Пак зарывается лицом в плечо альфы, глубже вдыхает любимый запах, сильно кусает губы, лишь бы не дать волю рвущим его эмоциям, не позволить отчаянью прямо сейчас всё Тэхёну выложить. Альфа замечает подозрительное поведение омеги, но на все вопросы Чимин отвечает «просто соскучился» и сильнее прижимается.

— Ты помнишь о званном обеде, который дают мои родители? — вдруг спрашивает Чон.

— Помню, но принять участие не смогу, — окончательно прогоняет все ненужные сейчас мысли Пак.

— Как не сможешь? И ты, и Юнги приглашены, папа меня убьёт, если без вас приду, плюс, я, вообще, без своей пары не пойду. Там будут все главные люди Сохо, и я настаиваю на твоём присутствии, — возмущается альфа.

— Просто, я человек, ты оборотень, зачем афишировать наши отношения? — треснуто говорит омега, думая о разговоре с Дживоном.

— Тебя мой отец укусил? — словно чувствует его альфа.

— О чём ты? — вздрагивает Пак.

— О том, что ты будешь присутствовать на обеде, я хочу всем доказать, что мои намерения более чем серьезны, — твёрдо говорит Тэхён. — Больше нам обсуждать нечего.

***

— Мне там нечего делать, это ваши традиции, мне будет не по себе, — сонно бурчит Юнги в плечо Чонгуку, пока тот несёт его на руках к лифту.

Последние четыре часа парни только и делали, что гуляли. Сперва Чонгук отвёз Юнги в парк аттракционов, потом они забрались на самую высокую точку Сохо и долго любовались городом, а потом Юнги приспичило пешком обойти главный парк района. В результате Мин сдался и осел прямо на траву ещё посередине пути. Чонгук только усмехнулся на невыносливость омеги и, несмотря на его, пусть и слабый, но протест, взял его на руки. Юнги обвил ногами пояс альфы и положил голову ему на плечо, а Чон, придерживая парня под ягодицами, донёс его сперва до машины, а доехав до дома, решил так донести и до квартиры, хотя Юнги долго сопротивлялся и убеждал его, что за путь в машине он успел отдохнуть, Чонгук все попытки сопротивления моментально пресёк, заявив «мне нравится».

— Ты уже хорошо знаком с моей семьей, и весь город знает, что вы наши гости. Поэтому не бурчи там, ты придёшь на ужин, — безапелляционно заявляет альфа и, пройдя в квартиру, сразу идёт в спальню. Чонгук аккуратно опускает омегу на постель и только собирается отстраниться, как Юнги обвивает руками его шею и притягивает к себе.

— Побудь со мной, пока я не усну, — просит Мин и, обрадовавшись, что альфа прилёг рядом, сразу взбирается на него и кладёт голову на его грудь.

— Оборотням мы не нравимся, я тебе рассказывал про кофейню, я не хочу этих разговоров и шушуканий, — Юнги зарывается лицом в шею парня.

— Это мой дом и мои гости, никто не посмеет оскорбить или обидеть моего омегу, — Чонгук успокаивающе поглаживает ладонями шелковистые волосы.

— Но ты не такой, как они, — Юнги приподнимает голову и смотрит на альфу. — Ты другой. Ты не делишь население Бетельгейза на людей и оборотней. Ты спас меня, подарил мне дом и тепло, показал, каково это - не бояться. Самое главное, что сейчас я знаю, что меня есть кому защитить, у меня теперь есть личный любимый волк, — выпаливает Мин и сразу смущённо опускает глаза.

— Не сомневайся в этом, малыш, — шепчет Чонгук и тянется за поцелуем.

Каждое слово омеги опечатывается на сердце, впитывается в кровь. Чонгук — молодец, он может собой гордиться: он убедил паренька в своей лояльности. Вот только вместо гордости у альфы внутри другое чувство. Оно ядовитым плющом внутри разрастается, отравляет, вокруг шеи обматывается, задыхаться заставляет. Чонгуку от самого себя омерзительно. Как бы он себя ни оправдывал и что бы ни придумывал — пахнет предательством. Оно горечью на губах оседает, и Чонгук знает, как хоть на время его оттуда убрать. Он голову приподнимает, за поцелуем тянется, но Юнги сильнее лицом в его шею зарывается и хихикает, не поддаваясь. Чонгук терпением никогда не отличался, поэтому, резко повернув парня на спину, впивается в губы поцелуем. Чонгук свою тягу к губам этого омеги так пока и не понял, даже сейчас, будучи сонным, без грамма косметики, но такой уютный Юнги дико притягивает. Тяга эта с каждым разом всё больше контролю не поддаётся. Чонгук целует вечность — то медленно и нежно, изучая языком, наслаждаясь каждым мгновением, то рьяно и больно, неистово сминая, кусая, забирая вкус с собой.

Чонгук отрывается, чтобы насладиться видом лохматого сонного паренька под собой, чмокает ещё раз и поднимается на ноги.

— Ты приедешь на ужин, — говорит Чон тоном, не терпящим возражений, и, подняв с пола Куки, бросает его Мину. — Пока меня нет, он ответственен за твою безопасность, — смеётся Чонгук и, пожелав спокойной ночи, идёт к двери.

***

— Может, всё-таки поедем в больницу, проверишься, — пытается уговорить друга Юнги. — Ты ходишь, как в воду опущенный, почти не ешь ничего, не разговариваешь. Мы на ужин едем через полчаса, ты обычно за пять часов готовишься, а сейчас в пижаме сидишь. Вот я и подумал, может, в больницу съездить, иногда и от болезней депрессия бывает.

— Всё нормально, — подавлено говорит Пак и идет к шкафу. — Я не то съел, вот и несварение.

— Ты уже три дня, значит, не то ешь, — продолжает возмущаться Мин. — Ты ничего от меня не скрываешь?

— Есть кое-что, — вздыхает Чимин и начинает одеваться. — Я очень хочу с тобой посоветоваться. Эти дни я всё обдумывал, пытался сам разобраться, но вижу, что в одиночестве не могу. Поэтому после ужина прошу тебя не оставаться в особняке и не пускать сюда Чонгука. Нам надо поговорить.

— Я начинаю сильно переживать, — Мин подходит к другу. — Конечно мы поговорим. Плюнуть бы на ужин и остаться вдвоём.

— Нет, нельзя. Нас ждут там, после ужина обещаю, я всё тебе расскажу, — убеждает его Пак.

Из-за того, что альфы — хозяева приёма, парни остались в особняке встречать гостей, а за омегами выслали шофера. Чимин в итоге надел темно-бордовый костюм поверх черной рубашки, а Юнги чёрный костюм и чёрную тонкую рубашку. Посчитав, что для званого ужина они выглядят достаточно респектабельно, омеги спустились вниз и сели в ожидающий их мерседес.

Ужин организован на открытом воздухе, на заднем дворе особняка Чон. Прямо на лужайке расставлены накрытые белыми скатертями столы, на каждом столе кроме приборов стоит букет свежих лилий, во дворе так же поставлен бар, расставлены дополнительные фуршетные столы. Чонгук с бокалом коньяка в руке ходит между гостей, общается, перекидывается парой слов с отцом и всё поглядывает на часы. Он выслал за Юнги машину полчаса назад, но парня в саду не видно. Зато Чонгук ясно видит, как к нему вальяжной походкой направляется Рен. Омега потрясающе выглядит в белоснежном костюме, идеально гармонирующем с платиновыми волосами. Альфа выругивается сквозь зубы и, с трудом нацепив на себя улыбку, встречает омегу.

— Не ожидал тебя здесь увидеть, — улыбается парню Чон.

— Я присутствую на всех ваших званных ужинах, с чего это я должен был пропустить этот? — приподняв бровь, спрашивает омега.

— С того, что здесь будет Юнги, и я тебя об этом ночью предупредил, — холодно говорит Чонгук.

— Я знаю, но из-за какого-то проходимца нарушать традиции не буду, — хмыкает Рен. — Не беспокойся, сцен разыгрывать не собираюсь, — Рен становится вплотную и выдыхает прямо в губы альфы, — ты ведь всё равно только мой. А эта попрошайка сегодня есть — завтра нет.

— Вот и умничка, — усмехается Чон и замечает появившихся на лужайке Юнги и Чимина. Последнего сразу забирает с собой подошедший Тэхён.

Юнги нервно топчется на месте, оглядывается в поиске знакомых и, увидев Муна, улыбнувшись, идёт к нему. Дойти до омеги у Мина не получается — его путь преграждает непонятно откуда взявшийся Чонгук.

— Ты прекрасно выглядишь в одежде, но без нее ты выглядишь в миллион раз лучше, — ухмыляется Чонгук и, притянув парня к себе, коротко целует.

— Я не буду благодарить за такой странный комплимент, — улыбается Мин. — И пусти уже, тут твои родители.