- Ну, готов, так готов… - вздохнул Курама и поплёлся за своими учениками.

Поляна, замеченная Хинатой, располагалась на возвышенности. Поблизости не было ни деревьев, ни больших камней, потому дорога и подступающий к ней лес были хорошо видны. Ребята быстро натаскали веток, разожгли костёр (ну как разожгли: Курама в конце концов не выдержал и незаметно пустил в хворост искру) и, посидев немного, уснули. Правда, отдыхать им пришлось недолго.

Киба проснулся от упругих холодных ледяных капель, бивших его по лицу. Прижав к себе скулящего Акамару, парень огляделся. На залитом лунным светом небе собрались тучи, обильно поливая иссохшую землю водой.

- Ксооооооо, - простонал Киба, - ну что за невезение! Сначала учитель-садист, теперь дождь посреди засухи.

- Ну, вообще-то, засуха закончилась. А в начале нового сезона всегда идут дожди, - сказал проснувшийся Шино.

- А раньше не мог предупредить?

- Не мог. Мы же не посмотрели календарь погоды перед миссией.

- Может, вернёмся в лес? - тихонечко пропищала Хината из-под своего одеяла. - Там хоть от дождя укрыться можно…

- Ну уж нет! - возразил Киба. - Я опять с места на место переходить не собираюсь. Лучше подождём, пока ливень кончится. Не может же он всю ночь идти.

- Не может… - фыркнул Курама и поплотнее укутался в свой спальник. Против воды парень ничего не имел, но вот когда она попадала в уши, просто ненавидел. В отличие от своих подопечных Курама знал, что ливень действительно не будет идти всю ночь. Он продлится и весь следующий день, и, скорее всего, несколько последующих.

Светало, а небо всё не прекращало поливать несчастную команду номер восемь ледяной водой. Промокшие до самых костей ребята прижимались друг к другу, и давно уже не пытались укрыться от дождя.

- Киба-кун, может, всё же уйдём отсюда? Дождь всё не прекращается… - решилась, наконец, повторить своё предложение Хината.

- Мы теперь не уйдём… Всю равнину размыло, а местами даже затопило. Мы по уши в грязи увязнем, если попытаемся добраться хотя бы до дороги, - сказал Шино.

Хоть парень и был внешне спокоен, но ему было хуже всех: его жуки, спрятанные под одеждой, почти все погибли от дождя.

- Курама-сенсей, это Вы во всём виноваты! Все нормальные командиры помогают своим командам, а Вам на нас совершенно наплевать! Сначала мучили тренировками, не предупредили о провизии, потом затащили на этот холм под проливной дождь! Да что Вы за учитель такой? Да Вам даже хомяка доверить нельзя, не то что людей! – Киба зло сверлил взглядом капитана.

- Да ну? – Курама вскинул брови в притворном удивлении. – Вы окончили академию, потому должны были прекрасно знать и о правилах подготовки к миссиям, и о климатических особенностях местности, и о том, как правильно выбирать место для ночлега. Как же я могу научить вас тому, что вы и так знаете?

Киба притих, понимая, что капитан прав. Тем временем Курама продолжил:

- Я не веду вас за ручку, а пытаюсь дать опыт использования уже имеющихся навыков. Да, раньше мне никогда не доводилось быть капитаном команды генинов, но я уже учил одного человека, потому практика у меня имеется в достатке. Вы считаете меня жестоким? Но ведь я страдаю от вашей глупости точно так же, как и вы сами. Голодный, промокший и не выспавшийся, я также сижу на этом чёртовом холме, хотя вполне мог бы позволить себе обзавестись тёплой постелью и чашкой горячего молока! Всё же я намного сильнее вас и старше в сотни раз.

- Как же… На вид максимум лет двадцать пять… - проворчал Киба.

- Всё. Я больше не могу выносить этого нытья и клацанья зубов! – вздохнул Курама. – Думаю, урок вы усвоили.

В следующее мгновение вокруг ребят появился небольшой купол из рыжеватой чакры, не пропускающей струи дождя. Земля внутри купола начала быстро просыхать, а температура - повышаться.

- Обсохните и согрейтесь, хотя без меня так тепло здесь не будет – пойду, добуду чего-нибудь съедобного, - с этими словами Курама вышел за пределы купола и растворился в дожде.

Впервые в жизни Итачи была рада, что её товарищи по команде ещё так плохо подготовлены. Ребятам часто требовался отдых, и они двигались крайне медленно, что очень помогало самой девушке, ведь при всех своих навыках она едва ли могла выдержать такой подъём без передышек. Раны болели нестерпимо. Итачи казалось, что невидимый зверь при каждом движении вонзает в неё свои зубы и медленно жуёт ещё живую плоть. Приходилось отмалчиваться, даже если кто-то пытался завести разговор, и отвечать только при крайней необходимости, тщательно скрывая дрожь в голосе. Хотелось тишины, но Наруто всё не умолкал:

- Ну, Сакура-чан, зачем тебе Саске? В нём же человеческой теплоты и эмоций не больше, чем в булыжнике, по которому мы ползём!

- Заткнись, идиот, да что ты понимаешь! – огрызнулась Сакура.

- А ты расскажи, может и пойму… - Прищурился Наруто. Эту манеру он незаметно для себя перенял у лучшего друга.

- Да пошёл ты… - сказала девушка, но отчего-то посмотрела на лезущего за ней Саске и судорожно сжала камень, за который держалась. Сколько бы Сакура не признавалась Учиха, сколько бы ни старалась выглядеть привлекательно и достичь его уровня, парень никогда не слушал её. Но теперь у него просто не было выбора.

«Возможно, это мой единственный шанс сказать что-то действительно стоящее, и быть услышанной!» - подумала девушка и продолжила:

- А впрочем, я расскажу тебе, Наруто.

Парень оживился и сделал неловкое движение, посылая вниз несколько мелких камушков. Саске что-то прошипел, но внимания на него никто не обратил.

- Я влюбилась ещё тогда, когда мы только поступили в академию. Могу даже точно назвать момент: на уроке каллиграфии. Учитель дал нам задание написать имена всех одноклассников. Остальные дети быстро справились с работой и весело болтали между собой, но Саске продолжал медленно и старательно выводить иероглифы. А я наблюдала за его движениями: острые и быстрые, медленные плавные, короткие и длинные. Он то нежно касался бумаги самым кончиком кисти, то давил со всей силы, оставляя на листе жирный след, то с пренебрежением окунал кисть в чернильницу и ляпал несколько неряшливых линий. Хоть лицо Саске в этот момент ничего не выражало, я понимала, что он думает о каждом человеке, имя которого пишет, и неосознанно старается передать своё отношение в иероглифах. Потом я тайком от учителя посмотрела работы Саске. Каждое имя было особенным… Я точно могла сказать, кто нравится ему, а кто нет… Кого он считает гордецом, а кого - тихоней. Эти иероглифы были удивительны, но учитель не оценил даже средним балом, сославшись на небрежности письма и несоблюдение правил каллиграфии. Меня тогда поразило, как Саске может так чувствовать людей, почти не общаясь ни с кем, а лишь наблюдая. Как будто он может видеть души…

В повисшей тишине послышался сдавленный вздох и скрежет камней. Саске неудачно поставил ногу и теперь стремительно сползал вниз по скале, судорожно пытаясь ухватиться за что-то. Сакура вскрикнула и, увлекаемая весом парня, также начала сползать вниз. Наруто среагировал почти мгновенно: сконцентрировав чакру в ладонях и ступнях, он изо всех сил вцепился в скалу. Парень почувствовал, как дёрнулась и натянулась верёвка, привязанная к его талии. Узумаки почти физически чувствовал, как камень отталкивает его чакру. Она соскальзывала с поверхности горы как масло со стекла. Если на небольших высотах ещё можно было удержаться с помощью энергии, то теперь, когда они забрались достаточно высоко, это было практически невозможно. Стиснув зубы, Наруто начал осторожно примешивать к своей обычной голубой чакре красную демоническую. Использовать её на людях ему было строго запрещено Третьим, но сейчас выбора просто не оставалось.

Поняв, что кто-то из ребят сорвался, Итачи мгновенно прижалась к скале, стараясь занять как можно более статичное положение, чтобы вытащить своих подопечных. Девушка уже была готова к новому приступу адской боли в животе от натянувшейся верёвки, но его не последовало. С удивлением Итачи посмотрела вниз и увидела, что Наруто каким-то невероятным образом зафиксировался на камнях, удерживая на себе Сакуру и Саске, который уже смог зацепиться за что-то.