ноги — моя болезнь, и ты нарочно выбираешь всегда сильно обтягивающие брюки, — нехотя отпускает его альфа. — Теперь мне надо ждать, чтобы этот тупой ужин закончился, потому что хочу эти ноги на своих плечах, — хищно скалится Чон.

— Чонгук! Перестань, — возмущается Мин. — Пойду с твоими родителями поздороваюсь.

Юнги идёт в сторону Муна и Дживона, а Чонгук, попивая виски, продолжает следить за маленькой фигурой в чёрном, пытаясь отогнать от себя мысли о ногах омеги.

Чоны тепло принимают Мина, он долго стоит с бокалом вина и разговаривает с Муном, попутно поглядывая на Чимина. Пак ни разу даже не пригубил из бокала в руке, он стоит у бара, притворяется, что слушает Тэхёна, и смотрит стеклянным взглядом вдаль. Юнги ждет окончания вечера, чтобы уже остаться с другом наедине, узнать, что с ним происходит — Чонгуку придется сегодня обойтись без Мина.

Дживон приглашает всех к столу, и гости занимают отведенные им места. Юнги с Чимином садятся рядом, немного поодаль от хозяев вечера. Рядом с ними сидят близкие друзья, родственники и Рен. Юнги на омегу старается не смотреть, и кажется, это взаимно. За весь вечер Рен ни разу к Мину не подходил и слова даже не сказал.

Дживон приветствует гостей и призывает их начать ужинать. Юнги кусок в горло не лезет, ему неудобно вот так сидеть с чужими и почти незнакомыми людьми, а ещё он сильно переживает за друга, который даже за приборами пока не потянулся. Мин откладывает вилку в сторону и, повернувшись к Чимину, берёт в руку его ладонь под столом. Юнги шепчет другу, что скоро всё закончится, они поедут домой, и Мин приготовит горячий шоколад. Пак треснуто улыбается, просит на него не реагировать и наслаждаться вечером.

— Я понимаю, — вдруг громко заявляет Рен и парни одновременно поднимают на него взгляд, как и все, кто за столом. — Понимаю, что в Дезире проблемы с воспитанием, особенно с воспитанием омег. Не зря ведь, большая часть омег легкого поведения в Сохо и Итоне — это люди. Но всё равно, проявите уважение и ведите себя за столом, как положено. Хозяева вечера старались ради этого ужина, а вы будто брезгуете нашей едой, не прикасаетесь к ней, так ещё и перешептываетесь, — театрально закатывает глаза омега. — Очередное доказательство того, почему людям не место за столом высших, — Рен поправляет волосы и театрально вздыхает. Юнги до белых полумесяцев впивается в свою ладонь ногтями, с силой сжимает зубы, лишь бы не сорваться, лишь бы не ответить.

— Давайте продолжим, — очаровательно улыбается всем Мун, пытаясь замять инцидент, и гости вновь возвращаются к еде.

После ужина гости разбредаются по саду, кто сидит в беседках с вином, кто гуляет между деревьев, а кто, как Юнги и Чимин, сидит на террасе на диванчиках и попивает кофе. Чонгук с Дживоном разговаривают с другими альфами невдалеке, Рен же стоит с Муном у столика.

— Мразь, — шипит Чимин, окидывая блондина взглядом. — Если бы не Тэхён, я бы ему прописал.

— Я хотел, — вздыхает Мин. — Но тогда он был бы прав, что мы не умеем себя вести.

Парни отвлекаются на буквально выбежавшего из дома и быстрыми шагами идущего к альфам мужчину. Юнги видит, как мужчина, нервно размахивая руками, что-то говорит Дживону, и как с каждым его словом мрачнеет Чонгук. Дживон моментально бледнеет и, схватившись за грудь, покачивается на месте. Чонгук, поддерживая отца под локоть, уводит его в дом. Юнги продолжает сидеть с Чимином, но всё время ищет глазами вошедшего в дом уже как полчаса назад Чонгука. Мин спрашивает у проходящего мимо Муна, куда делись альфы. По словам омеги, у них экстренное совещание в кабинете, но беспокоиться не о чем. Мун желает парням приятного вечера и уходит к гостям. Юнги возвращается к Чимину и опускается на заваленный подушечками диванчик.

— Это невозможно, — Дживон полулежит на своем кресле и ждёт, когда его секретарь передаст ему сердечные капли. — Это не может быть яд. Пусть проверят еще раз.

— Мы проверили, — говорит незваный гость. — Когда был обнаружен первый труп у нас всё ещё были сомнения, но труп, который обнаружили утром, сомнений не оставляет. Оба оборотня скончались от отравления крови.

— Отец, прошу, не нервничай так сильно. Я разберусь, — Чонгук сам на грани, он не понимает, как такое могло произойти. Всё пытается найти ответы на выстраивающиеся в ряд вопросы в своей голове, но безуспешно.

— Но тот омега, — чуть ли не воет Дживон. — Без него же яда быть не должно было!

— Я вызову Хосока к границе и его братца прихвачу. Я разберусь, что происходит. Если это правда — я прикажу безвременно закрыть все границы, и мы будем думать, что делать. Попробуй пока взять себя в руки, — Чонгук оставляет отца на его работников и выходит из кабинета. Альфа первым делом находит Муна и, отправив его к мужу, идёт за Юнги. На ходу Чон набирает своих людей и требует предупредить Хосока о встрече на границе. Альфа просит оборотней быть осторожными, предупреждает о яде.

***

— Появился бы в поле зрения, я бы попрощался, и мы бы ушли, а то достало тут торчать, рот болит всем улыбаться, — ноет Юнги Паку. — О, вот и он! — Мин подскакивает на ноги и идёт на встречу Чонгуку.

— Я думал, что ты забыл про… — начинает Юнги, но его перебивают.

— Пойдём, прогуляемся, — альфа хватает парня под локоть и тащит на выход из особняка к машинам.

— Эй, — шипит омега. — Больно же.

Юнги пытается руку отобрать, но Чон вцепился мёртвой хваткой, буквально волочит парня до панамеры и, рывком открыв дверь, швыряет его в салон.

— Что происходит? Почему ты так зол, и главное, на кого? — недоумевает Юнги, но послушно сидит на сидении.

— На себя, — цедит сквозь зубы альфа. — Очень сильно зол на себя, что что-то упустил, что не всё просчитал! Но я исправлю свою ошибку.

— О чём ты говоришь? — Юнги протягивает руку и касается плеча Чонгука, но тот моментально ее сбрасывает.

— Старайся молчать и не прикасайся ко мне, если не хочешь, чтобы я свернул тебе шею. Сиди тихо. Скоро всё сам увидишь, — говорит Чон и сильнее давит на педаль газа.

Юнги не понимает, что происходит, но в голосе Чонгука ни намека на шутку. Омега от него тонким слоем льда покрывается, ёжится. Он вжимается в сиденье, отворачивается к окну и пытается унять грозящееся переломать ребра сердце. Тишина добивает. Юнги этой неизвестности боится, что бы там за её пеленой ни было — это не в пользу омеги, это его убьёт. Юнги это отчетливо по настроению альфы понимает, оно будто осязаемо по машине витает, липнет к нему, отодрать, только если вместе с кожей. Через ещё двадцать минут пути в полной тишине, Юнги замечает впереди несколько остановившихся в ряд автомобилей с включенными фарами. Чонгук паркует панамеру и выходит. Юнги выходит следом и только тогда замечает, что они на границе с Дезиром. «Нет», — шепчет про себя омега и пятится назад к автомобилю.

— Зачем? — дрожащим голосом он обращается к Чонгуку. — Зачем ты привёл меня сюда?

— Знаешь, что Хосок сделал? — Чонгук начинает медленно подходить к испуганно оглядывающему границу парню. — Твой братец яд создал. Тот самый, который без тебя он создать не должен был. Тот самый, в котором, как ты уверял, ты ингредиент.

— Но…

— Ты пришёл ко мне на границу, ты сказал, что яд без тебя не будет изготовлен, а взамен попросил защиту. Я дал тебе защиту, а твой брат создал яд, — каждое слово альфы — это вскрытие. А Юнги пока жив вроде, но Чонгуку похуй, он даже об анестезии не думает, одними словами, голыми руками в клочья кожу рвёт, кости ломает, до сердца дотягивается.

— Я не знаю, как так вышло, — надломлено отвечать Мин. Он вообще поражается, как всё ещё говорить способен. Хосок яд создал, он своего добился, а Чонгук теперь думает, что Юнги лжёт. Юнги его в своей невиновности убедить должен, только вокруг Чонгука мрак сгущается, омега уже знает, что его слушать не будут.

— Поверь мне, прошу. Моё имя есть в списке, оно точно там, — лихорадочно ищет слова Мин. — Я не знаю, как Хосок это сделал. Я не понимаю.