– И вам не хворать, – сдержанно улыбнулась женщина и, ещё раз подозрительно глянув на расстёгнутую рубашку Антона, скрылась за калиткой.

Антон быстро добрался до нужного места и отпер тяжелые ворота. Вокруг дома все заросло высокой травой, окна заколочены досками. Деревья в саду наполовину высохли и угрожающе скрипели, топорща во все стороны мертвые неподвижные ветви. Во дворе на веревке медленно колыхалась из стороны в сторону изрядно потрепанная непогодой женская сорочка, намертво прижатая красной, как кровь, прищепкой. Все вокруг походило на кадр из какого-то фильма ужасов, и Антон невольно поежился. Поднялся на крыльцо, которое тут же заплакало под его тяжелыми шагами. Старые доски прогнулись под недюжинным весом, но выдержали.

– Ну, Гера, сука, удружил! – выругался Антон и достал ключи. Посмотрев на брелок в виде крысиной головы, сверкнувшей на него красными глазками, крякнул:

– Мерзость!

Открыв дверь, он вошел и поморщился – в нос ударил тягучий затхлый запах. Судя по шороху и писку, врассыпную бросились крысы. Ночевать в этих условиях Антону совершенно не хотелось. Какой тут сон? И как завтра весь день следить за ребенком после такого приключения? Внезапно в животе так громко заурчало, что Антон вздрогнул.

– Я ж не жравши сутки! Что-то мне подсказывает, что ресторанов круглосуточных здесь нет. Может, хоть магазин есть…

Антон попятился назад, вышел из дома и попытался запереть дверь. Замочная скважина упорно не желала принимать ключ, что окончательно вывело его из себя. Психанув, он резко дернул, и брелок, оторвавшись, закатился под крыльцо.

– Там тебе и место, – довольно ухмыльнулся Антон, – с твоими собратьями!

Наконец, ключ повернулся, и дверь закрылась. Спустя несколько минут Антон уже шел по проселочной дороге, вглядываясь в сумерки.

– Неужели ни одного магазина? – с досадой вздохнул он и, сплюнув, посмотрел на небо. Ночь уже расстелила свое темное покрывало, вышитое алмазной россыпью звезд. Где-то совсем близко послышался собачий лай.

– Надо же, красиво…

– Это вам не в городе, – раздался знакомый голос.

Антон обернулся и увидел женщину, с которой недавно разговаривал.

– Сеня убежал – ходила забирать от соседей, у них сучка.

– Сеня? – переспросил Антон, глядя на лохматую рыжую псину, размером почти до пояса хозяйки.

– Да, кобелек мой. Жили тут одни… Зверя купили, чтоб двор охранял. Как лето закончилось, в город засобирались, а собаку бросили. На цепи во дворе. Мы-то думали, кто, может, остался или будет приезжать кормить. Забеспокоились только к концу недели, когда пес охрип от лая и воя… Эти мрази ему даже воды не оставили, изверги. Я его к себе забрала, так он и не сопротивлялся. Умирать уже собрался, но наш Арсений Кузьмич любого с того света вытянет – ветеринар местный. Выходили мы кобеля, а имени-то не знаем. Вот Сеней и назвали в честь спасителя.

Она ласково потрепала пса за холку, и он благодарно лизнул хозяйке руку, ткнувшись мордой в ладонь.

– А вы, что же, посмотрели дом?

– Посмотрел. Жутковато. Вот, ищу, где продуктов купить – со вчерашнего дня не ел, в пузе – вакуум.

– Эк, ты выдал! У нас два магазина и оба до восьми работают.

– Вот, ведь, правда: если день – дребедень, то во всем! – Антон сверкнул глазами и хлопнул себя по бедру. – Послушайте, это, наверное, странно… Но… Может вы мне продадите немного продуктов? Ну, хоть хлеб, картошку, кофе? Что на это скажете?

– Скажу, что совсем вы там, в своей Москве, с ума посходили! Мы здесь люди простые, никогда из чужих проблем себе выгоду не ищем. Пойдем, накормлю. Не нужно мне никаких денег, спасибо скажешь, и ладно.

Антон слушал и не верил своему счастью. Сейчас его накормят! Наконец-то! Вот они, маленькие человеческие радости, которые дарят большие человеческие сердца.

Через полчаса он уже сидел за большим столом посреди просторной комнаты и за обе щеки уплетал отварную картошку с зеленью и малосольными огурчиками, закусывая хлебом с домашним салом.

– Очень вкусно, спасибо! – довольно выдохнул он, когда в живот уже ничего не влезало.

– Да на здоровье! Кофе, прости, нет. А чаем напою, – улыбнулась женщина. – Тебя как звать-то?

– Антон.

– Будем знакомы. А я – Нина Степановна, но все просто Степановной кличут.

– Очень приятно! – искренне отозвался Антон.

– Знаешь, что. Давай-ка, оставайся у меня сегодня – на веранде тебе постелю. А завтра своим домом займешься. На недельку могу приютить. А там у меня внуки приедут, так что места не будет. Постарайся за неделю с домом управиться. Договорились?

– Договорились! Как же повезло мне с вами!

– Да брось, всем людям жизнь воздает по заслугам. Полотенце возьми в сундуке, постель заправлю, пока мыться будешь. Душевая на улице за шторками.

Антон еще раз поблагодарил Степановну, взял полотенце и пошел в душ.

Вернувшись в комнату, он обнаружил на столе будильник, предусмотрительно оставленный хозяйкой. Антон завел его на 5 утра и с наслаждением повалился на постель. Лежа на свежем белье, пахнущем какой-то ароматной травой, он задумался: «Как же странно поступает с людьми жизнь. Еще вчера я спал на широкой кровати в огромной квартире после сытной лазаньи, под самый вечер вернувшись из офиса на своем «Лексусе». А сегодня вдруг устраиваюсь на работу няней к пятилетнему ребенку, езжу на попутках, ночую в деревенском доме и ем картошку с салом. Но самое смешное, что мне это нравится. И могу совершенно точно сказать, что в эту самую минуту я даже счастлив. А завтра… завтра будет день и будет пища…»

На этой ноте Антон уснул.

– Вы опоздали!

– Я сказал, что приду в 8.00. Я пришёл в 8.00. Раньше добираться не смогу. Мне до вас ехать почти 3 часа. Вообще, я что-то сильно сомневаюсь в разумности всей этой затеи.

– Это аванс, – не обращая внимания на замечание Антона, Маша протянула пухлый конверт. – Пообедаете в час, готовили у меня всегда няни, так что, если вы в этом не сильны, сводите Олега в ресторан. В четыре – лепка, вот адрес. Занятия индивидуальные, но ваше присутствие не помешает. Звоните каждый час. И только попробуйте не ответить на вызов. Это мой номер, наберите.

– Что ест ваш ребёнок? – спросил Антон, не глядя извлекая купюры из конверта и перекладывая их в кожаное портмоне.

– Всё, кроме рыбы. И со сладким не увлекайтесь. Так вы будете звонить или нет?

– Буду. Но позже. Телефон после купания в пруду не жилец, салоны работают с 10 утра. Так что, увы… Свой номер не могу оставить – не помню наизусть. И паспорт не могу – иначе как я куплю симку? Права подойдут в качестве подстраховки?

– Учтите, я вас из-под земли достану, – угрожающе предупредила Маша и тут же улыбнулась. – Давайте ваши права.

– Пожалуйста, – Антон достал из нагрудного кармана водительское удостоверение и протянул Марии. – Ближайшие полвека под землю не планирую переселяться, так что можете расслабиться.

– Антон Юрьевич Кронштейн? Да уж, с такой-то фамилией я вас хоть у черта на куличиках найду, – скептически заметила девушка. Она подумала, что где-то её слышала, но время поджимало, и ненужные мысли пришлось отбросить.

– Нормальная фамилия, запоминающаяся, – улыбнулся Антон.

– Олег в комнате смотрит мультики. Я вчера с ним поговорила, он вас ждёт.

– А можно и о вас какую-нибудь информацию? А то я останусь с ребёнком, а вы вернётесь через неделю или вообще сейчас в полицию метнётесь и обвините меня в киднеппинге. Вы какие-то договора с нянями заключаете? Или так, на слово ребёнка оставляете?

Антон включил привычную роль большого босса и вопросительно посмотрел на Машу. Любопытно, как она выкрутится?

– Вообще-то я всегда через агентства нянек нанимала. Хотите договор – пожалуйста. Только вечером, я сейчас смертельно опаздываю. Надо же додуматься – киднеппинг! – воскликнула Маша, но осеклась. – Дадите повод – обвиню. До встречи.

– Ключи! – Антон протянул руку и выжидающе посмотрел на Марию. Интересно, она всегда такая рассеянная?